Светлана Лубенец - Формула первой любви

• Название: Формула первой любви
• Автор: Светлана Лубенец
• Жанр: Детская проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-09287-0

Он красив, словно сын падишаха! В физико-математическом 9-м «А» всего-то шесть девчонок — и каждая влюблена в Исмаилова, который недавно пришел в их класс… Люда Павлова понимала, что шансов понравиться этому красавцу у нее нет: с ее-то нестандартной фигурой и мешковатой одеждой. А то, что она — настоящий компьютерный гений, Исмаилова интересует меньше всего! Другое дело Арина-фотомодель, с которой он целовался на глазах у Люды… Но только почему же именно в Людином дневнике оказалось написанное стихами объяснение в любви? Ведь ни одна девчонка в классе не сомневается, что автор стихов — новенький…

---

— Слышь, Заяц, — обратился к нему Румянцев. — Давай меняться: я тебе Власову, а ты мне — Дробышеву! Какая тебе разница? Надька — она тоже ничего! Красивая! Вся такая… — И он выразительно прочертил в воздухе длинные вертикальные волнистые линии.

Зайцев покрутил в руках бумажку, подумал с минуту и решительно протянул ее Пашке.

— Ну, ты молоток! — хлопнул его по плечу довольный Румянцев. — За мной, Заяц, не заржавеет! Я тебе тоже что-нибудь хорошее сделаю! Вот увидишь!

— А Николаева из 9-го «Б» можешь по морде треснуть? — Заяц решил немедленно ковать железо, пока горячо.

— Николаева-то? — Пашка в задумчивости поскреб затылок. Серега Николаев был огромным драчливым детиной, с которым связываться без особой причины было небезопасно, но обладание бумажкой с фамилией Дробышевой стоило таких жертв с его стороны, и Румянцев сдался: — Чего-нибудь придумаем, Заяц! Ты, главное, не сомневайся! — Он оглядел одноклассников и заключил: — Ну что, братва! Кому девчонок не досталось, уж не сердитесь! Все было по-честному! К тому же у нас с непривычки может чего и не получиться, так что вы надежды не теряйте! За Зайцем приглядывайте! Ему трудновато будет с Власовой справиться, так что будьте на подхвате, если что!

— Как думаешь, Влад, что мне перво-наперво надо сделать, чтобы Аринка поняла, что у меня по отношению к ней самые серьезные намерения? — спросил Пашка, когда они вместе с Кондратюком шли из школы. — Все-таки у тебя есть уже кое-какой опыт.

— Я думаю, что на мой опыт лучше не опираться, поскольку ни к чему хорошему он не привел, — ответил Влад.

— Ну а ты сам-то, как думаешь Павлову разрабатывать? Она ужас какая серьезная!

— Мне, Пашка, будет не очень трудно, поскольку мы с Людмилой уже давно общаемся на почве игры.

— Слышь, Владька, а может, тебе повезло, а?

— В каком смысле?

— В прямом! Может, ты на Людку уже давно глаз положил, а тут тебе и жребий кстати подвалил? Может, она тебе нравится, Павлова-то?

— Да вообще-то она ничего… С ней интересно.

— Ну если интересно, тогда конечно… То есть я хочу сказать, что она, в общем-то, действительно ничего… Только уж больно по-старушечьи одевается… Но знаешь, она вполне может под влиянием счастья в личной жизни и переодеться. Для тебя. Как думаешь?

— Честно говоря, я и не замечал, как она одевается… — пожал плечами Влад.

— Ну тогда с тобой все ясно: втрескался! И чего было скрывать? Мы бы тебе Людку и без жеребьевки отдали! Даром!

— Дурак ты, Пашка! Я же говорю, что мы с ней друзья… на почве игры.

— Ладно! Спорить с тобой не собираюсь, потому что у тебя теперь совсем другие условия задачи: не дружить с Павловой на почве игры, а начать, как придумал Одинцов, крупномасштабную любовную атаку! Как думаешь, сдюжишь?

— Не знаю, — широко улыбнулся Кондратюк. — Никогда еще не пробовал. Сам-то смотри ласты не склей! Аринка — девушка не слабая!

Крупномасштабная атака ребят 9-го «А» началась с того, что Арина Дробышева получила анонимную записку со стихами следующего содержания:

Ты — звезда путеводная,

Ты — кувшинка надводная,

Ты — река быстротечная,

Ты — любовь моя вечная!

— Ничего не понимаю! — Арина крутила в руках записку, оглядывая ее со всех сторон и чуть ли не пробуя на зуб. — Эта «кувшинка надводная» совершенно не в стиле Кондратюка.

Надя выхватила у нее записку, зачем-то понюхала ее и предположила:

— Девчонки! А может, это Исмаилов раскачался? Наши-то сухари математические, кроме формул, ни в чем не секут и никогда в жизни стихов не сочиняли. А в «Г», говорят, Элеонора с большой любовью литературу преподает! Может, Сеймурчик и научился? — предположила Надя Власова.

— А может, это Пушкин, а, девочки? — высказала свое мнение Чернова. — Может, кто-то просто списал про кувшинку у солнца русской поэзии?

— Никакой это не Пушкин! — возмутилась Люда. — Он никогда такой бредятины не написал бы!

— Ой-ей-ей! Что бы ты понимала! Это ты от зависти, что тебе никто стихов не пишет! — снисходительно заметила ей Муська.

