Валерий Рощин - Подвиг разведчика

• Название: Подвиг разведчика
• Автор: Валерий Рощин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевик
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-13584-7

Майор Яровой — человек войны. Во главе небольшой группы он совершает разведывательный рейд в горной Чечне. Задача — отследить передвижение бандгруппы, разгадать планы боевиков, всю информацию передать по рации военным аналитикам. И по возможности… выжить. Группа майора Ярового выполняет задание и возвращается к своим. Казалось, все опасности позади, но майора ждут новые испытания, пожалуй, покруче, чем во враждебных горных ущельях…

История о мужской дружбе, об одной из секретных операций российской контрразведки в Чечне, и, конечно же, о любви. Немалую часть в романе занимает сюжетная линия о поединке двух гениальных стратегов войны.

Авторское название романа "Танго кровавых ночей".

---

Майор обвел подчиненных долгим, изучающим взглядом. Побои на лице Артема Андреевича понемногу подживали, но вид у инженера был уставшим, измученным. Ризван Халифович выглядел не лучше. Дабы согреться, он накинул поверх куртки суконный халат табачного цвета, чалму натянул по самые брови, но и это не помогало — согнутую пополам фигуру трясло в ознобе; кожа рук, сжимавших кружку, из смуглой превратилась в сизую. Пашка Ниязов держался молодцом, да Костя догадывался, скольких усилий стоило южанину, родившемуся где-то средь жарких пустынь Средней Азии, терпеть дикий холод и не выказывать по сему поводу слабость.

«А загадочная слежка за группой, увенчавшаяся необъяснимым исчезновением тех, кто следил!! — вдруг осенило майора своевременно подоспевшее воспоминание новогодней ночи в кедровнике. — И не потому ли мы тогда остались живы, что по чьему-то гениальному плану должны были сначала перехватить курьеров, а потом проследить и доложить наверх о «нескончаемом потоке» техники, идущей из Грузии к Дагестану? Господи, неужели нас провели, словно мальчишек?!»

Он прикрыл глаза, отключил слух, на минуту забыл о донимавшем холодном ветре. Отгородившись от окружавшего мира, от медленно текущего времени, он сосредоточился и снова перебрал в голове все аргументы, настырно свидетельствующие в пользу только что всплывшей, жуткой гипотезы. «Да, похоже, не в Дагестане произойдет то, чего так опасался Серебряков, — подвел черту Константин, когда логические цепочки прочно сплелись в единый узелок противоречия. — Не может же разом нагрянуть столько чудесных до чрезвычайности обстоятельств и совпадений! Видно не обошлось тут без уловок чеченских гениев от стратегии».

Кружка его опустела, баночку из-под консервов он аккуратно закопал под снег. Пора было объявлять о своих непростых, горьких выводах, но что-то терзало, мучило…

Яровой еще раз внимательно вгляделся в лица товарищей. За пролетевшие одним мгновением восемь дней, он привык к этим людям, сроднился с ними. И с молчаливым трудягой Бергом, и с немощным, безобидным Чиркейновым… О Пашке и вовсе не стоило упоминать — с полуслова они понимали друг друга уж несколько лет. Потому-то в тяжело вызревавшем решении майор оставлял маленькую лазейку, эдакую для них альтернативу.

И в эту же минуту, словно одобряя наличие этой альтернативы, призывно заверещал аппарат спутниковой связи, неся долгожданную весточку из Центра. Пашка довольно потирал руки, когда Берг расшифровал сообщение и протянул блокнот командиру…

Костя быстро пробежал короткий текст:

/«Благодарю за хорошую работу. Сообщите время и координаты ближайшей к вам площадки. Серебряков»./

— Вот что, граждане, — повернувшись корпусом к коллегам, сказал он довольно громко, чтоб завывавшая метель не уносила слов в бесконечность белой мглы. — Не уверен в точности своих подозрений, но сдается: и нас, и Центр чечены водили за нос.

Все трое разом застыли, в немом удивлении глядя на командира. И пришлось ему, дабы не быть голословным, наспех и вслух повторить свои недавние мысли, наполненные тревогой и неудовлетворенностью.

— Что ж делать?.. — потерянно молвил старшина, когда офицер окончил рассказ. — Может быть, быстренько связаться с Центром и сообщить о подвохе?

По ходу Костиного монолога он припоминал каждую описываемую мелочь и, сердясь на собственную невнимательность, восторгался чужой прозорливостью.

— О чем сообщать-то? — уныло спросил Яровой. — Ни одного четко установленного факта. Одни предположения, основанные на крохотных деталях, интуиции и… музыкальном слухе. Нас, между прочим, для того сюда и отправляли, чтобы развеять сомнения, а мы… только добавили мути.

— Да, но нами, Константин Евгеньевич, упоминалось в донесениях Центру и о жалком вооружении той банды новичков, и о странностях, связанных с тремя курьерами, и о слежке за нами в ту ночь, — робко напомнил радиоинженер, профессиональная память которого до сих пор хранила тексты сообщений.

