Дина Лампитт - Изгнание

• Название: Изгнание
• Автор: Дина Лампитт
• Издательство: Кронн-Пресс
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00115-9

Дина Лампитт – самая популярная писательница Великобритании за последнее десятилетие. Каждый ее новый роман с нетерпением ждут и издатели, и читатели во многих странах мира.

Издательство «КРОН-ПРЕСС» впервые издает на русском языке известнейший роман писательницы «Изгнание». Динамичный, полный романтики и захватывающих поворотов сюжет основан на жестоких, необычных и очень интересных событиях. Главная героиня Николь Холл, известная актриса и покорительница мужских сердец, идет по жизни, не оглядываясь, не связывая себя никакими обязательствами. Но она еще не знает, как причудливо переплетутся в ее жизни прошлое и настоящее…

---

Малышка громко чихнула и, сама испугавшись, опять начала плакать, но вдруг прижалась к груди Николь. К своему ужасу, она обнаружила, что рубашка у нее на груди расстегнута и ребенок взял в ротик сосок.

– О нет! – с отвращением закричала она и уже была готова швырнуть ребенка обратно в колыбель, но тут на нее нахлынуло странное чувство.

Она ощутила любовь к этому существу, сосавшему ее грудь. Неужели сеанс гипноза превратил дикую фантазию в реальность? Она, чье чувство материнства было полностью утрачено после того, как она сделала аборт, легкомысленно переспав с одним из членов «коллекции», кормила грудью ребенка. Это было невероятно! И все же, несмотря на все свое смятение, страх и отвращение, она почувствовала счастливое удовлетворение от того, что произошло. Вид сосущей с довольным видом малышки, упершейся в грудь крошечной ручкой, был на удивление трогательным. Глубоко вздохнув и не отрывая девочку от груди, Николь откинула голову на подушку.

Ей показалось, что она закрыла глаза лишь на мгновение, но когда она их вновь открыла, то увидела, что в комнату уже вернулась молодая девушка. Она успела зажечь свечи, задернуть занавески на окнах, скрыв морозные сумерки, и подбросить в огонь новых поленьев. Николь тяжело вздохнула, и девушка, подняв голову, внимательно посмотрела на нее, а потом заспешила к кровати.

– Я думала, вы спите, – недоверчиво произнесла она, – а вы, оказывается, кормите ребенка. Акушерка просила подождать с этим до ее прихода.

На актрису с новой силой навалилось чувство нереальности происходящего.

– Господи, помоги мне поскорее проснуться, – проговорила она со стоном отчаяния.

Девушка подошла поближе и положила руку Николь на лоб.

– Не мучайте себя так, госпожа. Я пришла, чтобы помочь вам.

Актриса схватила ее за запястье.

– Это правда? Ты сможешь это сделать? Неужели ты знаешь, как мне выйти из этого отвратительного транса?

– Вам необходимо уснуть, – решительно сказала девушка, – это все, что вам сейчас нужно. Когда вы проснетесь, все изменится.

– Правда изменится? Ты мне обещаешь?

– Конечно, госпожа, обязательно.

– Тогда забери ребенка и дай мне тот отвар. Чем скорее кончится этот кошмар, тем лучше.

Она была слишком измучена, чтобы снова заплакать, и вместо этого, выпив темную жидкость, которую подала ей девушка, и почувствовав чуть ли не облегчение, Николь стала молиться о том, чтобы ее сознание поскорей покинуло тело.

По всей видимости, ей это удалось, потому что она тут же увидела СОН. Она увидела тело, которое вкатывали на тележке-носилках в машину «скорой помощи», узнала стоящих на ступеньках дома в Патни Билла и Глинду, а между ними – бледного как полотно Луиса, которого они поддерживали с двух сторон. Оказавшись в машине, невидимая теми, кто там был, Николь наблюдала, как на лицо женщины надевают кислородную маску и включают ее. Приглядевшись внимательней, она поняла, что это лицо ей знакомо, но она никак не могла вспомнить, кто это. Включив сирену, «скорая помощь» помчалась в ночь, и последнее, что отчетливо различила Николь, были вспышки синей «мигалки», отраженные от пустых тротуаров спящего города, по которому сквозь темноту мчалась машина.

* * *

Николь Холл снова проснулась от плача ребенка. Его настойчивый писк проник в глубины ее сознания, и звуки его заставили сжаться ее сердце от страха, задолго до того, как она начала просыпаться.

– О, нет, – воскликнула она, в ужасе открыв глаза, – о Господи, умоляю тебя, нет!

В воздухе витал все тот же тяжелый запах – дыма и трав, и все те же панели из темного, почти черного дерева окружали ее.

«Но это же невозможно, – в панике подумала актриса, – ни одно переселение, ни один гипнотический сеанс не может длиться так долго!»

И тогда впервые в глубине ее сознания мелькнуло первое смутное подозрение, первая слабая догадка о том, что, проделав это гипнотическое переселение, они совершили какую-то ужасную ошибку.

