Андрей Кивинов - Трудно быть мачо

• Название: Трудно быть мачо
• Автор: Андрей Кивинов
• Жанр: Полицейский детектив

Крупный строительный супермаркет "Планета-Хауз" оказывается в эпицентре криминальных событий. На этом взрывоопасном фоне разворачивается страстная любовь начальника службы безопасности и простой продавщицы. Их роман используют конкуренты, пытаясь заполучить такой лакомый кусок, как "Планета-Хауз". Чтобы добиться цели, эти люди не остановятся ни перед чем. И главный герой вынужден защищать не только свою любовь, но и жизнь.

Если вам интересно, что скрывается за блестящими фасадами супермаркетов, обязательно прочитайте эту книгу!

---

Чернаков ненавидел подобную демагогию. Он ее в милиции наслушался до рези в ушах, когда какой-нибудь идиот начальник приказывал – иди и раскрой заказное убийство, а каким образом, меня не волнует. Но с такого начальника и взять нечего. А Тагиров же далеко не дурак. Для красного словца ничего не болтает.

Впрочем, шеф, видимо, угадав мысли начальника службы безопасности, тут же добавил:

– Подготовьте за сегодня перечень дополнительных мероприятий и что надо от нас для их решения. Мы постараемся обеспечить вас всем необходимым. Бумагу передадите Илье Романовичу. Мне копию.

– Хорошо, – кивнул Чернаков, прикидывая, что, кроме расширения штата, можно потребовать от управляющего.

«Требую у Государственной Думы разрешить расстрел пойманного с поличным без суда и следствия под елкой или в витрине».

– Вы, конечно, в курсе, что в апреле мы открываем еще два магазина в городе?

– В курсе.

– Учредителям не все равно, кто будет их охранять. Доверие, как известно, надо заслужить. Ударным трудом.

– Мы постараемся.

– Идите работать. Я надеюсь, подобных краж больше не случиться.

«Иначе папу вызовут в школу и размажут по стене».

Когда Чернаков вышел из кабинета, Тагиров повернулся к Аршанскому.

– Ну и что тебя смущает, Илья? Он прав – перед праздниками всегда больше проблем. Надо, действительно добавить им единицу.

– Может, лучше сменить фирму? «Забота» не самая сильная охранная контора. В городе есть гораздо мощнее. Я не уверен, что они смогут обеспечить порядок, когда мы расширимся.

– Посмотрим, – Тагиров подошел к окну и окинул зал наполеоновским взором, – они работают с нами пять лет, и пока особых претензий не возникало. Лучше иметь дело с поверенным партнером, пусть и не таким сильным. К тому же учредители вряд ли согласятся без веских причин.

– Хорошо, – у зама было такое лицо, будто ему отказала женщина, которую он обхаживал целых пол года.

Он поднялся со стула.

– Погоди, – остановил его управляющий, вернувшись к столу и, нахмурившись, взяв лист со списком фамилий, – вот продавцы, которые вчера не улыбались. Возьми объяснительные и предупреди, чтобы впредь такого не было. У нас работают только приветливые люди.

– Это обязательно?

– Конечно! – с фаллической твердостью ответил Леонид Леонидович.

– Хорошо, сделаю, – во всю челюсть улыбнулся Аршанский.

Спустившись в зал, Чернаков поговорил со старшим продавцом, выписывавшем накануне перфораторы. Продавец, долговязый тридцатилетний очкарик работал вчера в вечер. Оба инструмента он проверил после восьми часов, данные, как и положено, забил в компьютер, но через кассу товар не прошел, а обратно его не вернули. Сегодня несоответствие всплыло. Покупателей продавец помнил смутно, что и понятно, за день их проходят сотни. Кажется, один из инструментов купила женщина. Полная, лет сорока. То ли в зеленой, то ли в серой дубленке.

Версию, что дрели мог помыть сам продавец, Вячеслав Андреевич отверг. Парень трудился в «Планете» давно и ни в чем подобном ранее не замечался. Вообще, Чернаков старался относиться к персоналу с доверием, хотя по западной статистике, примерно тридцать-сорок процентов краж совершают сами работники магазинов. Но если это принять за истину, то получается, что здесь работают сплошные шаромыжники и сброд. Да, персонал ворует, бывает, но не каждый же третий! Своих, к слову, тоже «прозванивали». После окончания смены все, от уборщиц до бухгалтеров проходили через специальную рамку на служебном выходе. Конечно, она не давала полной гарантии, но чисто психологическое воздействие оказывала.

Некоторые продавцы грешили игрой с уценками, но тоже не часто. Если какой-нибудь товар определенное время не продавался, его уценивали процентов на двадцать, если снова не уходил – еще на двадцать и так далее, до чисто символической цены. Так вот после первой уценки коварный торговец снимал товар с продажи и прятал где-нибудь на складе или другом стеллаже. В день, когда работала уценочная комиссия, незаметно выставлял его на прилавок. Потом снова прятал. На последней стадии звонил какому-нибудь родственнику, и тот покупал новую вещь за треть, а то и четверть реальной стоимости. А плохо ли микроволновку или стиральную машинку за бесценок поиметь? И оправдание есть – во-первых, зарплата не ахти, а во-вторых, вся страна левачит, начиная от водителей маршруток и заканчивая космонавтами.

