Д. Самин - 100 великих вокалистов

• Название: 100 великих вокалистов
• Автор: Д. Самин
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-94538-307-4

С древнейших времен люди общались друг с другом не только с помощью речи, но и посредством пения. Человек пел, желая выразить свою радость, горе, придать ритм труду или просто продолжить молчание, расцветить его внезапно возникшим чувством прекрасного. Новая книга из серии «100 великих» посвящена профессиональным вокалистам: прежде всего исполнителям оперной музыки последних трех столетий, а также вокалистам джаза, рока и поп-музыки, ставшим столь популярными в XX веке.

---

Жизнь юной Глории была тяжела — Шмыга с горечью рассказывает о судьбе маленькой девочки из парижского предместья, оставшейся сиротой и удочеренной итальянцем, владельцем цирка, грубым и недалеким Розетта.

Оказывается, Глория — француженка. Она — как старшая сестра Девочки с Монмартра. Нежный облик ее, мягкий, чуть грустный свет глаз вызывают в памяти тип женщин, о котором пели поэты, который вдохновлял художников, — женщин Мане, Ренуара и Модильяни. Этот тип женщины, нежной и милой, с душой, исполненной скрытых волнений, создает Шмыга в своем искусстве.

Вторая часть дуэта — «Ты в жизнь мою ворвалась, словно ветер…» — порыв к откровенности, состязание двух темпераментов, победа в мягком, успокоенном лирическом уединении.

И вдруг, казалось бы, совершенно неожиданный «пассаж» — знаменитая песенка «Двенадцать музыкантов», ставшая позже одним из лучших концертных номеров Шмыги. Яркая, веселая, в ритме быстрого фокстрота с кружащим припевом — «ля-ля-ля-ля» — непритязательная песенка о двенадцати непризнанных талантах, влюбившихся в красотку и певших ей свои серенады, ну а она, как водится, любила совсем другого, бедного продавца нот, «ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля…».

…Стремительный выход по нисходящей в центр диагональной площадки, острая и женственная пластика танца, сопровождающего песенку, подчеркнуто эстрадный костюм, веселая увлеченность историей прелестной маленькой хитрюги, отдача себя пленяющему ритму…

…В «Двенадцати музыкантах» Шмыга достигла образцовой эстрадности исполнения номера, незамысловатое содержание отлито в безукоризненную виртуозную форму. И хотя ее Глория танцует не канкан, а что-то типа сложного сценического фокстрота, вспоминаешь и французское происхождение героини, и Оффенбаха.

Со всем тем в ее исполнении присутствует некий новый знак времени — порция легкой иронии над бурным излиянием чувств, иронии, оттеняющей эти открытые чувства.

Позже этой ироничности суждено будет развиться в защитную маску от пошлости житейской суеты — этим Шмыга снова обнаружит свою духовную близость с искусством серьезным. А пока — легкий флер иронии убеждает в том, что нет, не все отдано в блистательный номер — смешно думать, что душа, жаждущая жить глубоко и полно, способна удовлетвориться прелестной песенкой. Это мило, весело, забавно, необычайно красиво, но за этим не забыты и другие силы и другое назначение".

В 1962 году Шмыга впервые снялась в кино. В рязановской «Гусарской балладе» Татьяна сыграла эпизодическую, но запоминающуюся роль французской актрисы Жермон, приехавшей в Россию на гастроли и застрявшей «в снегах», в гуще войны. Шмыга сыграла милую, очаровательную и кокетливую женщину. Но эти глаза, это нежное лицо в минуты уединения не прячут грусть знания, печаль одиночества.

В песне Жермон «Все пью я и пью я, уж пьяною стала…» легко замечаешь за кажущимся весельем дрожь и печаль в голосе. В небольшой роли Шмыга создала изящный психологический этюд. Этот опыт актриса использовала в последующих театральных ролях.

"Ее игра отмечена безукоризненным чувством жанра и глубокой душевной наполненностью, — отмечает Е.И. Фалькович. — Бесспорная заслуга актрисы состоит в том, что своим искусством она привносит в оперетту глубину содержания, значительные жизненные проблемы, поднимая этот жанр до уровня самых серьезных.

В каждой новой роли Шмыга находит свежие средства музыкальной выразительности, поражает разнообразием тонких жизненных наблюдений и обобщений. Судьба Мэри Ив из оперетты «Девушка с голубыми глазами» В.И. Мурадели драматична, но рассказана языком романтической оперетты; Галка из спектакля «Настоящий мужчина» М.П. Зива привлекает очарованием внешне хрупкой, но энергичной юности; Дарья Ланская («Белая ночь» Т.Н. Хренникова) обнаруживает черты подлинного драматизма. И, наконец, Галя Смирнова из оперетты «Конкурс красоты» А.П. Долуханяна подытоживает новый период исканий и открытий актрисы, воплощающей в своей героине идеал советского человека, его духовную красоту, богатство чувств и мыслей. В этой роли Т. Шмыга убеждает не только блестящим профессионализмом, но и своей благородной этической, гражданской позицией.

Значительны творческие достижения Татьяны Шмыги и в области классической оперетты. Поэтичная Виолетта в «Фиалке Монмартра» И. Кальмана, бойкая, энергичная Адель в «Летучей мыши» И. Штрауса, очаровательная Анжель Дидье в «Графе Люксембурге» Ф. Легара, блистательная Нинон в победном сценическом варианте «Фиалки Монмартра», Элиза Дулитл в «Моей прекрасной леди» Ф. Лоу — этот список, безусловно, будет продолжен новыми работами актрисы".