Николь резко выпрямилась и села на кровати, с ужасом оглядываясь по сторонам. Тяжелый полог массивной кровати с пляшущими на нем отблесками пламени от камина почти полностью скрывал от нее комнату. От охватившего ее отчаяния у нее началась истерика и, открыв рот, она завизжала изо всех сил. Тут же послышался звук бегущих ног, занавеска поспешно отодвинулась, и в ее проеме появилось взволнованное лицо девушки.

– О, госпожа Арабелла, что с вами? Вы меня ужасно напугали! – услышала Николь.

Актриса ничего не могла ответить, она была охвачена ужасом от сознания того, что произошло на самом деле. Она вдруг начала понимать, хотя здравый смысл отказывался верить в это, что этот глупый гипнотический эксперимент удался и его результат оказался поистине устрашающим. Это означало, что произошло действительно невероятное: Луису удалось отправить ее назад, в другое столетие, и теперь она обречена быть пленницей этого прошлого, подобно несчастному, выброшенному на необитаемом острове.

– О, Господи! – продолжала кричать она. – Что ты сделал со мной?

С каждой новой секундой она все яснее понимала: все, что она видит и чувствует, происходит на самом деле. И все же Николь не теряла надежды, что это ТОЛЬКО гипноз, что она действительно перевоплотилась в того, кем была в прошлой жизни, и когда эксперимент закончится, она сможет вернуться обратно.

– Где я нахожусь? – обреченно спросила она у склонившейся над ней девушки, глаза которой были полны участия и сострадания.

– Конечно же, дома. Не говорите так странно, госпожа Арабелла. Вам это совсем не на пользу.

– Но где этот дом находится? – настаивала Николь.

– Вы прекрасно это знаете. Это Хазли Корт.

– А где находится этот Хазли Корт?

Девушка глубоко вздохнула:

– Ох, госпожа Арабелла, когда вы так говорите, у меня сердце прямо разрывается на части. Лучше давайте я дам вам еще лекарства.

– Нет, нет, – торопливо ответила Николь служанке, доставшей из-за спины чашку и бутылочку, – сначала позволь мне накормить ребенка, а потом я сделаю все, что ты скажешь.

Это была просто попытка выиграть время, и все же Николь стало на удивление хорошо, когда она взяла в руки аккуратно спеленутый сверток и увидела, что малышка тут же перестала плакать. С чувством невероятного облегчения Николь приложила девочку к груди, и та тут же принялась сосать с блаженным видом.

– Послушай меня, – нервно продолжала говорить актриса, – произошло кое-что невероятное. Я вовсе не Арабелла. Это ужасная путаница. И все это случилось в результате одного эксперимента, который не удался. На самом деле я – Николь Холл, но каким-то непостижимым образом я вошла в жизнь Арабеллы. Ты понимаешь меня?

Девушка смотрела на нее в полном недоумении, и Николь поняла, что с таким же успехом она может говорить с ней на чужом языке.

Служанка сказала:

– Все эти глупости принесут вам только вред, госпожа. Постарайтесь прекратить все это, пока не появился сэр Дензил, я вас очень прошу!

Все было бесполезно, и Николь решила пойти на хитрость. Она сделала вид, что раскаивается:

– Прости меня, но я никак не могу с собой справиться. Понимаешь, дело в том, что во время родов я совершенно потеряла память. И теперь я не могу вспомнить, кто я такая и даже кто ты такая. Так что, пожалуйста, не сердись на меня.

Девушка казалась удивленной еще больше, но, тем не менее, выражение ее лица смягчилось.

– Я вообще удивляюсь, что человек, бывший так близко от смерти, как вы, в состоянии говорить. Давайте я помогу вам все вспомнить.

Она села рядом с Николь на кровать и обняла ее за плечи.

– Что со мной произошло? – виновато спросила актриса.

– Вчера у вас начали отходить воды, и я послала за Ханной – акушеркой. Схватки продолжались двадцать четыре часа, а когда, наконец, ребенок родился, у вас, казалось, совсем не осталось сил. Вы лежали совершенно неподвижно и были так бледны, будто вы умерли.

– И что же ты сделала?

– Я стала дышать вам в рот, пока Ханна мыла руки и возилась ребенком.

Николь похолодела:

– Искусственное дыхание? Ты знаешь, а вот это я на удивление хорошо помню. Но я думала, что его мне делал Билл.

Служанка покачала головой:

– Нет, в комнате никого не было, только Ханна и я. Принимая во внимание ваше положение, сэр Дензил запретил кому-нибудь еще присутствовать при родах.

Это было удивительно, но любопытство оказалось сильнее страха:

– И что же это?

– Ну… вы же знаете…

– Да нет же! Говорю тебе, я ничего не помню.

– Ну, в общем, вы не замужем, госпожа.

– О, выходит, это незаконнорожденный ребенок? – спросила Николь, глядя на ребенка, уснувшего у нее на груди.

– Это ребенок от Майкла Морельяна.

– А кто он такой?

– Он был вашим женихом, пока ваши отцы не приняли разные стороны в этой борьбе.