Алексей Меняйлов - Понтий Пилат. Психоанализ не того убийства

• Название: Понтий Пилат. Психоанализ не того убийства
• Автор: Алексей Меняйлов
• Жанр: Современная проза

Более чем неожиданный роман о Понтии Пилате и комментарии-исследования к нему, являющиеся продолжением и дальнейшим углублением тем, поднятых в первых двух «КАТАРСИСАХ». (В комментариях, кроме всего прочего, — исследование образа Пилата в романе Булгакова "Мастер и Маргарита".)

Странное напряжение пульсирует вокруг имени "Понтий Пилат", — и счастлив тот, кто в это напряжение вовлечён.

Михаил Булгаков подступился к этой теме физически здоровым человеком, «библейскую» часть написал сразу и в последующие двенадцать лет работал только над «московской» линией. Ничто не случайно: последнюю восьмую редакцию всего лишь сорокадевятилетний Булгаков делал ценой невыносимых болей. Одними из последних его слов были: "Чтоб знали… Чтоб знали…" Так беллетристику про любовь и ведьм не пишут…

Так что же такого недоступного остальным, работая над «московской» линией, познал Булгаков? И в чьих руках была реальная власть, раз Михаила Булгакова не смог защитить даже покровительствовавший ему Сталин? Трудно поверить, что до сих пор никто зашифрованного в романе Тайного знания понять не смог, потому напрашивается предположение, что у понявших есть основания молчать.

Грандиозные же орды булгаковедов по всему миру шуршат шелухой, не в состоянии подтянуться даже к первоначальному вопросу: с чего это Маргарита так ценила роман мастера? Ценила настолько, что мастер был ей интересен только постольку поскольку он пишет о Понтии Пилате и именно о нём? Мастер ревновал Маргариту к роману — об этом он признаётся Иванушке. Мастер, уничтожив роман, чтобы спасти жизнь, пытался от Маргариты бежать, но…

Так в чём же причина столь мощной зависимости красивой женщины, королевы шабаша, от романа? Те, кому посчастливилось познакомиться с любым из томов "КАТАРСИСа" и кто, естественно, не забыл не только силу потрясения, но и глубину заложения к тому основания, верно, уже догадался, что ответ на этот вопрос — лишь первая ступень…

Читать "КАТАРСИС" можно начинать с любого тома; более того, это еще вопрос — с какого лучше. Напоминаем: катарсис — слово, как полагают, греческого происхождения, означающее глубинное очищение, сопровождаемое наивысшим наслаждением. Странное напряжение пульсирует вокруг имени "Понтий Пилат", — и счастлив тот, кто в это пульсирующее напряжение вовлечён…

---

Справедливости ради следует упомянуть аргументы того человека, который пламенно доказывал, что арестовывали Иисуса одни только евреи. В качестве аргумента он указывает на то, что в других, кроме Иоанна, евангелиях о спире не говорится, а только о евреях.

…вот, Иуда, один из двенадцати, пришёл, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных.

Матф. 26:47

…с мечами и кольями, от первосвященников и книжников и старейшин…

Марк 14:43

Он сказал примерно так:

«Ясно написано: мечи — от первосвященников! Следовательно, и Иоанн под спирой имел ввиду храмовых сторожей, вооружённых — почему бы и нет? — мечами. Пусть не все, только у некоторых, у остальных же были лишь палки».

На это я смог возразить лишь то, что только у Иоанна сказано, что ухо Малху отсёк именно Пётр, но из того, что Пётр не упомянут другими евангелистами, не следует, что отсекавший ухо Малху не Пётр.

Кстати, Петра можно «вычислить» и без упоминания его имени. Ударил явно самый гипнабельный «внешник». Наиболее гипнабельны обычно авторитеты коллектива. Авторитетом-«внешником» был Пётр.

Да и вообще из того, что ни в одном из евангелий не сказано, что сила земного притяжения во время описываемых событий осталась прежней, не следует, что она исчезла вовсе или возросла в несколько раз.

Что до Матфея, Луки и Марка, то они по причине, которая будет обсуждена ниже, намеренно выражались двусмысленно всякий раз, когда дело касалось евреев и Петра.

Психотипичны (автобиографичны) не только мнения, но и книги, автобиографично даже Протоевангелие. Но если рассматривать события в Гефсимании с точки зрения той пользы, которую они принесли постигающему Истину Пилату-Копьеносцу (ради этой пользы Провидение, собственно, и допустило Арест именно при этих обстоятельствах, а не иных), то участие спиры в Аресте (а это непременно бы оказалось известно всему городу уже на следующий день), было для Пилата-Копьеносца прямо-таки подарком, замечательным материалом для размышления: а так ли уж внутренне благородна его супруга и не врала ли она — как обычно! — когда приказала передать, что видела благостный сон об Иисусе. Сообщая о сновидении, говорила ли она правду или им манипулировала, будучи активнейшим проводником зла?

Ради одного этого осмысления ночная вылазка спиры уже должна была быть Пилату Провидением предоставлена.

А ради нашего понимания описана — для чего владеющим основами теории стаи достаточно всего одного слова: спира.

* * *

И как я только раньше не замечал!

