Урсула Цейч - Говорящий с ветром

• Название: Говорящий с ветром
• Автор: Урсула Цейч
• Издательство: Фантастика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91377-012-7

«Говорящий с ветром» — роман, который открывает трилогию о Шейканах книжной серии SpellForce, написанной по мотивам одной из самых популярных фэнтези-стратегий в истории компьютерных игр и впервые издающейся на русском языке.

Главный герой Горен во что бы то ни стало должен противостоять злу! Поклявшийся отомстить собственному отцу за убийство матери, он уже ни за что не свернет с этого пути. Шейканы — необыкновенный народ воителей, их воинское мастерство непревзойденно, перед ними трепещут все остальные народы. Их происхождение связано с древним Драконом, в их жилах течет его кровь, поэтому их называют Драконокровными.

Динамичный, увлекательный сюжет, хороший язык не оставят равнодушными любителей фэнтези и компьютерных игр!

---

У Горена почти не было времени чувствовать себя одиноким. Он то работал, то занимался с матерью. Сейчас он изучал оружие. Сначала, естественно, только деревянное, потому что главным в данный момент было научить мальчика правильно использовать собственное тело. Он должен был стать быстрым и юрким, зазубрить последовательность шагов и привыкнуть таскать тяжести. В один жаркий летний день Дерата потребовала, чтобы Горен отнес два полных ведра воды от колодца к поилке на первых фалангах пальцев. Не разрешалось ни опустить груз на землю, ни пролить ни капли, в противном случае полагалось повернуть и начать все сначала.

Это задание довело Горена до предела страданий. Чем медленнее он двигался, тем больше воды проливал, приходилось поворачивать и набирать снова. Указание Дераты было однозначным: упражнение может считаться законченным, если будет осуществлено безупречно, тогда он сможет поесть и, главное, поспать.

Сначала Горен считал, что это очень легко и он справится с первого раза. Но пальцы у него были еще детские, жилы, несмотря на постоянное лазанье по стенам, недостаточно крепкие. Попытка перемещать груз с пальца на палец ни к чему не привела, это оказалось его первым уроком. Устав, он попытался ухватить ручку другими пальцами, но ведро при этом закачалось и пролились первые капли.

— Плавность, — предупредила его Дерата, стоявшая рядом, скрестив руки. — В данном случае это главное. Каждый палец должен уметь ровно столько, сколько и все остальные. Если ты начнешь раскачиваться и сосредоточишься на распределении веса, вода тут же придет в движение. Любая попытка ее выровнять только ухудшит ситуацию. Так что следи за тем, чтобы движения оставались плавными и равномерными: набери воду, согни пальцы, возьми ручки, подними ведра и иди быстрым, но четким шагом. Тогда моментально доберешься до поилки, выльешь воду и освободишься на весь день.

Шагов было двадцать пять. Горен сосчитал их заранее. Смешное расстояние, так ему казалось вначале.

Теперь поилка отодвинулась на непреодолимое расстояние. Сделать больше двенадцати шагов никак не получалось. С каждым разом дистанция и отчаяние росли.

Когда в полдень мать вернулась после обычного объезда (он только что пролил полведра), он посмотрел на нее с мольбой.

— Я еще маленький и слабый, — вырвалось у него. — Я пытался, пытался не меньше ста раз, мама, у меня просто не получается!

— Тогда стань взрослым, — спокойно ответила она. — И сделай еще девятьсот попыток. Пытайся, пока не получится.

— Но с каждым разом становится все труднее.

— Значит, кое-чему ты уже научился. Продолжай.

В эту минуту Горен ненавидел мать. Сильно ненавидел. Он дотащился до колодца, набрал ведро воды и вылил на себя. А потом стал жадно пить. Хорошо хоть воды было достаточно, пустой желудок давно жалобно урчал. Мама отправилась обедать к правителю. Обычно Горен ел в конюшне то, что она приносила ему с собой. Но сегодня, видимо, придется обойтись без еды. Ему нужно справиться с заданием.

Но задание было сложным. Невыполнимым.

«Но ведь половину пути ты можешь нести ведра всей рукой», — прошептал внутри Горена тот самый, теперь уже хорошо знакомый голос. Он приходил и уходил когда хотел, повлиять на него не было никакой возможности. Чаще всего мальчик не вслушивался в его болтовню, потому что не желал быть похожим на странного старика.

Но сказанное сегодня было столь издевательски-привлекательным, что он весь превратился во внимание.

«Ведь часть пути ты уже и так прошел, следовательно, никакое это не жульничество. К тому же все равно никто не видит. А потом ты по всем правилам пройдешь оставшуюся часть пути, так что все по-честному!»

Горен был готов согласиться. Наверняка никто не заметит, к тому же все равно это просто урок. В следующий раз он наберется сил и все сделает лучше.

А потом он представил себе направленные на него глаза матери и тяжело вздохнул.

— Нет, — тихо сказал он самому себе. — Она сразу заметит. От нее ничего никогда не скроешь. Она самая хорошая, не хочу, чтобы она расстроилась.

«Дурак», — засмеялся внутренний голос.

