Владислав Русанов - Заложник удачи

• Название: Заложник удачи
• Автор: Владислав Русанов
• Издательство: Издательство «Крылов»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-9717-0324-2

Рыцарь Годимир герба Косой Крест не привык бегать от опасности. Рубиться с тремя? Да пожалуйста! Он и с большим числом врагов готов схлестнуться насмерть за один благосклонный взгляд прекрасной королевны. Тем более что от былого невезения не осталось и следа.

Любовь и ненависть, дружба и предательство свились в тугой кровавый клубок во второй книге цикла "Победитель драконов".

---

Словинец уже не знал как быть. Хоть молча разворачивайся и бегом по коридорам, пока не достигнешь спасительной часовни. И то под вопросом — можно ли от Доброжира в его замке скрыться? Наверняка он тут, как рыба в воде.

— Твое величество! — неожиданно шагнул вперед Олешек.

— Шпильман? Говори. Только быстро, а то мне нужно брагу искать…

Годимир незаметно отошел назад, оставляя мариенбержца лицом к лицу с Доброжиром. Никто его в спину не толкал. А раз сам влез, пускай сам и выкручивается.

— Твое величество, у меня найдется пара глотков.

— Правда? — Король молниеносно вытянул вперед руки со скрюченным пальцами. Попробуй пообещай и не дай — в глотку вцепится и поминай как звали!

— Правда. Вот баклажка, — музыкант для убедительности встряхнул небольшую флягу, оплетенную лозой. Подтверждая его слова, внутри что-то булькнуло.

— Давай! Повелеваю тебе…

— Э-э, нет, твое величество. Не пойдет.

— Как не пойдет? Я сейчас стражу!..

— Не надо стражу, — испугался шпильман. — Давай так, твое величество. Я тебе баклажку, а ты меня из Ошмян выведи.

— У-у-у, — протянул Доброжир. — Эдак мы до рассвета промаемся.

— И что с того?

— Ага! А на рассвете Делька проснется. Если она меня, короля и родителя, не жалеет, знаешь, что она с тобой учинит?

— На кол, самое малое, — шепнул Годимир.

Олешек передернулся, но стоял на своем:

— Не хочешь сам выводить, прикажи кому-нибудь. Но только я просто так баклажку не отдам.

Пальцы короля забегали по рукаву бесформенного одеяния с лихорадочной быстротой, напоминая расхожую фразу, что, мол, спешка нужна при ловле блох и при поносе.

— Ох, ты и ушлый малый, шпильман чужеземный… Ох, и ушлый!

— Какой есть, твое величество. А решать тебе.

— Раз мне решать, сейчас и порешим. — Заречанин схватил музыканта за полу зипуна и поволок за собой. До Годимира донеслось его малосвязное бормотание: — Разве я не понимаю? Ты мне, я тебе. Господь учил помогать ближнему. Вот Божидар добрый, помогает…

Они скрылись в темноте, оставив драконоборца стоять с раскрытым ртом. Ай да Олешек. Ну, скажите на милость, нужна такому чья-либо помощь? Хитрец, ловкач и умеет воспользоваться слабостью другого. Может, и вправду лазутчик?

А если не лазутчик, то гад бессовестный, это уж совершенно точно. Удрал и не попрощался. Не договорился о встрече. Друг называется.

Годимир развернулся и медленно пошел обратно. К алтарному престолу, расшитому антиминосу, иконам и «Деяниям Господа». Как ни крути, а если предстоит тебе посвящение, блюди традиции. Молись и достигай просветления. Получив пояс и шпоры, в любой корчме наверстаешь упущенное.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ СУМАТОШНОЕ ПОСВЯЩЕНИЕ

Перед самым рассветом Годимир заснул.

Самым богопротивным манером взгромоздил локти на святой престол, опустил лоб на раскрытые посредине «Деяния Господа» и провалился, как в мутную жижу.

Снов он не видел. Он вообще перестал видеть сны с тех пор, как умерла… Нет, не умерла, а, как бы поточнее выразиться, прекратила земное существование навья. Ни кошмаров, ни светлых, радостных грез. Ничего.

Но, как ни просило измученное погонями, драками, скачкой тело отдыха, легкий скрип приоткрываемой двери он услышал сразу. Встрепенулся, снял локти с антиминоса. Провел ладонью по лицу от лба к подбородку, прогоняя остатки сонливости.

— Ага! Не спишь, значит? Молодой еще, крепкий ты, пан Косой Крест! — бодро загудел пан Тишило. — Я в твои годы тоже по трое суток подряд мог не спать. Так ведь?

Пан Стойгнев глянул подозрительно. От его пронзительного, словно у белоперого кречета, взгляда, конечно же, не укрылись набрякшие веки и красная, продавленная переплетом «Деяний» полоса поперек носа Годимира. Вот сейчас начнет поучать. О чести, о долге, о прочих понятиях…

Неожиданно пожилой словинец подмигнул:

— Я в ночь перед посвящением так задрых, что едва дароносицу с алтаря не скинул. Вставай! Умыться бы тебе…

В руках паны рыцари держали меч и корд драконоборца.