А ведь всего несколькими стихами ниже спиры ясно написано:

Тогда воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его, и отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником…

Иоан. 18:12, 13

Настойчиво, ух, и настойчиво евангелист Иоанн старается донести до читателя, что в аресте принимали участие римские легионеры, причём вся когорта. В самом деле, с «отрядом воинов» был не десятский, не сотник, а сам командир Иерусалимского гарнизона, командир когорты — тысяченачальник!

Но почему Иоанн настолько настойчив, что даже дублирует указание на присутствие римского батальона, несмотря на то, что для полноты описания формирования Безотказного Исполнителя вполне достаточно всего одного слова — спира?

И ещё: авторы сокращённых переложений Протоевангелия (субъевангелий), в противоположность Иоанну, хором:

— почему-то избегают прямого упоминания об участии в аресте римской когорты;

— почему-то избегают упоминать то, что Иуда был главным авторитетом среди будущих апостолов (об этом напрямую мы узнаём только от того же Иоанна — в эпизоде осуждения учениками женщины, совершившей помазание Иисуса перед Его казнью — см. Иоан. 12:4);

— почему-то избегают упоминать то, что авторитетом — наследником Иуды стал Пётр;

— почему-то избегают прямоты при описании активной роли Петра в Аресте (покушение на обезглавливание Малха — помощь Иуде и первосвященникам).

Отчего все эти умолчания и недомолвки?

Богословы-пилатоненавистники, всячески избегающие темы несовершенства апостолов, пытаются их всех выдать за своеобразных неземных «херувимов», а себя, соответственно, как их наследников, — за беспорочных, потому пастве надлежит безотказно им повиноваться.

Но если от этого антиевангельского подхода пилатоненавистников освободиться, попытаться выяснить реальное положение вещей и решиться на нелицеприятный взгляд на некоторых апостолов при Аресте и впоследствии, то открываются новые мощные возможности для продвижения в Истине.

Пётр даже после дня Пятидесятницы, когда собравшиеся вокруг него верующие получили необходимый для ускоренного распространения Вести дар иностранных языков (все ли? Пётр, упорно сидевший в Иерусалиме, получил ли? свидетельствовал ли этот дар о готовности этих совместимых с Петром людей принять талант?), отличился в более чем странном для истинного христианина неблагочестии — в еврейском национализме (проявлявшемся, по меньшей мере, в том, что он разделял христиан на «полноценных» и «неполноценных»).

Когда же Пётр пришёл в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию.

Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных.

Вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечён их лицемерием.

Но когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской, то сказал Петру при всех: если ты, будучи Иудеем, живёшь по-язычески, а не по-Иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-Иудейски?

апостол Павел (Гал. 2:11–14)

Как мы видим, когда Пётр проявил свою сущность в явной форме, все остальные из его свиты-иерархии, изъясняясь туманным церковным языком, не дерзнули сказать слово обличения вышестоящему духовному иерарху и, проявив должное смирение, ему повиновались, а выражаясь спонтанной «психоаналитической» терминологией русских правдолюбцев, засунули языки себе в задницу и под начальника подстелились.

Надо полагать, что и в прочих ситуациях свита всегда уподоблялась Великому Кормчему.

Например, материально зависимые от церкви, в конечном счёте от Петра (об этом чуть позже), три субъевангелиста некоторые обстоятельства из земной части служения Иисуса если не отрицали, то замалчивали. Например, затушёвывали факт иерархичности мышления учеников, вследствие чего в авторитете у них были Иуда и Пётр. Эпизод с рассечением уха зависимыми субъевангелистами подан так, что при желании можно вообразить присутствие в бессознательном рубщика благородных намерений. Имя Петра замалчивается.

У Иоанна же весьма важные детали обнажают истинные психоэнергетические корни авторитета Петра (соучастие в Преступлении, авторитетность же суть способность к подавлению).

Рассмотрим эпизод Ареста поподробнее, обращая особое внимание на детали, которые ввёл настойчивый Иоанн (единственный из субъевангелистов, кто, работая над субъевангелием, был от Петра материально независим — об этом чуть ниже; наиболее заискивающий из зависимых — Матфей).

Любая из упомянутых Иоанном деталей для нас весьма важна. Здесь содержится (для мыслящего, конечно!) весьма важная информация, которую субъевангелист более отчётливо высказать не мог (опасность со смертью самого Петра полностью не исчезла, остались его духовные наследники).

Иоанн нам сообщает следующие важнейшие детали:

— «правое ухо»;

— пострадавший от меча Петра—«раб первосвященника»;

— имя его — Малх.

От Луки о Малхе (хотя имя его опущено!) узнаём: Иисус раба первосвященникова исцелил, уха лишь коснувшись, то есть ухо не понадобилось поднимать с земли и долго обдувать от пыли и грязи (оно не было отрублено до конца).

Характеристика Малха, что и говорить, обширная — по объёму сравнима разве что с жизнеописанием Симона Киринеянина, весьма важного в Евангелии персонажа. В «КАТАРСИСе-2» уже было показано, что умело подобранной информации в пять-шесть слов вполне достаточно, чтобы в общих чертах восстановить всю биографию человека. Приготовьтесь к тому, что и в случае с Малхом это тоже легко достижимо.

Восстановление биографии Малха для неугодников необходимо и важно — что следует хотя бы из того, что только по смерти Петра Иоанн решился упомянуть это имя. Но есть и более важные причины: этот человек был связан с Пилатом.