Маргарита Южина - Двуликая особа

• Название: Двуликая особа
• Автор: Маргарита Южина
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03022-0

Среди троицы неразлучных подруг Шура Крушинская, учитель химии в вечерней школе, была самой невезучей и неустроенной. Ольга и ее муж – известные в городе финансисты. Валерия – с детства баловень судьбы, а с годами к полному достатку добавилась еще и любовь обаятельного мужа. Подруги пытались изменить Шуркину судьбу, подыскать хорошего жениха, но Шурку интересовала только школа, ее ученики и их проблемы. А уж когда Крушинская занялась делами Женьки Захарова, у которого от рук убийц погибли мать и сестра, объектом охоты преступников стала сама не в меру активная учительница. И жизнь Шуры стала невыносимой. Только вдруг, не без помощи частного детектива Сергея Котятича, влюбленного в Шуру, все в жизни трех подруг переменилось…

---

Вчера Татьяна не ночевала дома. Это случалось довольно часто и раньше, но сегодня почему-то Женьке было особенно неспокойно. Вот уже три часа, как он пришел с работы, уже и в квартире убрал, и ужин этот осточертевший приготовил, а сестры все нет. Значит, опять где-то наркоманит. И в самом деле, смешно было бы надеяться, что Татьяна сядет и будет стойко держаться подальше от своей отравы до самого лечения. А он уже и школу начал пропускать, чтобы помочь ей продержаться, да, видно, сорвалась, не укараулил. И где ее теперь искать? Учиться Татьяна нигде не училась, два раза устраивалась на работу, оба раза ее турнули, и теперь Женька собирался всерьез заняться ее устройством уже после лечения. Ни подруг хороших, ни друзей себе не завела, к кому бежать? Опять к Дергачу?

Женька вспомнил их недавнюю встречу. Он не раз предупреждал, чтобы парень и близко не подходил к сестре, но тот всегда только усмехался и с наигранным удивлением поднимал бровь:

– О чем ты, Захаров? Какие наркотики? У тебя что, крыша едет? Зря ты так.

В последний раз Женька специально дождался Дергача у ворот маленькой мастерской и, отведя его на темную аллею, спросил без всяких предисловий:

– Ты Таньку колол?

– Что ты! Она большая девочка, сама колется.

– Я тебе говорил, чтобы ты к ней не подходил, ты не понял?!

– Да пошел ты на…

Договорить Дергачу не пришлось. Мощный удар сшиб его с ног. Женька бил с остервенением, с неизвестной доныне злобой и опомнился лишь тогда, когда прибежали ребята из мастерской.

– Ладно, харчок, сейчас я тебя бить не буду, но я тебя не прощаю! – злобно сверкал глазами Дергач. – Я тебя, сука, в крови утоплю. И не только в твоей.

Тогда разъяренный Захаров принял эти угрозы как обычное моськино тявканье, а вот теперь боится по-настоящему.

Женька отбросил газету, выключил свет и подошел к окну. Часы пробили десять. Он не любил эти часы. Они были старинные, деревянные, с резными завитушками. Может, когда-то в доме у деда, от которого достались, часы и были на своем месте, но сейчас они смотрелись излишне помпезно в скромной захаровской квартире. Их угрюмый, грозный бой всегда пугал Женьку, ему казалось, что они не просто показывают время, а специально созданы кем-то страшным и всемогущим, чтобы отсчитывать оставшиеся часы жизни. Так они когда-то отсчитали время деду, потом отцу, затем матери и кому-то отсчитывают теперь. Кому?

Было жутко, а Татьяна все не возвращалась. Что же могло случиться? С ней – что угодно. И неужели сама не понимает, по какому краю ходит, ведь не глупая! Темнота давила, росло беспокойство.

Женька включил свет, вышел на кухню и закурил. Вот интересно, со всех страниц газет, журналов, с экранов постоянно вещают: «Родители! Любите своих детей и не бойтесь им сказать об этом!» А что получается? Уж Таньку-то не любили! И отец, и мать в ней души не чаяли, а она как цветок: ее холили-лелеяли, она росла и расцветала, чуть отвернулись – и подломилась. Понятно, ей было трудно, но ведь не все же ломаются. Взять, к примеру, Дашу. Дашенька, Даша. При воспоминании о ней Женька нахмурился. Все! Не о ней сейчас надо думать. Господи, да что же с Татьяной? Нет, так нельзя, он изведет себя вконец, завтра и на работу можно проспать, а сестрица заявится часа через два, опять невменяемая или излишне веселая, и еще обижаться начнет – почему это братец не рад такому дивному явлению!

Время шло, Женьку начинала злить напряженная ситуация. Какого черта! Сколько же можно?! Парень снова бухнулся на диван и взял газету, а чтобы уже совсем мыслям к голове доступа не было, еще и телевизор врубил. На экране молодые парни и девушки поливали себя фантой и настойчиво предлагали вливаться, газетный фельетон смешно рассказывал о том, что может вытворить бытовая техника. Женьке вспомнилось, как отец купил новый здоровый цветной телевизор. Танька тогда маленькая была, лет шесть, наверное. Первый день вся семья бурно радовалась, а на второй дети остались одни, наедине с цветным чудом. Женька учил сестру, на что нужно нажимать, чтобы загорелся экран. Татьяна страшно боялась всего, что было связано с током, но набралась смелости и осторожно потянулась пальчиком к кнопке, и, когда только ее коснулась, коварный брат больно ущипнул девчушку за попу. Крик был на весь дом. Таня сначала ревела от страха, потом от обиды, потому что братец катался по полу и умирал со смеху. Но ни матери, ни отцу так ничего и не сказала, а то попало бы мальчишке еще так.