В 90-е годы Шмыга исполняла главные роли в спектаклях «Катрин» и «Джулия Ламберт». Обе оперетты были написаны специально для нее. «Театр — мой дом», — поет Джулия. И слушатель понимает, что Джулию и исполнительницу этой роли Шмыгу объединяет одно — они не мыслят своей жизни без театра Оба спектакля — гимн актрисе, гимн женщине, гимн женской красоте и таланту.

«Я всю жизнь работала. Многие годы каждый день, с десяти утра репетиции, почти каждый вечер — спектакли. Сейчас я имею такую возможность — выбирать. Играю Катрин и Джулию и другие роли играть не хочу. Но это такие спектакли, за которые мне не стыдно», — говорит Шмыга.

БЕВЕРЛИ СИЛС (1929)

Силс — одна из крупнейших певиц XX века, «первая леди американской оперы». Обозреватель журнала «Нью-Йоркер» с необычайным воодушевлением писал: «Если бы я рекомендовал туристам достопримечательности Нью-Йорка, я бы поставил Беверли Силс в партии Манон на самом первом месте, значительно выше статуи Свободы и Эмпайр стейт билдинг». Голос Силс отличала необыкновенная легкость, а вместе с тем покоряющее слушателей обаяние, сценический талант и очаровательная внешность.

Описывая ее внешность, критик нашел такие слова: «У нее карие глаза, славянский овал лица, вздернутый нос, полные губы, прекрасный цвет кожи и очаровательная улыбка. Но главное в ее внешности — тонкая талия, что является большим преимуществом для оперной актрисы. Все это, вместе с огненно-рыжими волосами, делает Силс очаровательной. Короче говоря, по оперным стандартам она красавица».

В «славянском овале» нет ничего удивительного: мать будущей певицы — русская.

Беверли Силс (настоящее имя Белла Силвермен) родилась 25 мая 1929 года в Нью-Йорке, в семье эмигрантов. Отец приехал в США из Румынии, а мать — из России. Под влиянием матери и формировались музыкальные вкусы Беверли. «У моей матери, — вспоминает Силс, — была коллекция грампластинок с записями Амелиты Галли-Курчи, знаменитого сопрано 1920-х годов. Двадцать две арии. Каждое утро мать заводила граммофон, ставила пластинку и потом уже шла готовить завтрак. И к семи годам я знала наизусть все 22 арии, я выросла на этих ариях так же, как теперь дети вырастают на телевизионных рекламах».

Не ограничиваясь домашним музицированием, Белла регулярно участвовала в детских радиопрограммах.

В 1936 году мать привезла девочку в студию Эстелл Либлинг, концертмейстера Галли-Курчи. С тех пор в течение тридцати пяти лет Либлинг и Силс не расставались.

Поначалу солидный педагог Либлинг не особенно хотела заниматься подготовкой колоратурного сопрано в столь раннем возрасте. Однако, услышав, как девочка спела… рекламу о мыльном порошке, она согласилась приступить к занятиям. Дело шло в головокружительном темпе. К тринадцати годам ученица подготовила 50 оперных партий! «Эстелл Либлинг меня просто ими нашпиговала», — вспоминает артистка. Можно только удивляться, как у нее сохранился голос. Она вообще готова была петь где угодно и сколько угодно. Беверли выступала в радиопрограмме «Поиски талантов», в дамском клубе в фешенебельной гостинице «Уолдорф-Астория», в ночном клубе в Нью-Йорке, в мюзиклах и опереттах различных трупп.

После окончания школы Силс был предложен ангажемент в передвижном театре. Сначала она пела в опереттах, а в 1947 году дебютировала в Филадельфии в опере с партией Фраскиты в «Кармен» Бизе.

Вместе с передвижными труппами она перебиралась из города в город, исполняя одну партию за другой, успевая каким-то чудом пополнять свой репертуар. Позднее она скажет: «Мне хотелось бы спеть все партии, написанные для сопрано». Ее норма около 60 спектаклей в год — просто фантастика!

После десяти лет гастролей по различным городам США певица в 1955 году решила попробовать свои силы в «Нью-Йорк сити-опера». Но и здесь она не сразу заняла ведущее положение. Долгое время ее знали лишь по опере американского композитора Дугласа Мора «Баллада о Бэби Доу».

Наконец в 1963 году ей доверили партию донны Анны в моцартовском «Дон Жуане» — и не ошиблись. Но окончательной победы пришлось ждать еще три года, до партии Клеопатры в «Юлии Цезаре» Генделя. Тогда всем стало ясно, какой масштабный талант пришел на сцену музыкального театра. «Беверли Силс, — пишет критик, — исполняла сложные фиоритуры Генделя с такой техничностью, с таким безупречным мастерством, с такой теплотой, которые редко встречаются у певиц ее типа. Помимо этого, ее пение отличалось такой гибкостью и выразительностью, что аудитория моментально улавливала любую перемену в настроении героини. Спектакль имел ошеломляющий успех… Главная заслуга принадлежала Силс: заливаясь соловьем, она соблазняла римского диктатора и держала в напряжении весь зрительный зал».