Алексей Корепанов - Ворота из слоновой кости

• Название: Ворота из слоновой кости
• Автор: Алексей Корепанов
• Жанр: Научная Фантастика

---

– Отлично, – дон Корлеоне придавил ладонью крышку столика; пальцы у него были длинными и тонкими, как у пианиста, а ногти ухоженными. – Я хочу сделать вам одно предложение.

«Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться», – сразу выскочили из памяти крылатые слова «крестного отца», и Кононову вновь подумалось о мафии, только не сицилийской или американской, а местной, столичной.

– Вы уверены, что не ошиблись адресом? – осторожно спросил он, отметив, что у грузного человека, отрекомендовавшегося Сулимовым, наконец-то от духоты проступила на лбу легкая испарина. – Фамилия у меня не самая экзотическая...

– Мы не ошиблись, Андрей Николаевич, – отчеканил Сулимов, выделив голосом это «мы». – Кононов Андрей Николаевич, шестьдесят восьмого года рождения, уроженец города Калинина, русский, – Сулимов говорил, словно читал невидимую анкету, – образование высшее, историческое... – Он сделал короткую паузу и добавил: – Сегодня, тринадцатого, уволен с должности охранника агентства «Вега». По собственному желанию. Я ничего не перепутал, Андрей Николаевич?

– Все верно, – не очень жизнерадостно подтвердил Кононов. Ему опять стало не по себе, как если бы он голый стоял посреди ярко освещенной арены под пристальными взглядами многочисленной публики. Кто, скорее всего, мог располагать такими сведениями о рядовом гражданине, имеющем, как бы, всякие там конституционные права? Ведь он рассчитался с работы всего лишь два часа назад! Нет, не мафия и не милиция. Чуял Кононов, всеми своими печенками и селезенками чуял, что с целью пока неизвестной его персоной заинтересовалась та самая, хорошо упрятанная от постороннего глаза, втулка-шестеренка государственного механизма, которая во всех странах зовется «спецслужбами». А много ли хорошего можно ожидать от спецслужб?

«Хотя кто его знает? – подумал Кононов, исподлобья рассматривая широкоскулое лицо майора или там полковника дона Корлеоне. – С добрыми усталыми глазами, – мысленно усмехнулся он. – Как в книжках. А что, собственно, мне терять?..»

– Мы не ошиблись, Андрей Николаевич, – повторил майор-полковник, уже не налегая голосом на местоимение. – У нас есть для вас работа.

– Работа... – растерянным эхом отозвался Кононов, от неожиданности путаясь в собственных мыслях.

Сулимов вдруг улыбнулся – его итальянские глаза-маслины заблестели – и, подняв палец, произнес с характерным акцентом, копируя товарища Саахова из нетленной «Кавказской пленницы»:

– Одно маленькое, но очень ответственное поручение.

От этой его неожиданной, чуть ли не детской выходки Кононов невольно расслабился и уже вполне нормальным голосом предложил:

– Вы бы хоть документы какие-то показали... Ну, удостоверение, что ли...

Сулимов вновь заулыбался:

– Покажем, все покажем, Андрей Николаевич. И расскажем. Давайте поедем к нам и побеседуем более обстоятельно. Допивайте свое пиво и вперед! У меня в машине кондиционер, так что почувствуем себя людьми, а не печеной картошкой.

«Пролетариям нечего терять, кроме своих цепей, – мысленно повторил выпускник истфака Кононов слова одного из творцов самой революционной теории. – Не знаю, что приобрету, может – только геморрой, но ничего не потеряю – это точно...»

2

– Как вы представляете себе время, Андрей Николаевич?

Вопрос дона Корлеоне показался Кононову не то чтобы странным, а просто заданным как бы ни к селу, ни к городу. Кононов сидел за большим двухтумбовым столом в просторном прохладном помещении со светящимися квадратными плафонами на потолке, и ладонь приятно холодил высокий бокал с минеральной водой, а Сулимов, расстегнув пиджак, устроился за таким же столом у противоположной стены. Композицию завершал третий стол, напротив массивной, как в бункере, входной двери, за ним расположился коллега Сулимова – был он худощав и лысоват, явно предпенсионного возраста, и фамилию носил на удивление простую и очень распространенную: Иванов. Больше в этом помещении без окон никого не было. У стен стояли заурядные канцелярские шкафы со стеклянными дверцами – их полки пестрели разноцветными папками-накопителями, – а на столе Иванова (который на самом деле мог быть и Петровым, и Сидоровым), рядом с телефоном, возвышался большой плоский дисплей компьютера.

