Марина Серова - Милые семейные разборки

• Название: Милые семейные разборки
• Автор: Марина Серова
• Жанр: Детектив

Дочь немецкого предпринимателя Юлия сообщает частному детективу Евгении Охотниковой о звонках таинственного незнакомца, угрожающего ее отцу смертью. Названа даже символическая дата — 22 июля. Именно в этот день и гибнет отец Юлии. Кто стоит за этим преступлением? Мафия? Местные фашисты? А может быть, конкуренты по бизнесу? Однако открывшаяся истина настолько ужасна, что даже Жене, многое повидавшей в своей жизни, поверить в нее непросто….

---

— Да, это серьезное наказание, — усмехнулась я. — Но ведь в подобном случае на двадцать второе июня он останется без прикрытия.

— Совершенно верно! — поддержала меня Джуля. — А так вы все время будете рядом со мной, а я на приеме ни на шаг не буду отходить от папы.

— И как же ты объяснишь родителям появление своей учительницы на званом вечере?

— О, все очень просто! — заверила меня Джуля. — У нас проходит спецкурс по этикету, а папа всегда очень строг в этом отношении.

Тут она виновато усмехнулась и развела руками — ничего, мол, не поделаешь.

— Знаете, у него небольшой бзик на «культурности», — добавила Джуля. — Папа хочет, чтобы все было, как в лучших домах. И я скажу, что в школе проводится наблюдение за воспитанниками в естественных условиях — у нас такое уже бывало. То есть преподаватель проводит с ребенком целый день у него дома и следит за тем, как тот усвоил предмет. Понимаете?

— Позволь, но ведь прием будет вечером, я правильно поняла?

— Да, в четыре часа. У меня как раз заканчиваются занятия.

— Но как же я смогу обеспечивать безопасность твоему отцу в течение дня?

— Я еще не сказала вам, что последний звонок был особенным, — снова осунулась Джуля. — Он… он позвонил сегодня утром и сказал, что разделается с папой вечером, когда все будут виться вокруг «вашего дружка из Баварии» — так он выразился. Понимаете?

— Кто мог знать о том, что приезжает компаньон твоего отца и что прием назначен на четыре? — спросила я, начиная понимать, что все обстоит гораздо серьезнее, чем казалось на первый взгляд.

— Только свои, — ответила Джуля. — Папа, Регина, Юсеф. Ну и работники фирмы. Да вы всех их увидите на приеме. Ну так что?

Наконец Джуля меня уломала, и я согласилась. Но с одним обязательным условием. Если двадцать второго числа ничего серьезного не случится, я в тот же вечер раскрываю свое инкогнито.

Джуля долго упрашивала меня не делать этого, приводила какие-то наивные доводы, но я втолковала ей, что неизвестный может выбрать другой день и другое время, когда меня не будет рядом с ее отцом, и девочка вынуждена была признать мою правоту.

Мы договорились встретиться завтра в три. Джуля будет ждать меня у парадного входа в здание фирмы, и на мое имя будет выписан пропуск.

Когда мы с девочкой спускались из «Глобуса» по лестнице к выходу, Джуля вдруг замерла и крепко сжала мою руку.

Я заметила, что ее лицо мгновенно побледнело, как будто его вдруг засыпало снегом, а миндалевидные глаза расширились от ужаса.

— Что такое, Джуля? Что с тобой? — недоуменно спросила я.

В просторном прохладном холле, до которого осталось каких-нибудь пять ступенек, не было ни единой души, возле тяжелой мраморной двери — тоже, и я не могла понять, чего же так испугалась Джуля.

— Ты что-то вспомнила? Тебе стало плохо? Да отвечай же, ради Бога, только не молчи!

Проследив направление ее взгляда, я уперлась глазами в толстую черную точку как раз под циферблатом настенных часов.

— Это… бабочка, — пробормотала Джуля, еле разжимая губы.

— Ну да, ночная бабочка, — подтвердила я. — Ты что, их боишься?

— Д-да…

— Но ведь они не кусаются! Да и живут совсем недолго! Слушай, да приди же ты в себя! — дернула я ее за руку. — Тем более что она сейчас спит.

— Вы уверены? — дрожащим голосом спросила Джуля. — А вдруг она затаилась?

— Да нет же! — настаивала я. — Ну что, мы так и будем здесь стоять?

Джуля словно загипнотизированная на ватных ногах спустилась в холл.

Когда мы вышли на свежий воздух, она с облегчением вздохнула.

— Я понимаю, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать. Когда я была совсем маленькая, то увидела бабочку в сильное увеличительное стекло. Это был ужас! У нее такие толстые усы! А лапы! Нет, это невозможно пересказать! Какие там монстры из ужастиков! Я теперь перед сном тщательно проверяю свою комнату и если вижу бабочку, то зову Юсефа, и пока он ее не выгонит или не убьет, не захожу туда. Извините, что я так вела себя на лестнице, но это… это сильнее меня, — виновато улыбнулась Джуля.

