Маргарита Южина - Свидание с развратным фавном

• Название: Свидание с развратным фавном
• Автор: Маргарита Южина
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-15673-9

Ну скажите на милость, что делать кондуктору Серафиме Кукуевой, если подруга начинает ее шантажировать, обвинив в убийстве пассажира? Все просто – надо почитать детективы, быстренько стать сыщицей и лично расследовать, какой дурак пришиб поленом несчастного. Сколько всего интересного можно выяснить в процессе! Например, то, что покойный был любвеобилен, точно фавн, а подруга – совсем не та, за кого себя выдает…

---

– Давай я свечку-то подержу, пока ты скачешь, – не удержалась Сима, когда свеча потухла в очередной раз.

Вера остановилась на середине комнаты, сначала отдышалась, а потом яростно повертела пальцем у виска:

– Ты чо, чокнутая? Не видишь, я порчу снимаю! Надо… фу ты, задохнулась совсем… надо, чтобы и прыгать, и свеча чтобы в руках горела. А у меня никак не получается.

– И не получится, – успокоила ее Серафима. – У тебя, во-первых, сквозняк, пламя задувает, а во-вторых, свечечка маленькая, а ты скачешь, как мутированный слон.

– Так по-другому нельзя! – уже злилась от ее непонимания Вера. – Прям сама ничего не знает и прям только мешает! Чего уставилась? Иди чай пей! Не видишь – пока не получится, не сниму порчу!

– Ой-ой-ей, эти мне шаманы… – зашипела Сима. – Тогда бегай тихонько на носочках. И прыгай аккуратненько: раз – и на носочек, а ты прям всей тушей…

Вера спорить не стала. Ей уже самой магическая гимнастика надоела до чертиков, поэтому она постаралась приземлиться на носок, и у нее получилось все с первого раза – свечка не погасла.

– Ты экстрасенс, что ли? – недоверчиво уставилась хозяйка на гостью.

– Просто у меня мама – физик. Учить надо было физику-то в школе! – назидательно заявила Серафима, снимая обувь. – Давай, бросай свои ужимки и прыжки и рассказывай – чем там напугать хотела?

Вера плюхнулась на диван, схватила подушку и принялась ею интенсивно обмахиваться. Сима устроилась в кресле и с усмешкой стала ждать страшилок.

– А чего ты смеешься? – обиделась хозяйка. – Прям она вся такая умная, а я тут такая дура, да?

Почему-то с этой простоватой женщиной Серафиме было легко и свободно. Даже ворчала она не сердито, а как-то забавно.

– Нет, лыбится и лыбится! Вот объясни мне, раз такая умная, как порчу снять? Чего там у вас в физике по этому поводу пишут?

– А, сущую безделицу, – отмахнулась Серафима. – Там прямо так и говорят: не бывает никаких порч, просто стечение обстоятельств.

– Ага! Стечение! А чего ж они все ко мне стеклись, обстоятельства-то? Не к Вальке вон, на третий этаж, а ко мне? – бурно не согласилась соседка. – А я тебе скажу – порча! Вот смотри: как только Толик, сосед мой, скончался, так прям мне покою и не стало.

– А тебе из-за чего? – сдерживала улыбку Сима. – Угрожают, что ли? Обижают?

Вера наконец с удовольствием мотнула головой – ей показалось, что гостья прониклась ее страхами и сейчас усиленно начнет эту самую порчу снимать.

– Вот ты посмотри, – стала она загибать пальцы: – Каждый день мне под двери куриные лапы кто-то сует. Да не одну, а целых три сразу! А у нас в подъезде кур и не ест никто, сейчас грипп птичий потому что. Сегодня – сама же видела – целого голубя не пожалели. А еще ящик… Вот как ты мне объяснишь? Сто лет висел себе почтовый ящик, никого не трогал, а как только Толик скончался, так он раз – и загорелся. И ведь никто его не поджигал!

– А откуда ты знаешь, что не поджигал? – спросила Серафима.

– Да ну что ж у нас, идиоты, что ли, совсем живут? – искренне удивилась Вера Михайловна. – Кто ж в собственном подъезде станет костры разводить?

Серафима некрасиво хрюкнула, потом быстренько спрятала усмешку и уже совсем серьезно предположила:

– А если это дети какие-нибудь хулиганят? Я слышала, очень многие жильцы жалуются – бегают детки и почту жгут.

– Да ну тебя! – расстроенно отвернулась Вера. – Прям говоришь ей, а она не верит… Почему именно мой ящик подожгли? Жгли бы себе хоть у всего подъезда, но мой-то зачем? И потом, уж не знаю, как это твоя физика объяснит, но… Знаешь, я после смерти Толика так себя плохо чувствую, так плохо, вот не поверишь, так всю и крутит, так и ломит… Иной раз даже думаю: может, завещание написать? У меня подружка есть, Катька, так вот думаю, может, квартиру на нее переписать, пока не поздно, у меня же нет никого… Но мы с ней сейчас в ссоре, чего я первая мириться буду? Но уж так плохо мне, так плохо… Прям погибаю вся. Я уже и Алисе говорила, она постоянно лекарства бесплатно из своей аптеки мне тащит, жалеет меня. А я ее. И как не жалеть-то? Такая семья у них была, такая семья… Слушай, ты есть не хочешь? Пойдем, у меня суп грибной есть, с майонезом. Знаешь, как я его варю!