— Ей, девочки, Владик небось по электронной почте еще не то присылает! — прищурилась, глядя на Люду, Надя. — Ну-ка, колись, Людмилка, что у тебя с Кондратюком! Что-то он подозрительно нежно на тебя поглядывает!

— Ничего у меня с ним нет, — выпалила Люда и обильно покраснела.

Она и сама уже заметила интерес к себе со стороны первого парня класса, чем была не обрадована, а до смерти напугана. Сначала она решила, что Влад слишком увлекся компьютерной игрой, но когда он намекнул, что неплохо было бы вечером прогуляться и обсудить на свежем воздухе дальнейшую судьбу Лювлика, ей стало не по себе. Во-первых, все знали, что у него какие-то особые отношения с Ариной, а во-вторых, в сердце Люды уже прочно занял место неразговорчивый и угрюмый восточный принц Исмаилов. Хотя Люда и пыталась делать вид, будто не замечает его и сидит за партой одна, все ее существо было устремлено только к нему. Она была связана с ним никому не видимыми теми же тончайшими серебряными нитями, что тело с душой. Если их оборвать грубым жестом или жестоким словом, душа устремится вверх, в сияющее поднебесье, и Люды — не станет. Она больше не пыталась обращаться к Сеймуру именно потому, чтобы не оборвались эти непрочные нити, держащие ее жизнь, но понимала, что влюбилась. Впервые.

Она никогда раньше не обращала должного внимания на лиц противоположного пола и мечтала похудеть вовсе не для них, а чтобы не отличаться от остальных девчонок. Когда ее не приглашали танцевать на дискотеках, она мучилась своей ущербностью, но не как отвергнутая юная женщина, а как какой-нибудь безногий кривобокий инвалид. У нее не было никаких детских любовей. Она и про Софью с Молчалиным рассуждала чисто технически, с точки зрения логики. А теперь вдруг поняла, что Софья влюбилась в Молчалина потому, что тот был в ее окружении не таким, как все, как и Сеймур Исмаилов в 9-м «А». Люда вспомнила, как в прошлом году раздражалась на литературе от поступка Петра Гринева, который, нарушив воинский долг, поехал спасать Машу от Швабрина. Сейчас она чувствовала, что ради Исмаилова может нарушить что угодно… Может быть, даже обет молчания, который сама себе дала. Может, стоит забыть обо всех его грубостях и опять заговорить с ним первой? Ну, не каменный же он, в конце концов! И что такое ее серебряные нити, если он не хочет ее знать? Пусть рвутся! Может, ей самое место не здесь, на земле, а как раз в сияющем поднебесье?

Люда очнулась от раздумий, когда услышала громкий голос Дробышевой:

— Владик для меня, чтоб вы знали, вчерашний день! И мне нисколько не жаль, если они спелись с Павловой! На здоровье! Но, смотрите, предупреждаю пока по-хорошему: и не пытайтесь строить глазки Сеймуру!

— Сама же не так давно причислила его к презренным национальным меньшинствам! — напомнила ей Надя. — Неужели забыла?

— Он к ним и относится, но это не меняет дела! Я должна его победить, ясно? И только я! Никто не лезьте!

— Да кто ты такая, Аринка, чтобы нам выставлять подобные ультиматумы? — рассердилась вдруг на нее Надя.

— Я… Я — сама знаешь кто! — в бешенстве скривила губы Дробышева. — Я всегда получала то, что хочу, в отличие от всех вас! — Она обвела презрительным взглядом окружавших ее одноклассниц.

— А что будет, если в этот раз не получишь? — не сдавалась Власова.

— Ты собираешься мне помешать?

— А почему бы нет? Мне кажется, что я ничем не хуже тебя! Как вы думаете, девчонки?

Люда с ужасом смотрела на двух одноклассниц, друживших с детского сада, которые на ее глазах превращались во врагинь. Они действительно стоили друг друга. Арина была высокой, стройной, в стиле фотомоделей, девушкой с роскошными длинными белокурыми волосами и медового цвета глазами. Надя носила короткую асимметричную стрижку, была смугла и черноволоса, а лицо ее освещалось такими лучистыми серыми глазами, за которые ей можно было простить и некоторую расплывчатость фигуры, которую она, впрочем, очень умело маскировала удачно подобранной одеждой.

Девчонки, к которым обратилась Власова, испуганно молчали.

— Значит, война? — тихо спросила Дробышева.

— Пожалуй, — так же тихо ответила Надя, развернулась, отошла к своему месту и принялась вытаскивать из сумки принадлежности к уроку черчения.

У Люды пересохло во рту. Вот так номер! Разве она сможет тягаться с двумя самыми красивыми девочками их класса?

Глава 4 «Птичка певчая» и кубик Рубика

После послания про «кувшинку надводную» на девочек 9-го «А» сплошным потоком полились стихи и про «розу чайную», и «фиалку нежную», и даже «гладиолус сортовой».

— Ерунда какая-то происходит! — возмущалась в раздевалке спортивного зала Надя Власова, разглядывая очередной листок в клетку, где она сравнивалась с «птичкой певчею». — Такое впечатление, что кто-то над нами издевается! Не наши же парни! Они могли бы, конечно, сравнивать нас с какими-нибудь асимптотами, константами или гипотенузами, но никак не с птичками — это уж точно! Может, и впрямь Исмаилов? Девчонки из «Г» говорят, что он давно и навечно проклял весь женский род. Может, это у него такой способ мести? Вендетта такая своеобразная?