В комнате было тихо. Женька подошел к окну и заматерился. На скамейке возле подъезда сидела Таня! Он тут с ума сходит, ждет ее, а она, похоже, и не торопится!

Ее, видите ли, ваши заботы не трогают!

– Татьяна! Быстро домой!

Сестра подняла голову. На Женьку глянули пустые холодные глаза.

– Мне нельзя, – прошелестел ее голос.

– Ну подожди, я сейчас спущусь! Ты у меня конкретно узнаешь, что тебе можно, а чего нельзя!!

– Не спускайся. Меня ждут, я поеду, – монотонно бормотала сестра.

Машины не было видно, но даже здесь было слышно, как она сигналит. Ее сигнал назойливо лез в уши, становился все громче и отчетливей.

Женька открыл глаза. Уснул, ни фига себе! А какая галиматья-то приснилась. За окном стояло далеко не раннее утро. «Ух, черт! На работу-то…» Женька заметался по комнате. В дверь звонили. «Вот этот звонок меня и разбудил. Нашаталась, голубушка».

– Сейчас открою! Хорош трезвонить, меньше по ночам надо шарахаться! – уже не зло проворчал Женька и открыл дверь.

Настроение было прекрасным весь день. С утра Саша с Аришкой ездили в бассейн, возил их Витек, веселый говорливый парнишка лет двадцати. Только они вернулись, домой заявился Лев Павлович. По его смущенному виду было ясно, что придется чем-то жертвовать. В жертву пришлось принести завтрашнюю субботу.

– Александра Михайловна, завтра мне придется поработать, а дочь девать некуда, наша Никитична к сестре на выходные уехала. Вы не могли бы завтра посидеть с Аришей часов с десяти? А сегодня я отпущу вас.

– Охотно, – заверила Саша. Ее и на самом деле больше устраивал такой вариант. Сегодня ей идти на день рождения Валерии, хотелось прилично выглядеть, для этого нужно время, а отпрашиваться Саша не любила и не умела.

И вот уже в двенадцать часов она дома. В школе сегодня нет ее часов, поэтому времени оставалось уйма. Саша подхватила на руки Бакса, потерлась носом о его мохнатую мордочку, котяра снисходительно терпел. За терпение был награжден вареной рыбой. Напевая какой-то мотивчик, Саша сделала себе кофе, достала сигарету и задумалась.

Идти в платье цвета сиреневой пастели, как она собиралась раньше, ей не хотелось. Как выяснилось, Оля будет сегодня удивлять гостей блузкой точно такого же цвета. Можно надеть молочно-белый костюм, но к домашнему вечеру это не совсем подходит. А что тогда? Саша докурила и углубилась в недра платяного шкафа. На самом деле она могла бы этого не делать. Еще две недели назад, войдя без особой надобности в магазинчик западной моды, Саша увидела небольшое платье, которое стоило, однако, довольно больших денег. Влюбилась в него сразу. Платье на два пальца не доставало колен, было необыкновенно приятного приглушенно-голубого тона и не имело никаких элементов украшения, кроме идеального качества и крохотной броши сбоку на линии талии. Деньги нашлись, конечно же, у Оли, а платье после приобретения решено было не показывать до Нового года.

Но сегодня Саша уже не смогла удержаться. Бережно разложив приготовленное платье, она пошла готовить ванну.

Когда в шесть часов Оля, Андрей и Игорь позвонили в дверь, им открыла элегантная белокурая красавица.

– Ну, Крушинская! – выдохнул Игорь. – Я над собой теряю контроль.

– Санька! Разве можно так к Лерке? Нет в тебе жалости, у человека день особенный, а ты могла бы и мышкой серенькой, – возмутилась Ольга.

– Сань, не слушай ты этих злыдней, одевайся, на улице холодно, машина ждет, – Андрей подхватил смеющуюся жену, и шумная компания увлекла Сашу.

Валерия отмечала свое тридцатишестилетие дома, в кругу самых близких людей. Таких оказалось около двадцати. В просторном зале, который до евроремонта состоял из двух комнат и коридора, стоял праздничный стол. Валерия была великолепной хозяйкой, но сегодня стол накрывали профессионалы. Каждое блюдо было настолько искусно оформлено, что вызывало даже не аппетит, а желание любоваться этим кулинарным волшебством. Гости еще не садились, и хозяйка умело дарила внимание каждому. Именинница была сегодня необыкновенно хороша. Высокую стройную фигуру мягко облегало платье насыщенного вишневого цвета со скромным вырезом впереди и абсолютно открытой спиной. Темные блестящие волосы были высоко собраны в гладкую прическу и открывали длинную белую шею. Безупречно гладкое, матового тона лицо, выразительные глаза, капризно изогнутые губы… Тридцать шесть ей не мог бы дать никто.