Юрий Мясников - Проект "Святогор" или Путь Черного Сталкера

• Название: Проект "Святогор" или Путь Черного Сталкера
• Автор: Юрий Мясников
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Аннотация:

Один из рассказов, присланный на конкурс по будущей (тогда еще будущей) игре. Не самый лучший, не самый худший.

…Тщательность, с какой мы экипировались, привела бы восторг любого нейрохирурга. Эти два костюма стоили целое состояние, но купить их даже за самые бешеные деньги на черном рынке было невозможно. Потому что их было только два — у Чугунова и…

---

Гриша разрыдался, наклонившись через стойку и обняв меня за шею.

— Ну, ну, Григорий, успокойтесь и постарайтесь сосредоточиться. Скажите, имел доступ к сейфу еще кто-нибудь, кроме вас?

— Нет.

— А не встречали ли вы в последнее время подозрительных личностей?

— Смеетесь? Почитай, каждый второй.

Семен встал.

— Пожалуй, я отойду, послушаю, о чем народ думает, может, чего интересного нарою.

Я не придал значения этому странному словесному обороту "послушаю, о чем народ думает", и преспокойно начал выяснять у Гриши все подробности кражи. Гриша провел меня в комнатку за стойкой, оттуда спустился вниз, в подвал отодвинул несколько ящиков пустых бутылок в сторону и показал скрывавшуюся за ними дверцу сейфа, вмонтированного в стену. Я мысленно похвалил конструкцию — прочно, замок надежный. Вместимость — полкубометра. Дверцу выломать или подпилить практически невозможно. То есть вскрывали родным ключом. Я изложил свое мнение Грише, и тот тотчас показал мне ключ, висевший у него на шее и сообщил, что спит чутко и снять ключ незаметно никто не мог. Однако, это произошло, и факт отрицать не будем. Гриша выдал еще несколько ничего не значащих фактов, и тут к нам спустился Семен.

— Я проверил, из присутствующих никто ничего не знает о краже. Все поголовно уверены, что заказчики тянут с выплатой.

— Ты, что умеешь читать мысли? — съязвил я.

— Да, — ответил Семен. Я прикусил язык.

— Телепат?

— Нет, экстрасенс. Просто я перехватывал сигналы от нервной системы "собеседников" и примерял их на себя. Все чисто. Об ограблении никто не знает.

— В номерах кто-нибудь есть? — спросил я Гришу. Тот закивал:

— Да, трое.

— Пошли.

Первым в списке оказался биатлонист-пограничник, мастер парашютного спорта, решивший попытать счастья в поисках артефактов. Он приехал третьего дня и сам находился пока на стадии накопления информации. Ничего путного он нам не сообщил. Днем знакомился с завсегдатаями, интересовался насчет несложных заданий, ночью спал как убитый. Семен незаметным кивком головы подтвердил правоту его слов. Мы вежливо извинились и попросили Гришу отвести нас к следующему постояльцу.

— А этот, второй, давно тут обитает? — поинтересовался Семен, пока мы топали в другой конец длинного узкого коридора.

— Почитай, уже с месяц. Странный он, непонятный. За хабаром ходит редко, но уж если пойдет, то непременно принесет столько, что все только диву даются. Последний раз даже Клинский Бряк принес.

— Что принес?

— Пластина такая, зеркальная. Хрупкая очень. Разбить легко. Но ежели потом кусочки собрать и строго на свое место другу к другу приложить — ни следа от разлома не останется. А еще: если несколько человек с собой по кусочку возьмут, то никогда друг друга даже в глухом лесу не потеряют. До Пржевальского, этого сталкера так зовут, до него, значит, три таких Бряка по рукам ходило. Их не продают — либо в споре выигрывают, либо дарят, редко, правда, либо одалживают на день-два. В Зоне такие места встречаются — там ни радио, ни джипиэс не действуют, только на Клинский Бряк и надежда. Кусочки тянутся один к другому, и тех, у кого они в руках, тоже тянет. Много сталкеров своей жизнью Бряку обязаны. Да вот мы и пришли — Гриша указал на дверь номер восемь. Я постучал. Дверь скрипнула и открылась сама.

— Не заперто! — запоздало донеслось из комнаты. Мы вошли и взору нашему предстал невысокий тщедушный усатый мужичок в серой штормовке, камуфляжных штанах, подвернутых до колен, и пачкой ассигнаций в руках. Он сидел на незаправленной кровати и пересчитывал купюры, время от времени слюнявя палец. Увидев нас, он как-то скукожился, в его глазах мелькнуло удивление вкупе с подозрением, потом он заметил Гришу, и напряжение мускул его лица мгновенно спало. Да, я не экстрасенс, как Семен, но в микромимике разбираюсь прилично. Многое могли бы сказать и его зрачки, но постоялец так сильно щурил глаза, что ненавязчиво оценить их не представлялось возможным.

Продолжая щуриться, он убрал купюры во внутренний карман штормовки и протянул мне руку.

— Арчибальд Галлилеевич Пржевальский, к вашим услугам-с.

— У вас в роду не было князей? — поинтересовался я, пожимая руку.