– А как его можно представлять? – Кононов пожал плечами. – Вот дни недели я представляю, и месяцы тоже. Дни недели – как две страницы в раскрытой тетради: на левой странице, сверху вниз, понедельник, вторник и среда, на правой – четверг, пятница и суббота. А воскресенье – параллельно субботе, еще правее, но за пределами тетради. А месяцы – по кругу: осенние – снизу вверх, справа, зимние справа налево, весенние – слева, сверху вниз, летние – внизу, слева направо. Такая картинка... А время... Что такое время? Нас как учили: время – это смена состояний материи, форма следования одного состояния после другого – что-то в этом роде. Поток, река. Но специально представлять как-то не пытался, не философский, видно, у меня склад ума. Да и когда мы диамат-то проходили – на втором или третьем курсе, а в те времена были вещи гораздо более привлекательные: пиво, футбол, вечеринки в общаге...

– Хм! Понятно, – сказал дон Корлеоне, отвинчивая крышку еще одной двухлитровой бутылки с минеральной водой. – Представлений может быть сколько угодно, но толком мы ничего не знаем. Нет пока научно обоснованной, детально разработанной теории времени.

Сухощавый бесцветный Иванов удрученно покивал за своим столом: увы, мол, чего нет, того нет. В отличие от коллеги, он был без пиджака, и его светлая рубашка не выглядела очень свежей.

– Если вы решили меня привлечь к разработке теории времени, то просчитались, – заметил Кононов. – Я же говорю, не тот у меня склад ума.

– Дело в данном случае не в теории, Андрей Николаевич, – дон Корлеоне сделал длинный глоток, потом с легким стуком поставил бокал на стол, возле телефона, и добавил: – Дело в практике.

«Что же это за работа такая у седьмого отдела? – подумал Кононов. – Ловить гипотетические кванты времени? А я им зачем нужен? В качестве учетчика? Палочки карандашом ставить?»

Сулимов уже показал ему свое служебное удостоверение. С фотографией, четкой круглой печатью и витиеватой подписью. С гербом и номером – все честь по чести. С лаконичной «шапкой»: «11-е Управление». Из удостоверения явствовало, что дон Корлеоне, то бишь Сулимов Сергей Александрович, заведует неким отделом номер семь. Никакие майоры или полковники в удостоверении не упоминались.

Одиннадцатое Управление. Отдел номер семь. Кратко и просто. Но непонятно.

Кононов не задавал ненужных вопросов. Понимал, что скажут ровно столько, сколько ему положено знать, – и ни словом более. Да и зачем ему более? Меньше знаешь – крепче спишь...

Конечно, можно было сразу отмахнуться от предложения, сделанного в пивнушке Сулимовым, неспешно управиться с пивом и взять еще кружечку. Или убрести домой, в свою однокомнатную, доставшуюся ему после развода-размена квартиру. Только вот действительно ли можно было отмахнуться? Еще направляясь вслед за Сулимовым к элегантному обтекаемому авто с тонированными стеклами, Кононов осознал, что никаких других вариантов у него просто нет – фильмов на эту тему крутили по разным телеканалам немало. Если он нужен – от него не отстанут... и вряд ли целесообразно демонстрировать свое упрямство сотрудникам спецслужб. Какое бы не было тысячелетие на дворе, и как бы не менялись реалии повседневной жизни, и куда бы не тыкался вектор общественного развития, спецслужбы оставались спецслужбами. Присно и вовеки веков.

Потом была поездка вглубь столицы, к центру, в компании словно потерявшего дар речи Сулимова и роботоподобного шофера (или это и был робот? Лучшие достижения «народного хозяйства» – на службу спецслужбам!). Остались далеко позади «спальные» массивы, и старый мост тщетно пытался укрыть от пошедшего вразнос солнца обмелевшую реку, и горячий ветер с разбегу кидался на каменные страницы высотного здания-»книги» – символа ушедшей эпохи, а потом автомобиль запетлял по кривым переулкам с обвисшей выцветшей листвой и, въехав под арку, остановился в замызганном дворе.

– Приехали, Андрей Николаевич, – дон Корлеоне повернулся к сидящему сзади Кононову. – Добро пожаловать в наш уютный дворик.

«Уютный дворик» ограждали разномастные и разноэтажные здания, выглядевшие лет на семьдесят-восемьдесят, не меньше. Белые переплеты «европейских» окон резко контрастировали с блеклыми обшарпанными стенами, испещренными пятнами, оставшимися на месте обвалившейся штукатурки; впрочем, таких «европейских» окон было немного, преобладали самые заурядные оконные рамы, покрытые облупившейся, выгоревшей на солнце краской. Возле серой железной двери подъезда, у которого остановился автомобиль, теснились ветвистые кусты сирени и лежал на неровном, усеянном бугорками пробивающихся ростков потрескавшемся асфальте рыжий кот с желтыми сонными глазищами; кот нисколько не испугался остановившегося чуть ли не впритык автомобиля – видать, привычное это было для него явление – и не намерен был перебираться куда-нибудь в другое место.