Андрей Черноморченко - Интерферотрон Густава Эшера

• Название: Интерферотрон Густава Эшера
• Автор: Андрей Черноморченко
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Хорошо, господин Боден...

- Франц.

- Да, Франц. Я могу вам рассказать о своем изобретении, но тогда давайте будем считать, что в испорченных тридцати минутах вашей жизни виноваты вы сами.

- Готов снять с вас всякую ответственность, тем более, что дождь вряд ли закончится в ближайшие полчаса.

- Ладно. Я вас честно предупредил. Стив, у тебя не найдется листик бумаги и ручка?

- Сей момент, господин Эшер.

Под прощальный звук грома они допили мускат, после чего Густав Эшер приступил к краткому описанию теории событийности и единственного примера ее практической реализации - интерферотрона.

x x x

- Если вы не будете против, я сделаю краткий экскурс в историю вопроса.

Густав посмотрел на Стива - слабое звено в аудитории, нуждавшееся в предисловиях. Франц понял его намерения и едва заметно кивнул головой.

- Насколько вы знаете, в представлениях человека об окружающем мире всегда присутствовал элемент дихотомии: материальное-идеальное, прошлое-настоящее, микромир-макромир, живая природа-неживая природа и так далее. Мы постоянно остаемся прикованными ко всякого рода противопоставлениям, интуитивно ощущая, однако, что все это - проявления одной сущности. Трудность заключалась в том, чтобы найти исходную точку отсчета, удовлетворяющую всем требованиям. Я долго думал над этим, и однажды меня осенило: да, есть первоначальная, вневременная и внепространственная единица. Можно сколько угодно расщеплять атом и увеличивать количество исследованных элементарных частиц до сотен тысяч. Можно пробираться сквозь дебри галактик на самые окраины Вселенной, плодя число открытых звезд до бесконечности. Можно фантазировать над путешествиями в прошлое и будущее и радоваться дешевым парадоксам, возникающим при этом. Но есть одно простое явление, достаточное для описания всего пространственно-временного континуума.

Стив приобрел задумчивый вид. Густав заметил, что вступительная речь оказывает на него снотворный эффект, очевидно, наслоившись на смесь вина и виски. Богенбрум, скрестив на груди руки, внимательно следил за рассказом.

- Самое парадоксальное было в том, что эта единица была, что называется, под носом у всего ученого мира. Событие - что может быть проще и нагляднее! Событие - вот кирпичик, из которого складывается мироздание! Следует, однако, иметь в виду, что моя теория трактует событие не совсем так, как принято его понимать на обиходном уровне. Для меня событие имеет следующую приблизительную форму.

Густав взялся чертить на бумаге.

- Так выглядит событие, что называется, со стороны. Оно не проявляется до момента своего наступления, но имеет неопределенную протяженность до и после, то есть, по нашим традиционным понятиям, возникает из бесконечности прошлого и тянется бесконечно долго в будущем. Это - волна, интерферирующая с другими такими же событиями, но имеющая строго фиксированную форму. Событие наступает в точке, имеющей пик, но существует всегда, везде и может быть теоретически извлечено из любого пункта пространства. Мы скользим вдоль взаимосвязанных интерферирующих событий и субъективно воспринимаем это как время. Условное трехмерное представление события выглядит так:

Стив оживился и, хохотнув, сказал:

- Не хотел бы я, господин Эшер, голой задницей сесть на эдакое событие!

Густава слегка передернуло. Впрочем, чего еще ожидать от столь несложного организма. Уж лучше бы радушному хозяину потерять сознание где-нибудь под стойкой.

- Стив, дружок, налей-ка нам еще виски! - Богенбруму, очевидно, пришла в голову та же мысль.

Наполнив всем бокалы "ящичным" виски, Стив стремительно заглотнул свою порцию. Остальные сделали вид, что пригубили, и Густав продолжил разъяснения.

- В соответствии с моей теорией, весь окружающий мир можно упрощенно представить как "слоеный пирог" событий, сплошной и дискретный одновременно, имеющий равномерную протяженность во всех направлениях, бесконечный и замкнутый. Для удобства я предлагаю рассматривать любое событие в виде ячейки, связанной со всеми остальными. Каждый такой элемент изобразим следующим образом:

Условно мы можем считать, что направленные к ячейке стрелки - это воздействие других событий, а идущие наружу - влияние данного события на другие, хотя каналы подобной интерференции значительно сложнее, к тому же, они взаимопереплетены. Через каждую ячейку, зацепившись за одну из стрелок, как за нить, можно распутать клубок событий. Оговорюсь, что событие и явление - разные вещи, согласно моей теории. Комбинация интерферирующих событий формирует явление, воспринимаемое нами как свойство внешнего или внутреннего мира...

Шум упавшего тела прервал повествование. Стив закатился под прилавок и тут же начал бодро храпеть.

- На экране интерферотрона события в огрубленной форме - для простоты пользования - представлены как многоярусные сетки с приблизительно такими же стрелками, что я здесь нарисовал. Многоярусность - это первое, аппаратным образом вычисленное, приближение в установлении взаимосвязей. Фокусировка на одной из ячеек более детально показывает ее интерференцию с другими элементами в сетке или же за пределами яруса. Кстати, ярус это крайне условное деление, вовсе не означающее, что его элементы расположены во временно?й или пространственной последовательности. Возможно, что стрелки ведут к событиям за пределы нашего пространства или, перескакивая через какие-то фазы, сообщаются между собой во времени дискретно, то есть, условно говоря, прошлое влияет на будущее, перепрыгивая через настоящее. Между двумя смежными ячейками на экране интерферотрона могут лежать дистанции в миллиарды лет - календарных и световых. Следует иметь в виду, что любое событие участвует в формировании множества явлений на разных временны?х и пространственных уровнях.