— Что ж, бывает, — пожала я плечами. — У каждого есть своя страшная тайна.

— А вот и Юсеф, — Джуля помахала рукой человеку, который выглядывал из «двести тридцатого» серого «Мерседеса». — Ну все, я побежала! Так завтра в три! И не опаздывайте, очень вас прошу!

Девочка подбежала к машине, открыла дверцу и юркнула внутрь. «Мерс» медленно покатил к перекрестку.

Я не смогла рассмотреть Юсефа как следует. Заметила только, что на вид ему было лет пятьдесят и что лицо у него довольно добродушное.

Судя по тому, что охранник разрешил Джуле одной посетить кафе «Глобус», каким бы это место ни было спокойным, а сам дожидался ее в машине, Джуля была права насчет того, что он утратил бдительность.

Вряд ли при такой постановке дела Генрих Штайнер может чувствовать себя в полной безопасности. Особенно после того, что я сегодня услышала.

На повороте я слегка повернула голову и оглянулась на дверь кафе. Я вспомнила глаза Джули, неотрывно смотревшие на бабочку, и тотчас же мне пришло на память латинское название этого насекомого — «мортуум капут». В переводе — «мертвая голова».

Глава 2

Обещанный ураган в этот вечер так и не добрался до наших краев.

Я сидела на кухне и смотрела из окна на гору с телевышкой — как раз напротив нашего дома. Сначала даль заволокло закатными красками, потом атмосфера начала сгущаться, и небо медленно стало приобретать какой-то грязно-песчаный оттенок — сначала ярко-желтый, потом все темнее и темнее, пока наконец он не перешел в грязно-серый.

Ветер заметно усиливался, но вскоре стих так же неожиданно, как начался.

«Похоже, на сегодня шторм отменяется», — заключила я, задергивая занавески.

Пока я наблюдала за неудачной репетицией шторма, чайник успел остыть, и мне пришлось снова поджечь под ним газовую конфорку.

В поисках спичек я заглянула в комнату тети Милы — она частенько использовала спички в качестве закладок, а потом складывала их на тумбочку. Так было и на этот раз.

Тетушка Мила как раз добивала последнюю страницу сегодняшнего триллера.

Захлопнув книгу, она с облегчением вздохнула и провела рукой по лицу — как бы снимая пелену иллюзорной реальности, в которую была погружена часов шесть подряд, и возвратилась к действительности.

— Какие, однако, стали писать пухлые книги, — с неодобрением посмотрела она на только что захлопнутый том. — Прямо Уилки Коллинз какой-то. Я думаю, что это неправильно. Детективный роман должен читаться за один вечер. Подумай сама — ведь если я не смогу одолеть за день пятьсот с лишним страниц, то не узнаю, в чем же там дело. И какие сны мне будут после этого сниться?

— А если просидите глубоко за полночь, чтобы дочитать книгу, то утром встанете разбитая, и еще неизвестно, сможете ли с новыми силами приступить к очередному произведению, — поддакнула я, сгребая с ее столика «закладки», накопившиеся за неделю.

— Сто пятьдесят, пусть двести страниц — идеальный объем, — вздохнула тетя.

— Мой любимый размер, как говорил Пятачок, — улыбнулась я. — Кстати, об игрушках. Тетушка, вам не приходилось пересекаться с Генрихом Штайнером? Это предприниматель из сосланных поволжских немцев, который несколько лет назад вернулся сюда и теперь…

— Милочка, — укоризненно посмотрела на меня тетушка, — я же еще в самый первый день, когда ты приехала, сказала, что меня можно использовать как справочное бюро. За свою жизнь я, слава Богу, узнала в этом городе почти всех людей, которые хоть чем-то да выделяются из общей массы. А если не знаю кого-нибудь сама, то у нас наверняка найдутся общие знакомые.

Это действительно было правдой. По роду своей деятельности — преподавания в юридическом институте — тетушка Мила знала всех и вся, причем не только с официальной, так сказать, стороны.

Моя тетя также читала лекции в академии МВД и общалась со следователями, которые отсиживали у нее семинары по психологии, консультировала она и судейский корпус; приблизительно два раза в год ее приглашали просветить по тому или иному вопросу работников местного партаппарата, а в новейшее время — чиновников городской и областной администрации.

А поскольку тетя Мила была на редкость общительным и любознательным человеком, то она постоянно была в курсе всего мало-мальски значительного, что происходило в нашем городе.

— Тебе разве не говорили в твоей шпионской академии, что все люди на земле знакомы через цепочку в пять человек? — с иронией поинтересовалась тетя.

— Я в курсе, тетушка, — заверила я ее в своей компетентности. — Вот и давайте восстановим эту цепочку относительно Штайнера. Возможно, она будет включать гораздо меньше звеньев.