— И чуб причесать бы, — прибавил Тишило. — А то королевна испугается такого взъерошенного.

Годимир поднялся на ноги. Колени затекли и скрипели, как несмазанные оси телеги. Чтобы разогнать кровь, пришлось пару раз присесть на корточки и встать.

Поручители терпеливо ждали, пока он закончит упражнения, а потом велели следовать за ними. Полещук выудил из-за голенища и молча сунул в руки Годимира деревянный гребешок, которым молодой человек не преминул воспользоваться. С наслаждением расчесал волосы и на темени, и на затылке, где они начали уже сбиваться в колтуны. Расправил и распушил усы.

Перед входом в главную залу пан Стойгнев вдруг приказал остановиться и подождать его.

Тишило невнятно забурчал в усы, но не оспорил.

Годимир не успел даже по-настоящему заскучать и задуматься о причине исчезновения пана герба Ланцюг, как тот вернулся. За его широким шагом, семеня, едва поспевала служанка. Молоденькая, круглолицая и курносая, но рябенькая — все щеки в оспинках. Она тащила пузатый, объемистый — два штофа[40], не меньше — кувшин.

Смущаясь и пряча глаза, служанка слила Годимиру на руки. Вода, оказавшаяся даже подогретой, сбегала прямо на пол коридора, растекаясь широкой лужей.

Пан Стойгнев придирчиво оглядел бывшего своего оруженосца и довольно кивнул, не найдя изъяна.

Тишило вернул на место гребешок. Крякнул, рывком отворил дверь залы.

По случаю церемонии посвящения здесь горели не один, а четыре факела.

Во главе стола, выставленного «виселицей», сидел король Доброжир, принаряженный в черный зипун тонкого сукна. Через плечо его величество перекинул ленту, также черную, с вышитыми золотой нитью трилистниками — гербом его рода. На тщательно приглаженных и даже, скорее всего, смазанных топленым жиром для пущей красоты седых волосах владыки Ошмян тускло отсвечивала корона — тонкий золотой обруч без зубцов и драгоценных камней, лишь украшенный по ободу тонкой вязью гравировки.

Маленькая сутулая фигурка Доброжира казалась беззащитной и слабой. А прибавить мешки под глазами и темные круги, так и вообще жалость охватывает.

По правую руку от короля по праву восседал пан Божидар герба Молотило. Вот уж кто телесным здоровьем поспорит и с горным людоедом. Лоснящиеся щеки, распушенные усы, выпирающий из с трудом сходящегося зипуна живот. Вот только выглядел ошмянский каштелян немножко обалдевшим. На вошедших даже внимания не обратил. Сидел и рассматривал свою ладонь.

Вот странно!

Годимир даже на цыпочки приподнялся, стремясь проследить за взглядом Божидара.

Увиденное лишь добавило вопросов вместо желанных ответов. На ладони пана каштеляна лежал перстень-печатка. Старый, судя по цвету, сработанный из золота напополам с серебром, давно не чищенный.

Что бы это могло означать?

Аделия сидела по левую руку от его величества. Прекрасная, аж дух у Годимира захватило и сердце запрыгало, словно мечущийся по клетке горностай. Она и в простом кожаном дублете чудо как хорошо выглядела, а уж в платье с черным, вышитым мелкими золотыми трилистниками корсажем! Локоны, отливающие подобно меху лучших соболей, она разделила на три толстые пряди (две из них — на висках, а одну на макушке) и заплела каждую в косичку, которые на затылке собрала в одну толстую косу, перевитую голубой лентой с золотой нитью. Королевна перехватила взгляд словинца и ободряюще улыбнулась.

— Становись посредине, пан Годимир, — проговорил пан Ворон. Они с паном Криштофом стояли за плечами королевской семьи.

Годимир встал, где ему указали. Стойгнев и Тишило, сохраняя трогательную серьезность, застыли справа и слева от него.

— Ну что, панове? — нависая над столом, провозгласил пан Божидар. — Не будем, как говорится, водить по кругу черного козла? — При этих словах Аделия презрительно сморщила губу, будто и не случалось ей загибать такие коленца, что иной паромщик позавидует. — Вот и я так думаю, что не будем. Этого благородного юношу, я надеюсь, все вы знаете. Кто-то больше, кто-то меньше. Все вы знаете, в чем обвинял его пан Стойгнев герба Ланцюг и что присудил его величество Доброжир. А присудил его величество пану Годимиру из Чечевичей, который обманом рыцарское звание присвоил, хотя на самом деле до сей поры всего лишь оруженосец и не более того, прославиться. Сперва, думали мы, должен пан Годимир на турнире себя с лучшей стороны показать, но потом… Потом, когда пропала наследница престола, ее высочество Аделия, всем рыцарям, прибывшим в Ошмяны, и пану Годимиру в том числе, хоть он и не рыцарь, объявлено было, мол, кто королевну отцу вернет… — Каштелян закашлялся. — Да что я распинаюсь, панове? Много рыцарей из Ошмян на поиски ее высочества отправились, да только пан Годимир ее вернуть сумел. Об остальных обещанных наградах говорить не берусь, а рыцарские шпоры пан Годимир заслужил. Так или нет, панове?