Маргарита Южина - Сокровище старой девы

• Название: Сокровище старой девы
• Автор: Маргарита Южина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-22806-5

Если не суждено выйти замуж, никакие ухищрения не помогут. Счастье Аллочки было так близко, жених столь преданно внимал сказкам о ее квартирке и папе-генерале, что вся деревенская родня невесты ликовала. Однако в разгар бракосочетания к молодой подбежала ватага каких-то детей, называя ошалевшую Аллочку мамочкой. Жених обалдел не меньше и сделал ноги. Родственнички заставили беглеца одуматься. Правда, в торжественный момент примерки нового обручального кольца тот не вынес количества нулей в ценнике и… Зря он это сделал: во время бегства его убили неизвестные. Аллочка, разумеется, в трансе, но не настолько, чтобы опустить руки и не выяснить, кто лишил ее семейного блаженства…

---

Хлипенький Петрович подался тщедушным тельцем на здоровенного Тереху и визгливо заверещал:

– А и чего такого неправильного сказал?! Самасшедший и есть! Подладился к корове, так и бери ее всю! А он роги открутил, а теперь!.. Она и так-то не красавица была, токо и добра, что вымя, а теперь кто такую корову возьмет?!

– Что это значит – кто возьмет?! Да меня не просто возьмут – схватят!! – неожиданно появилась в дверях заспанная Аллочка. Естественно, по ее мнению, сегодня говорить могли только о ней, поэтому и рассказ про несчастную животину она приняла на свой счет. – Тоже мне – утешители… «Вы-ы-ы-ымя»!

Гутя кинулась кормить бурчащую сестрицу, а Влас Никанорыч, обтерев усы, полез к младшенькой с поцелуями.

– Ну, милая дочь, давай-ка лобызаться в уста сахарные, с самого приезду жду… – полез он через стол. – Чмокни отца-то, да садись, рассказывай – отчего твой жених, раскудрит его в кандибобер, от такого счастья отказался?

Аллочка немного подумала – стоит ли ворошить рану на виду у всех желающих, но видно решила, что от батюшки все равно никуда не деться, промямлила:

– Он, пап, трусоват оказался. Детишек моих испугался.

Невинное Аллочкино признание чуть не довело отца до инсульта.

– Эт…то каких таких твоих… детишек? – гусаком выгнул он шею и страшно зашипел. – Эт…то откуда у тебя твои-то детишки завелись, ежли ты в замужах не бывала, а?! Не крутись веревкой!! Отвечай отцу, паскудница!!

– Пап, ты чего орешь-то, как рыбак на льдине? – нисколько не испугалась отцовского гнева Аллочка. – Это и не мои вовсе дети-то оказались. Откуда-то набежали, стали меня за руки хватать, кричать «мама!», «мама!». А я смотрю – дети-то не мои совсем! У меня ж и вовсе детей-то не народилось еще. Ну а Геннадий этого не знал, думал, я ему приятный сюрприз хочу сделать… – она тяжко вздохнула и сказала: – Не вынес. Слабоват оказался.

Гуте очень хотелось задать Аллочке пару вопросов, но при посторонних не хотелось. А посторонние уже приступили к решительным действиям.

– Слышь, Никанорыч! – встрепенулся Тереха. – Надо с женихом-то встретиться! Чего ж это он творит, а?! Мы его вот так в мою машину запихаем, стеклоподъемничком головку прижмем…

– И роги ему отпилим! Хи-хи! Как моей Дуське – корове, прости господи! – пьяненько хихикал Петрович.

– Цыть! – долбанул кулаком по столу Влас Никанорыч. – Не могла моя Алка ему роги наставить! Нечего ему пилить! А ты, Петрович, будешь мне тут чушь про дочь собирать, так я тебе эти самые макароны на шею повешу, как бусы!!

Гутя поняла, что гостям уже не до хозяев, тихонько увела Аллочку в свою комнату, следом за ними шмыгнула Варька, а потом и Фома пришел. И все вместе они попытались разобраться – что же на самом деле произошло в загсе.

– Аллочка, ты сейчас не волнуйся, а просто вспомни, – теребила сестру за пуговицу Гутя. – Может быть, Геннадий тебе говорил, что у него какие-нибудь непонятные знакомые имеются?

– Или где-нибудь жена брошенная осталась? – подключился Фома.

На него злобно зыркнули, и он решил больше в процесс беседы не вмешиваться.

– Может быть, просто так про кого-нибудь рассказывал? – ласково спрашивала Варька.

Аллочка только надувалась индюком и отфыркивалась.

– Да чего он мне расскажет-то? Он только все меня расспрашивал. Вот так обнимет, бывало, за плечики, посмотрит в глаза пристально и пытает, правда ли, что папа у меня генерал московский, или еще – в самом ли деле твоя, Гутя, квартира на меня переписанная… – Аллочка мечтательно закатила глазки и вспоминала приятные мгновения. – А потом еще спрашивал, в каком банке мои сбережения, очень волновался, чтоб тот банк не лопнул…

Варька прикрыла распахнутый рот ладошкой, затем все же решилась уточнить:

– И ты, Аллочка, что же – всю эту лапшу ему на уши вешала? То есть… что у тебя отец генерал?.. Квартира?.. Да как же ты могла?

