Алексей Меняйлов - Понтий Пилат. Психоанализ не того убийства

• Название: Понтий Пилат. Психоанализ не того убийства
• Автор: Алексей Меняйлов
• Жанр: Современная проза

Более чем неожиданный роман о Понтии Пилате и комментарии-исследования к нему, являющиеся продолжением и дальнейшим углублением тем, поднятых в первых двух «КАТАРСИСАХ». (В комментариях, кроме всего прочего, — исследование образа Пилата в романе Булгакова "Мастер и Маргарита".)

Странное напряжение пульсирует вокруг имени "Понтий Пилат", — и счастлив тот, кто в это напряжение вовлечён.

Михаил Булгаков подступился к этой теме физически здоровым человеком, «библейскую» часть написал сразу и в последующие двенадцать лет работал только над «московской» линией. Ничто не случайно: последнюю восьмую редакцию всего лишь сорокадевятилетний Булгаков делал ценой невыносимых болей. Одними из последних его слов были: "Чтоб знали… Чтоб знали…" Так беллетристику про любовь и ведьм не пишут…

Так что же такого недоступного остальным, работая над «московской» линией, познал Булгаков? И в чьих руках была реальная власть, раз Михаила Булгакова не смог защитить даже покровительствовавший ему Сталин? Трудно поверить, что до сих пор никто зашифрованного в романе Тайного знания понять не смог, потому напрашивается предположение, что у понявших есть основания молчать.

Грандиозные же орды булгаковедов по всему миру шуршат шелухой, не в состоянии подтянуться даже к первоначальному вопросу: с чего это Маргарита так ценила роман мастера? Ценила настолько, что мастер был ей интересен только постольку поскольку он пишет о Понтии Пилате и именно о нём? Мастер ревновал Маргариту к роману — об этом он признаётся Иванушке. Мастер, уничтожив роман, чтобы спасти жизнь, пытался от Маргариты бежать, но…

Так в чём же причина столь мощной зависимости красивой женщины, королевы шабаша, от романа? Те, кому посчастливилось познакомиться с любым из томов "КАТАРСИСа" и кто, естественно, не забыл не только силу потрясения, но и глубину заложения к тому основания, верно, уже догадался, что ответ на этот вопрос — лишь первая ступень…

Читать "КАТАРСИС" можно начинать с любого тома; более того, это еще вопрос — с какого лучше. Напоминаем: катарсис — слово, как полагают, греческого происхождения, означающее глубинное очищение, сопровождаемое наивысшим наслаждением. Странное напряжение пульсирует вокруг имени "Понтий Пилат", — и счастлив тот, кто в это пульсирующее напряжение вовлечён…

---

А психоэнергетическим авторитетам и вовсе хотелось бы, чтобы непонимание стало участью и для избранных. Но это быдлу не знать логос о судьбе в кайф, ищущим же истину, упорно нащупывающим пути к свободе, это знание — как в пустыне в полдень глоток свежей родниковой воды.

Смысл слова, даже если он забыт на уровне логически-понятийном, всё равно удерживается подсознанием и может быть расшифрован по «благозвучию» с контекстом.

Сказать «рок надо ловить» невозможно. Ловить можно момент, а рок — настигает.

Так же благозвучно: выпала доля.

Слово участь непременно сопровождается тяжёлым вздохом.

Удел — тоже со вздохом, но не столь тяжёлым.

Момент, как уже было сказано, можно только ловить.

Случаем можно воспользоваться. Или его упустить. Случай обычно счастливый.

Случайность же — не случай.

…Провидение не алгебра. Ум человеческий, по простонародному выражению, не пророк, а угадчик, он видит общий ход вещей и может выводить из оного глубокие предположения, часто оправданные временем, но невозможно ему предвидеть случая — мощного, мгновенного орудия провидения.

А.С.Пушкин. Черновик критической статьи на второй том «Истории русского народа» Н.Полевого

Корень один, смысл противоположен — видимо, слово древнее.

Кроме того, есть ещё ряд достаточно ясных слов о жизни: назначение, предназначение, звезда, фортуна, планида … И у каждого слова — эмоциональная окраска. Своя. Определённая.

Смазана эмоциональная окраска только у главного из слов — судьба. Оно стало своеобразным синонимом всего подряд. Это слово часто используют и взамен удела, и взамен доли, и взамен участи, и взамен назначения и противоположного ему предназначения, и даже взамен планиды — хотя в слове судьба отчётливо чувствуется оттенок возвышенности смысла.

Вот это-то натужное соединение несовместимых смыслов наводит на мысль, что если участь и доля есть у всех, то судьба как нечто прекрасное, возвышенное — отнюдь не у каждого; указание на то, что все хотели бы считать свою жизнь состоявшейся. Судьба состоялась — ведь не режет же слух это сочетание, а напротив, ласкает.

Итак, очевидно, что все приведённые слова о закономерностях жизни — составные части некоего логоса, для осмысления которого они и появились: в начале было Слово …

Есть науки и науки. Естественные люблю за многое, в том числе за открытость б`ольшим глубинам, в реальных же гуманитарных пока нет ничего полезного, кроме собирательства фактов и пусть сдержанных, но всё-таки размышлений, что же это такое — факт. И почему в богатейшем и сокровеннейшем русском языке нет этому слову аналога?