С этим позорным явлением тоже была обязана бороться служба безопасности, но некоторые охранники и сами были не прочь приподняться на уценках.

– У женщины полная тележка была, – вспомнил продавец, – набор стекла, кажется, скатерть, лампочки… Я еще удивился, что она перфоратор берет, да еще такой навороченный. Их обычно мужики покупают.

– Надо было предупредить охранника.

– Кто ж знал?

Чернаков вспомнил про Пингвина. Он тоже приперся в начале девятого. Не исключено, его работа. Старый прием. Засветиться на входе, потом болтаться по залу. Толик Бушуев, естественно, все силы на него бросил. А пингвиновские дружки в это время спокойно дрели вынести. Ничего сложного. Бирку оторвал, под дубленку сунул или в сумку и иди спокойно. И никто не обыщет. А попросишь сумочку показать, хай поднимут. Несколько раз охранники требовали прошедших кассу граждан предъявить, что у них в сумках. В девяносто процентах случаев следовал скандал. А какой-то ушлый адвокат подал на «Планету» в суд за оскорбление подозрением и превышение охраной служебных полномочий. После этого охранники и не пытались осматривать подозрительные сумки, а уж тем более залезать под пальто или куртки. Себе дороже. Не звенит рамка, и скатертью дорога.

– Узнал бы женщину, если бы снова увидел?

– Наверное.

Чернаков нашел Бушуева, рассказал о вызове к Тагирову.

– Странно, – согласился детектив, – ну, подумаешь, товара уперли больше, чем обычно. Праздники же. Что, Аршанский сам не мог нам предъяву сделать? Это же его вопросы.

– То-то и оно…

– Лучше бы людей дали. Я вчера два часа за одним гавриком ползал, и мимо кассы. Честным, сволочь, оказался.

– Пингвин, похоже, не просто так заходил. Если снова объявиться, бросайте его, и все силы на других. Хотя какие там силы… Попробуй, уследи за всеми. Хоть весь магазин камерами облепи.

– Согласен. «Планета» не подвальный шоп. И народу сейчас, как в метро в час пик.

– Тагиров предложений ждет, как работу улучшить. А какие тут предложения?

Людей добавить, да шмон разрешить, – Чернаков раздраженно посмотрел в зал, уже превратившийся в галдящий человеческий муравейник. Пятница, многие берут отгулы и бегут по магазинам, чтобы не толкаться в очередях в выходные дни.

– Может, попросить рентгеновскую установку поставить? Как в аэропортах. И всех по-тихому просвечивать.

– Ага. До первого демократа… Ладно, пойду к себе. Работай.

Чернаков поднялся в кабинет, включил компьютер и уставился в экран, прикидывая, чтобы такого попросить у начальства, кроме кадров и прав. К «бумагообороту» он испытывал стойкую ненависть, еще с милицейской скамьи, но ненависть к делу не подошьешь.

***

Виктор Сергеевич Харламов работал детективом в «Планете» третий год, считаясь ветераном производства. Как и большинство сотрудников «Заботы-сервис», он когда-то носил серые погоны с красными просветами. Но едва стукнул рубежный пенсионный возраст, написал рапорт, несмотря на уговоры начальства остаться еще на годик-другой. В прошлой, ментовской жизни он служил в Оперативно-поисковом управлении, закрытой конторе, промышляющей различными негласными, но богоугодными мероприятиями, в том числе и скрытым наблюдением, проще говоря – филерством. Именно ему и посвятил себя Виктор Сергеевич, официально для окружающих числясь курьером в какой-то липовой строительной фирме. И в супермаркете продолжил практику, без которой, наверное, уже себя и не представлял. О его профессионализме говорил хотя бы тот позорный факт, что спустя три года никто из персонала, за редким исключением, не знал о том, что он детектив «Планеты». Человек толпы – неприметный, среднестатистический, местами выпивающий. (А кто без этого?!) Приходил в магазин, брал корзинку и гулял по залу. Но чаще сидел перед мониторами в кабинете старшего смены. И заметив неладное, работал в живую, не полагаясь на камеры. Не один, даже самый осторожный воришка, пока не смог «срубить» старого «топтуна». Чернаков дорожил таким кадром и при первой возможности выписывал ему негосударственную премию.

У детективов иногда случались проколы, но в обратную сторону – когда нормального покупателя принимали за жулика. Но, как правило, Харламов не ошибался.

На дамочку в кроличьей шубе он обратил внимание, едва та вошла в зал. Большую хозяйственную сумку в камеру хранения не сдала. Сразу за турникетом располагался отдел для садоводов. Сейчас здесь торговали елочными украшениями и хлопушками, но кое-что из старого ассортимента все же оставили. Мало ли в магазин заглянут гости с южных краев и захотят купить какой-нибудь инвентарь для своего сада-огорода. Дамочка не выглядела приезжей. Она решительно подошла к первому попавшемуся стеллажу, и переложила в корзину пару расписных глиняных горшков, причем, даже не рассматривая их, как это обычно делают женщины. Некоторые по часу возле какой-нибудь копеечной вазочки стоят, мучаясь – брать, не брать. А тут сразу, без раздумий и на ценник не взглянула.