— Было дело, — стряхивая с бороды снег, покривился спецназовец. — Но загвоздка, Артем Андреевич, состоит в том, что нас с вами никто не собирается ставить в известность о намерениях Центра и действиях штаба Объединенной группы войск на Северном Кавказе. Боюсь, мы узнаем о результатах наших и их ошибок слишком поздно.

И снова три пары глаз выжидающе смотрели на командира разведгруппы — люди исподволь понимали: решение в его голове созрело еще до прихода депеши. И Яровой не стал испытывать их терпение. Запустив сначала руку в карман, где лежали сигареты с зажигалкой, он моментально передумал, оценив силу ураганного ветра.

Посему сразу — без перекура, перешел к делу:

— Итак, у нас имеются два варианта дальнейших действий. Первый: подыскиваем подходящую площадку, передаем ее координаты и расстаемся. Я топаю по своему плану, а вы дожидаетесь хорошей погоды и возвращаетесь в родные пенаты на вертолете.

— Первый мне мал-чуток не нравится, — осторожно выглянул из-под воротника халата продрогший до костей табарасан. Маленькая его фигурка поднялась, мелко попрыгала на месте, стряхивая с себя слои снега и, перебравшись поближе к офицеру, уселась рядом с ним. Потом уж из тряпья снова послышался старческий голос: — Я, Костя-майор, за второй.

— Второй?.. Так я еще не сказал о нем ни слова.

— А чего там говорить, Константин Евгеньевич? — проделал те же манипуляции с прыжками и перемещением Берг. — Раз уж вместе начали, врозь заканчивать никак не полагается.

Оставалось услышать мнение снайпера, страстно соскучившегося по парной, водке и наваристым щам.

— А чёй-то вы все на меня уставились, как бараны на пастуха?! — возмутился он, однако ближе к майору пересаживаться не стал. — Да-да-да, я иду с вами! Просто место у меня тут нагретое и вставать не хочется… Я что же, полечу в Ханкалу один — как больной диареей?! Нет уж, увольте! Подумаешь, схожу в баньку на денек-другой позже.

— Тогда, друзья мои, готовьтесь в путь, — бодро известил разведчиков Яровой, ощущая прилив новых сил, быстро вытеснявших былое беспокойство.

Все ж таки, встав и очищая «винторез» от снега, старшина полюбопытствовал:

— А куда идем-то, Евгеньевич?

— Не знаю. Выяснять будем по ходу…

* * *

Они шли без привалов, а с короткими передышками до наступления глубокой ночи. Шли строго в западном направлении, не взирая на отвратительную погоду, усталость и сомнения в правильности выбранного курса. Центр снова безмолвствовал — верно, времени на общения с группой и выяснение причин задержки с эвакуацией у маститых контрразведчиков сейчас не было. И трое членов группы, полагаясь на чутье четвертого, безропотно шествовали за ним.

Дабы не расходовать понапрасну силы, майор решил исключить из марш-броска затяжные подъемы с опасными спусками. Потому натолкнувшись на русло какой-то мелкой речушки, наименование которой не нашло отражения даже на его подробнейшей карте, он и дальше придерживался относительно ровного берега. Затем разведчики искали брод через стремительную Тюалой, форсировали Аргун… Лишь к полуночи, когда в кромешной тьме стало совсем уж затруднительно выбирать дорогу и ориентироваться, Константин объявил долгожданную ночевку. Перед тем как забраться в спальник, инженер пытался прослушивать эфир, но молчали все: и русские, и чеченцы.

Потом обессилившие Берг и Чиркейнов крепко спали, а командир со снайпером поочередно несли дозорную вахту. Под утро, примерно за полчаса до подъема, офицер «Шторма» тихо щелкнул небольшим фонарем и склонился над картой…

В предыдущий день за девять часов практически непрерывного марафона им удалось преодолеть более сорока километров. Группа покинула Итум-Калинский район, а вместе с ним и Чечню. Оказавшись в Назрановском районе южной Ингушетии, для ночлега избрала местечко, почти у самого русла Ассы. Здешняя местность была пустынной, необитаемой. Населенные пункты начинались лишь за Ассой — ближе к Северной Осетии. Туда — к этим крупным селам и вел своих товарищей Яровой. С какой целью и зачем вел, не знал пока и сам. Просто разум его подспудно повелевал делать обратное тому, к чему на протяжении последней недели с тонкой ненавязчивостью подталкивал неизвестный чеченский стратег, в итоге заставивший руководство российских Вооруженных сил осуществить переброску войск на восток.

Костя сложил и убрал карту, выключил фонарь. Прикурив сигарету, задумчиво провел ладонью по зачехленному дечиг-пондару. «В конце-концов, в арсенале имеется еще не использованная доселе «реприза» под названием «Немой музыкант», — усмехнулся он, вспомнив о задумке генерала Серебрякова. — Пожалуй, придется переодеться в то тряпье, что подыскали для меня в Ханкале по приказу Сергея Николаевича, взять в «поводыри» знающего чужой язык улема, да появиться в каком-нибудь из этих сел на юго-западе Ингушетии. Надежды заполучить хоть толику драгоценной информации, признаться, маловато, да что еще остается?..»