Аллочка всерьез обиделась на непонятливую племянницу:

– А чего не мочь-то? Нет, главное, она еще удивляется! А как мне было мужика заинтересовать, если у Гути в каталоге все женщины с машинами, с квартирами, да еще и в бриллиантовых колечках? Мне что же – всю жизнь в невестах торчать?! «Как ты могла-а-а!» Конечно! Пришлось немножко приукрасить мое состояние! Гутя, между прочим, я все хотела спросить, а ты что, и в самом деле не собираешься квартиру со мной разменивать?

Гутя на такой вопрос и вовсе решила не отвечать – она уже столько лет ждала, когда у младшей сестренки проснется хоть какая-то совесть.

– Единственное, что меня теперь успокаивает во всей этой истории, – с облегчением вздохнула она, – так это то, что жених оказался умственно нормальным. А то, когда он тебе, Аллочка, предложение сделал, я уж подозревать начала, что у него с головой проблемы, не перешло бы по наследству. А если из-за папочки-генерала…

– Вот и я говорю! – всхлипнула Аллочка. – Мужик нормальный, а Фома его упустил!!

Фома отвернулся к окну и стал пристально разглядывать, как огромная ворона с куском колбасы громоздится на ветку тополя.

– И ведь у людей не всегда колбаса на столе, а тут ворона – и с сервелатом! – удивленно воскликнул он.

Варька подошла к окну, резко дернула Фому за футболку и вернула мужа в семью:

– Я думаю, сделаем так, – приняла она решение. – Мама… Мам, когда у вас встреча с вашими девицами?

Девицами Варька называла незамужних женщин из Гутиного каталога, которым не стукнуло еще шестьдесят.

– Так завтра и соберу! – мигом откликнулась мать. – Мне чего: скажу, что поступил новый жених, и попрошу посмотреть фотографии.

– Вот и хорошо. Посмотрите фотографии, а потом ты тихонько вызнаешь, не держит ли кто обиду на Геннадия Архиповича, как-никак он со всеми там у вас в любовь играл, очень ласковый мужчина, – сказала Варька. – А я завтра на сеансе тоже постараюсь что-нибудь вызнать.

Варькины психологические сеансы имели среди клиентов Гути большую популярность, и девушка решила этим воспользоваться. Раньше Варвара работала в одной фирме, и ей там нравилось, но после того как однажды она простояла на остановке полтора часа и сильно простудилась, Фома запретил ей работать вдалеке от дома. Вблизи же Варя ничего подходящего найти не могла, и тогда она пошла на курсы психологов, потому что психология всегда притягивала ее. Незаметно для себя девушка так втянулась в новую профессию, что и дневала, и ночевала в обнимку с трудами известных психологов. Гутя же, видя, что рядом проживает совершенно бесхозный психолог, решила немедленно прибрать такого специалиста к рукам. Теперь она могла смело говорить, что «их фирма по созданию семьи предоставит вам, если не жениха, то уж психолога непременно! Правда, за отдельную плату». Люди пошли, Варька старалась вовсю, и дело от этого только выигрывало. И вот сейчас Варвара решила использовать производственное положение в личных целях. И в самом деле, надо же было узнать, кто это свел многолетний маменькин труд к нулю.

– А ты, Аллочка…

– А я, – набычилась Аллочка, и кулаки у нее непроизвольно сжались, – завтра же навещу своего благоверного и спрошу, какая сволочь рассказала ему, что у меня нет денег на счету и папа мой не генерал!

– Тихо-тихо-тихо! Угомонись, – остудила ее Гутя. – Может, он еще ничего этого и не знает. Просто возьми, навести Геннадия и расскажи, что никаких детей у тебя не имеется. А если надо, мы в свидетели пойдем.

– А я… – начал было Фома, но на него только махнули рукой.

– А ты утречком проснешься и работать, работать, работать, – докончила за него Варька. – Надо же иметь хоть одного нормального работника в семье.

И в самом деле. Единственный, кто приносил в дом строго фиксированную зарплату, был Фома. Он работал хирургом в частной клинике и судя по заработкам хирургом слыл известным. А потому и отношение в семье к нему было заботливое и бережное. Его редко брали с собой на вечеринки – дабы не устал, фильмы после одиннадцати смотреть не позволяли, а уж такими мелочами, как «куда ушли деньги», и вовсе старались не докучать, чтоб не тревожить нервную систему.

Решив все выяснить завтра, домочадцы потянулись к спальням – уж очень неспокойным выдался денек.

Следующий день тоже не многим прояснил ситуацию.

В этот раз Варька отнеслась к своей работе как никогда серьезно – вслушивалась в каждое слово клиентов, всматривалась в глаза. Вниманием не обходила никого – ни женщин, ни мужчин, кто знает, вдруг тетушке удалось разобидеть кого-нибудь из мужского состава, и он расстроил ее свадьбу, а заодно и пустил по ветру все надежды Неверовых на скорейший Аллочкин отъезд.

И все же ничего познавательного она не услышала. Клиентка Валерия спрашивала – если у нее появится мужчина, не повредит ли это психике ее песика, потом Антон Андреевич – старый обожатель молодых дев – жаловался, что тем только подавай молодых жеребцов, а его интеллекта никто не замечает, а в конце Варькиного рабочего дня заявилась Виктория Даниловна и потребовала, чтобы Варькин муж – Фома – пренепременно сделал ей пластическую операцию, потому что другие хирурги уже не берутся. И все. Больше в этот день посетителей не было. Оставалось ждать, что расскажет мать.