Разнообразие слов о жизни академическая наука тоже заметила. У меня на одной из полок стоит книга «Понятие судьбы в контексте разных культур» (Сборник. Российская Академия наук. М.: «Наука», 1994). Я её прочёл. Несмотря на то, что все современные «академические» авторы, начиная с индуистов и атеистов и кончая госхристианами, уловлены в сети вульгарного суверенитизма, собрание слов из этого сборника достойно внимания. Воспользуюсь некоторыми плодами чужой усидчивости. Тем более что лучшие авторы этого сборника тоже отталкивались от благозвучности для нашего уха тех или иных словосочетаний.

Настигающий рок — это нечто приходящее извне, фатум в античной литературе, властвующий даже над богами.

Возьмём известный по учебникам баснословный сюжет (характеризует не Олега, а составителя сюжета): Олегу предрекли, что «примет он смерть от коня своего». (Видимо, Олег сам напросился знать своё будущее, но вопрошение о будущих событиях своей жизни наказуемо: наказание же состоит в неверном логическом толковании концентрированного по мысли ответа провозвестника. Предсказание о личном будущем каждый носитель неверной жизненной философии (а это уже практически каждый житель Земли) закономерно поймёт ложно; так было тысячи лет, так будет до конца времени. Судя по всему, ложное понимание предсказания — урок для потомков: судьба, о которой следует задумываться, не в будущих внешних событиях, а в ином — в выбранном верном направлении развития духа и души. «Достигнет пределов власти» — классический оракул.) Олег решил року противостоять, коня своего сослал в глушь, там его верный друг умер, и даже кости его в отсутствие хозяина иссохли. Ну да вы и так всю эту историю знаете. Змея в черепе друга — это рок.

Рок, судя по сочетаемым с ним глаголам, подсознательно воспринимается всегда враждебным. Он «нежданен, таинственен, непонятен… жесток, злобен, враждебен, беспощаден» (стр. 219). У человека есть планы относительно внешних обстоятельств жизни (уточним: наследственно запрограммированные долей или уделом), но рок их нарушает. (Уточним: глупец и попытки Провидения чему-либо его, глупца, научить, расценит как рок, участь илиудел. Это извращение глупцов не случайность — ошибка, а систематическое противостояние Случаю.)

Встречается в нашем языке и слово участь — указание на наличие некоего психоэнергетического целого, частью которого является отдельный человек. У миллионов сдавшихся в плен комсомольцев лета 1941-го (толпарей) участь не смерть, а состояние души, вследствие чего они, прихвостни, истощившись при строительстве дорог для гитлеровской армии, наконец-то подохли как единое целое (тема замалчиваемых истинных героев Великой Отечественной, с оружием в руках защитивших нашу жизнь, — одна из частей «КАТАРСИСа-2»). Слово участь обычно сопровождается тяжёлым вздохом рабского смирения. Участь в рамках теории стаи — это ещё и специализация в стае. Принадлежность к той или иной субстае. Итак, участьличности не присуща.

Удел — наследуемое. Такое ощущение, что удел — наследуемый способ добывания материальных средств к жизни, а также излишеств. (Дело, надел — удел?)

Доля не столь мучительна, как участь или удел: слова «женская доля» вызывают скорее кривую усмешку, чем насупленные брови. В долю, похоже, входит всё, кроме работы, — частная жизнь за пределами способа добывания денег. Но профессия влияет на человека, разумеется, не только во время трудового процесса. Впрочем, и здесь надо уметь разделять. Средневековый французский поэт Франсуа Вийон, например, вместо того чтобы описывать в стихах специфические сексуальные приёмы той или иной парижанки, просто называл её профессию. Для его современника этого вполне достаточно: в постели все шляпницы одинаковы и не похожи на потомственных прядильщиц, которые тоже своеобразно-однообразны.

С точки же зрения теории стаи (с учётом феномена родовой памяти), эту штампованность поведения в постели можно объяснить не только особенностями наследуемой профессии, разработанностью того или иного пальчика или иной части тела женщины, уделом, сколько участью. Сменится начальник цеха на представителя клана хозяев из другого города — сменятся и привычки швей. Другое дело, что во времена Франсуа Вийона такие смены были редки…

Доля — это та часть жизни (бытовая, эротическая, культурная и т. п.) генетических предков, которую мы не можем не принять при рождении первом.

В отличие от сиюминутного рока, поражающего человека лишь в данный краткий момент времени, доля выпадает на всю жизнь. Это некая линия, она многостороння и расчётам разума противоречит. (На языке теории стаи смысл слова доля — всё древо неврозов, наследуемое от предков — чаще близких, чем далёких. Конкретная профессия в долю не входит — скажем, специалистов по сборке компьютеров в старину не было, — в выборе конкретной профессии многое от участи (спроса на рынке труда), но в долю входит отношение к тому или иному новому роду занятий — требующему усидчивости или подвижному.)

«Назначение Наполеона было в том, чтобы покончить с…» и т. п. — нормально воспринимаемая фраза. Судя по интонации, сопровождающей это слово и вообще всё предложение, назначение сродни участи, только в применении к высшим элементам в иерархии стаи. Назначение также связано и с долей. Итак, назначение человека — нечто внешнее, индивидное, функция одного из органов стаи. Применяют это слово преимущественно к историческим лицам, вождям, императорам и т. п.