Хозяйка быстро вскочила, утянула гостью на кухню и уже там, помешивая в кастрюле поварешкой, продолжала:

– Хорошая семья была. И Толик такой человек был, такой человек… Вот знаешь, у меня-то сроду таких мужей не было. Как заведется какой, так обязательно или дурак, или пьяница. А этот – верный, заботливый, сына любил… А как жену любил! А меня-то как… Вот видишь, меня до сих пор забыть не может, так и тянет к себе, так и зовет. Нет, он вообще всех женщин любил, ни одной проходу не давал. Настоящий этот… Как там в сказках? А, фавн настоящий. Меня, бывало, как встретит, зажмет возле ящиков почтовых и… хи-хи… Нет, ты чего дурного не подумай, у него всегда к женщинам очень серьезные намерения. Девчонка вот у него, помню, была…

– Стой! – мотнула головой Серафима.

Она уже запуталась. И теперь хотела бы подробнее услышать, какая такая девчонка была у прекрасного семьянина Анатолия Костеренко.

– Ты ж говорила, что он примерный муж! Какая девчонка?

– Обыкновенная, молоденькая, – охотно пояснила Вера. – Только об этом не знал никто. Он мне одной открылся. Ой, как все было, ты умрешь!

Вера выключила плиту, разлила суп по тарелкам и, быстро работая ложкой, рассказывала дальше:

– Представляешь, затеяла ремонт дома. Ну так, потолок в комнате побелить хотела. И побежала за известкой. Я такой магазин знаю, там всегда известка дешевая. Это знаешь где? Как мимо магазина одежды «Заря» идешь, там такая пристройка небольшая, и цены…

– Ну, дальше-то что? – не выдержала Серафима.

– Ага. Вот, значит, понеслась я за известкой. А на улице чего-то холодно было, ты же знаешь, у нас синоптики ведь погоду угадать не могут. Я всего одни штаны напялила. Несусь, а тут такая неприятность – резинка лопнула. Ну и представь: одни штаны и те без резинки! Да и не удобно, они ж все упасть норовят. Вот, и я заскочила в «Зарю». Вроде как платье примерить хочу, а сама схватила какую-то тряпку на вешалке и рванула в примерочную, с резинкой разбираться. Только с ней справилась и уже выходить собралась, а тут слышу голос соседушки моего. А ему вторит женский, молодой голосок. И все: «Толик», да «любимый», да «зайка»… Ну, я догадалась, что это не Алиса, та мужа сроду зайцем не звала. И так мне любопытно стало! Я тихонечко шторку отодвинула, глядь – а там и правда наш Анатолий с какой-то свиристелкой… Ой, слушай, а как тебя зовут, все забываю спросить?

Серафима облизала ложку и представилась:

– Сима. Чего там дальше-то?

– Ага, значит, гляжу, а там… Но она такая серенькая, фи! – Вера презрительно сквасила губы. – Главное, представь, лицо какое-то угрястое, волосы тусклые и водоросли напоминают, и сама как водоросль – длинная, худосочная, бледная, страшнющая… Прям жалко девчонку: посмотришь – чистая утопленница! А она еще плащ зеленый напялила, будто для полного сходства. Только ей себя-то со стороны не видно, думает, наверное, что мисс «Большие Васюки». И все пальчиком тычет, мол, это хочу, это, это… А он возле нее вьется, а он вьется… И все врет и врет: «Куплю, моя рыбка, куплю, моя ягодка!» А потом, смотрю, он ее под ручку схватил и так напористо из магазина потащил. Она-то, глупенькая, не знает, что у него мышь в холодильнике повесилась и сынок кушать просит…

Серафима нервно сглотнула. Так вот, значит, что! У покойничка-то дамочка сердца имелась! И не она ли причина его поспешной кончины? Только как же ее найти-то, если про нее и знать никто не знает?

– Верочка, а ты больше его с ней не видела? Вот бы мне с ней поговорить, а?

Верочка рубанула рукой по столу:

– Не перебивай, когда старшие рассказывают! Я и говорю. Они, значит, ушли, а я штаны поддернула и за ними. Тихонько бегу, за березки прячусь. И что ты думаешь? Девчонка та, оказывается, совсем недалеко от «Зари» проживает. Я ведь проследила, он ее до самых дверей довел. Я даже видела, как он ее в щечку чмокнул! «Прощай, – говорит, – Милочка, до завтра!». И побежал на остановку.

– А где? Где она живет-то?

– Как бы тебе объяснить… там дом такой… Нет, давай лучше нарисую.

Вера выскочила из кухни и через минуту принеслась с листком.

– Вот это магазин, это дорога, здесь я павильон нарисовала, а вот тут ее дом и есть. Я тут даже саму Милочку изобразила. На всякий случай, если вдруг встретишь, так чтобы сразу узнала.

Сразу узнать Милу по рисунку было практически невозможно. И не сразу тоже. На листке была изображена тощая сосиска с громадной головой, в разные стороны от сосиски торчали четыре палки, надо полагать, руки и ноги. Зато пальцы на палках были выведены с большой любовью, даже маникюр Верочка не поленилась нарисовать.

– Вот, – с чувством хорошо исполненного долга выдохнула Вера и снова ухватилась за ложку. – И что ты думаешь?