«Отстань, — подумал Горен. — Я смогу. Я тебе докажу. Или себе, если я все-таки говорю сам с собой. Я докажу кому бы то ни было».

Был уже вечер. Солнце направилось спать к себе за горизонт, далеко за лес и Зибенбург, к побережью континента, туда, где начиналось море Безвременья, чтобы, в конце концов, нырнуть в туман и за кроваво-красными полосами спрятать границу между водой и небом. А потом ночь укроет Фиару черным покрывалом.

Так долго возиться Горен не хотел. Он дошел до предела своих сил, лицо его было измазано пылью и слезами. Он все чаще спотыкался, икроножные мышцы дрожали, пальцы побелели, внутренняя их сторона потрескалась и кровоточила. Но у него и в мыслях не было сдаваться. Лучше уж умереть.

Мать подошла еще раз, изучила следы в пыли. И ушла, не сказав ни слова. На ее лице ничего не отразилось. Наверное, сын ее разочаровал, ведь ему уже девять лет, на два года больше, чем было ей, когда она сдавала экзамен.

«Скоро ты сломаешься», — ликовал внутренний голос.

Мальчик заскрипел зубами. «Ни за что». Он снова набрал воды и отправился в путь.

Одиннадцать. Двенадцать. Тринадцать. Четырнадцать.

И тут вдруг он буквально впал в транс, ему казалось, что он как птица парит в воздухе. Он больше не чувствовал ни рук, ни ног. Спускающийся с неба гигантский огненный шар накрыл его своим пылающим нимбом, легкий вечерний ветерок обдавал холодным воздухом, кажется, даже слегка подталкивал его вперед.

Восемнадцать. Девятнадцать. Двадцать.

Здесь земля все еще оставалась девственно-чистой: ни следов маленьких измученных ног, ни темных отпечатков воды. Поилка выросла перед ним словно божественный маяк: сияющая в мягком сумеречном свете цель.

«Я справлюсь», — понял Горен. Пора. Он больше не думал, он только действовал, выполнял порученное дело, осталась только цель и больше ничего. Все стало единым: его тело, ведра, вода в них. Может быть, он доберется на коленях, но это не играет никакой роли, если он не опустит ведра и не прольет ни капли. А этого он не сделает, теперь уже нет.

Двадцать два. Двадцать три.

Глаза Горена стали влажными от счастья. Сейчас все получится.

И в этот момент его толкнули в бок.

Сначала Горен даже не понял, что произошло. Он пролетел по воздуху, ведра упали, вся вода вылилась, а сам он повалился в грязь, прокатился еще чуть-чуть и остановился, перестав даже дышать.

Его как парализовало. Не способный мыслить, он выпрямился и заметил над собой Захария. Сзади стояла вся его банда, улюлюкала и гримасничала.

— Оп-па, — сказал племянник правителя, широко ухмыляясь. Во рту у него не хватало нескольких зубов.

— Горен Безотцовщина тако-о-о-о-ой неловкий! — крикнул другой парень. — Всегда готов споткнуться на ровном месте, вот дурак! Посмотрите-ка на него! Лучше отправить его в свинарник, там ему самое место!

Горен медленно поднялся на ноги. Ему не хватало слов. В толпе он заметил маленькую Хелим с ее длинными огненно-рыжими косичками. Он думал, что ее светлый голос вот-вот перекроет все остальные, но, как ни странно, этого не произошло.

Она даже не улыбалась. Просто стояла и смотрела.

Горен схватился за ручки ведер, повернулся и пошел к колодцу.

«Нельзя им спускать», — прошептал внутренний голос.

Но он его не интересовал. Казалось, в нем все умерло, больше он уже ничего не чувствовал. Он пойдет к колодцу, наберет воды и снова отправится в путь, даже если для этого понадобится целая ночь или вся жизнь. Он уже так много сделал, он сможет все повторить. Он им докажет, как раз потому, что они в него не верят.

— Ты еще не въехал, Горен Безотцовщина? — Захарий подошел и слегка пнул его в бок. — Такие задания мать дает тебе не для того, чтобы ты стал большим и сильным, а потому, что хочет, чтобы ты ей не мешал спокойно прыгать в койку к моему дяде!

— Это неправда, — сказал Горен сквозь стиснутые зубы.

— Конечно правда, всем вокруг известно! — издевался более взрослый мальчик. — Как ты считаешь, почему вас здесь терпят? Больше ведь вы ни на что не годитесь…

Хватит. Многолетние унижения, насмешки и издевательства скопились в пустом желудке Горена и превратились в горячий сгусток ярости. Он опустил на землю оба ведра и повернулся к Захарию.

Старший мальчишка, который собирался сказать еще какую-нибудь гадость, закрыл рот. И сделал шаг назад. Он явно все правильно прочитал на лице Горена. Но далеко убежать не успел. Руки Горена мгновенно рванулись вперед, его покрытые кровью пальцы сомкнулись на горле Захария, сжались и швырнули парня в пыль, тот, кряхтя и извиваясь, попытался высвободиться, но Горен сел на него сверху и продолжал давить до тех пор, пока лицо Захария, который слепо молотил вокруг себя руками, не посинело.