— Так точно-с, — поклонился Арчибальд, — я пра-правнук Купца Пржевальского, Федора Давыдовича, сына Драгунова Измаила, любимого племянника Терентьевой Софьи Карловны, двоюродной сестры князя Лоджинского… а, нет! Балконского!

"Эх, Андрюха Болконский, ну и потомки у тебя" — пожалел я толстовского героя, а вслух спросил:

— Где лечились?

Пржевальский, не ожидая подвоха, среагировал совершенно машинально, чего и следовало ожидать.

— Областная психиатрическая, два месяца… (секундная пауза) Да вы не подумайте чего! Это завистники! Они всю мою сознательную жизнь постоянно строили мне козни. И я решил тогда! Да, я решил! Я пойду и покажу им! Я им покажу! Они думали, я ни на что не способен! А я! Я! Я — смог! Я еще и не так смогу!

Пржевальский подбежал к окну и взмахнул руками:

— Я принесу свет в это гиблое место! Я разгадаю все загадки, постигну все тайны, я…

Изображающие ветряную мельницу руки окрыленного мечтой снесли с приоконного столика фарфоровый заварочный чайник. Гриша вскрикнул и бросился собирать осколки:

— Что ж это такое делается! Дал клиенту чайник свой любимый, тетушкин подарок на именины, а он — разбивать вздумал! Да еще напихал в него всякой гадости!

— Что? — Очнулся от своих мыслей Арчибальд и посмотрел на распластавшегося на полу бармена, собирающего осколки любимого чайника, — это не гадость, а Клинский Бряк!

— Позвольте, — попросил Гришу Семен, и бармен неохотно отодвинулся. Семен разгреб кучу осколков и извлек из-под них несколько плоских металлических пластинок ломаной формы. Одну пластинку протянул мне.

— Только осторожно, скол очень острый, — предупредил он.

Я взял пластинку за манер сюрикена из арсенала ниндзя — большим и указательным пальцем за центр. Поверхность пластинки напоминала поверхность двухтеррабайтного черного DVD-диска для российских плееров "Сатурн" — темно-зеркальная, с расплывчатым дифракционным узором. Место же скола выделялось пронзительно черной полосой, настолько черной, что казалось — она полностью поглощает попадающий на нее свет. Семен протянул мне еще один кусочек, и я увидел, что они подходят друг к другу, как кусочки паззла. Я сложил кусочки вместе — надо же, подошли. Раздвинул их обратно… вернее, попытался это сделать. У меня ничего не вышло. Я держал в руках одну цельнолитую пластину — об ее двойственном происхождении не напоминал даже стык. Абсолютно гладкая поверхность. Семен улыбнулся, а князь Арчибальд внезапно оживился:

— Это еще не самое интересное. Я только вчера увидел одну штуку — если бы кто другой рассказал — сам ни за что бы не поверил, Смотрите! — князь взял с пола два черепка от чайника, сложил их вместе, подержал, отпустил один, потряс совмещенными осколками…

— Я как Бряк нашел, хранил его в чайнике, — заговорщицким шепотом начал объяснять князь, — так что пролежали пластинки в нем почти два дня. А вчера приспичило мне ночью за сигаретами подняться — я в темноте чайник-то и зацепил! Засветил лампочку, собрал осколки, Бряк по кусочкам сложил в тряпочку. И все, что от чайника осталось, рядом положил (Гриша всхлипнул). Разложил и думаю — жалко чайник, может как-то починить? Совместил две большие черепушки, третью приложил — вроде на чайник похоже, собрался клей искать. Встал, отпустил — а они стоят, как влитые! Ну, ёпсель-мопсель, думаю, вот тебе, Санта-Клаус, и Christmas day! Чайник от Клинского Бряка чем-то напитался, и теперь сам из кусочков собирается. Такая вот история.

Гриша тут же бросился восстанавливать чайник, а я сел за стол и начал собирать Клинский Бряк. Дело продвигалось быстро. Пока Арчибальд Галлилеевич курил у раскрытого окна, я собрал почти что всю пластину. Размером она была где-то тридцать на тридцать сантиметров. Приложив последние три кусочка, я получил нечто вроде щербатой улыбки в центре. Одного кусочка не хватало.

— Где? — спросил я, подняв Бряк перед собой и указав пальцем на отверстие. Неожиданно князь покрылся испариной.

— Н-н-не имею-с представления… может, из кармана вывалилось…

— Врет, — вынес свой вердикт Семен, но мне и так было все ясно.

— Значит, так, твое, блин, высокоблагородие, — громко сказал я и, подойдя вплотную, положил руку ему на плечо, — Мне твои легенды очень не нравятся. Главным образом из-за их недостоверности. Я предлагаю тебе альтернативу. Либо ты нам СЕЙЧАС рассказываешь все как на духу, либо мы отводим тебя в наше ВЕДОМСТВО (это слово я постарался произнести как можно зловеще), и там ты, рано или поздно, точно также все расскажешь. Но перед этим ты будешь просто мечтать о своей областной психиатрической, это я тебе гарантирую!