Установив взаимозависимости и сгруппировав события, можно добиться реконструкции явлений по заданному событийному вектору. Причем неважно, было уже это явление или только состоится, имеет оно место в нашем измерении или смежных пространствах, в материальной или духовной сфере, "слоеный пирог" существует как неизменная данность.

- Вы хотите тем самым сказать, что можете заглянуть и в будущее?

- В принципе - да. Дело в том, что действующий интерферотрон изготавливался под конкретного заказчика, интересовавшегося исключительно ближайшим прошлым. Но при небольших модификациях аппарат вполне в состоянии дать образы из будущего.

- Вы также можете заглянуть кому-либо под череп и определить ход мыслей?

- Естественно. Полиция постоянно пользовалась этой удобной опцией при выяснении мотивов преступлений.

- Густав, а насколько разрушительно для самих ячеек их изучение?

- Пока я не видел признаков повреждений - да, именно повреждений, так как интерферотрон показывает на экране событие с цветной и объемной текстурой, по которой можно судить о его целостности или дефектах. Кстати, все события имеют разное качество. Мне попадались иногда весьма ущербные образцы. Но ради эксперимента я однажды решил исследовать воздействие многократных фокусировок на одной из ячеек и не обнаружил никаких последствий. Любые изменения сразу бы отразились на текстуре объекта: поверхность, скажем так, "здорового" события - гладкая, розоватая и глянцевая, а у "поврежденной" ячейки - в трещинах, тусклая и желтая. Я встречал и другие дефекты поверхности - вмятины, выпуклости, борозды, но их смысл и происхождение пока остаются для меня загадкой. Для меня также непонятно, насколько качество ячейки сказывается на всей событийной цепочке.

- Вы не исключаете возможности воздействия на ячейки через интерферотрон?

- Нет. Любое исследование, как принято считать, разрушительно. Впрочем, до сих пор я не смог зафиксировать каких-либо мутаций ни в одной ячейке, хотя, вероятно, должен существовать способ внешней коррекции событий. Но я даже не берусь предположить, к какой цепной реакции приведет вмешательство в структуру хотя бы одной ячейки. Все известное нам мироздание может рассыпаться, как калейдоскоп, и сложиться каким-нибудь другим образом.

Густав сделал глоток виски. Богенбрум помолчал некоторое время, мысленно что-то сопоставляя, и, отхлебнув из бокала, задал очередной вопрос:

- А эта ячейка, или событие, - как их можно соотнести по размерам с нашим внешним миром?

На лице Густава появилась самодовольная улыбка.

- В том-то и прелесть моей теории, уважаемый Франц, что событие как таковое не имеет никаких координат. Оно бесконечно велико или бесконечно мало, - это уж как вам понравится. Оно не материально и не идеально, будучи и тем, и другим. Каждое событие участвует в любом явлении - настоящем, прошлом или будущем, происходящем где угодно во Вселенной. Наше с вами существование - это всего лишь произвольное скольжение по ячейкам согласно вектору, сложенному стрелками. Я, таким образом, нанес решающий удар по искусственному представлению о том, будто внешний мир движется и изменяется, а мы развиваемся вместе с ним. Отнюдь нет: мы - всего лишь небольшое возмущение, проносящееся вдоль ячеек, подобно шару, запущенному блуждать по многочисленным бесконечным лабиринтам. Инерция движения рано или поздно исчерпывается, в зависимости от встречающихся на пути интерференций, и возмущение затихает: мы воспринимаем это как смерть. "Слоеный пирог" вечен и неподвижен. Он бесконечно велик или мал, - это не играет роли. События установлены в своей данности, и никому не суждено их изменить. Для "пирога" совершенно безразлично, существуем мы или нет: если бы он мог что-нибудь чувствовать, то воспринимал бы нас как внутренний ветер. Моя теория имеет несколько важных следствий. Во-первых, "слоеный пирог" допускает скольжение вдоль него - или внутри него, если хотите - по любому маршруту, какими угодно зигзагами. Нам с вами только кажется, что мы движемся линейно: кто может поручиться, что две минуты назад мы не свернули куда-нибудь, вторгшись в чужое пространство, или же не стали двигаться в обратном направлении? Одновременно с нами (хотя понятия времени здесь совершенно иррелевантны) внутри "пирога" может перемещаться произвольное число возмущений, движущихся сколь угодно причудливыми кривыми, но каждому из них, вероятнее всего, собственное движение представляется поступательным и равномерным. Во-вторых, то, что воспринимается как реальность, - уникально для каждого субъекта и имеет неповторимый характер. Это следует из того, что невозможно следование более, чем одного возмущения, вдоль одной и той же интерференционной трассы. Скажем, я двигаюсь вот так: а ваша траектория выглядит, возможно, следующим образом: Но, в те моменты, когда мы воспринимаем друг друга как явления, наши трассы пересекаются или расположены параллельно.