Марина Серова - Алые губки – мягкий дурман

• Название: Алые губки – мягкий дурман
• Автор: Марина Серова
• Жанр: Детектив

К частному детективу Татьяне Ивановой обращается Лидия Вахрушева с просьбой вынудить ее бывшего мужа, хозяина мебельной фабрики, дать деньги на операцию дочери. Пожалев женщину, Иванова берется за работу и с удивлением обнаруживает, что на мирном предприятии существует режим особой секретности, а по вечерам происходит внеплановая отгрузка мягкой мебели. Как ни парадоксально, разобраться со столь таинственными происшествиями знаменитой сыщице проще, чем с зарвавшимся папашкой, пожалевшим толику своих богатств для спасения собственной дочери…

---

— Танюша, я в Тарасове всего на несколько дней. Может, встретимся вечером? Нам ведь есть что вспомнить… Я без тебя скучал, — вкрадчивый голос Буренкова заставил и меня вспомнить наши жаркие ночи и его неутомимые фантазии, вроде серенады под балконом, веревочной лестницы на тот же балкон, прогулки по Волге на ледоколе и букета из тысячи ромашек.

— Может, и встретимся, я тебе позвоню ближе к вечеру, в крайнем случае завтра, — согласилась я. — Телефон тот же?

— Можешь записать еще сотовый…

— Говори, я запомню.

— Ну да, я же забыл, что ты у нас вундеркинд… Надеюсь, я не слишком оторвал тебя от дел? Ты, кажется, следовала за «Ауди»? — Буренков лукаво прищурился.

Теперь уже я сделала удивленное лицо:

— За какой «Ауди»? Заскочила по пути в аптеку…

Позади раздался сигнал «Газели», въехавшей во двор, — из-за нас она не могла проехать к дальнему подъезду. Я была несказанно рада, что пришлось прекратить не слишком приятный для меня разговор, и Витек вернулся к своей машине. Сначала я, потом он на своей «десятке» стали выезжать из того случайного двора.

Оказавшись на улице, я, к сожалению для себя, отметила, что около магазина «Мебель» уже нет «Ауди» Вахрушева. Я разозлилась на Буренкова, а его прошлые «подвиги» показались мне глупым мальчишеством. Высунувшись в окошко, мы обменялись еще несколькими ничего не значащими фразами, потом выехали на проспект Пятидесяти лет Октября, а затем наши пути разошлись. Я сделала вид, что еду в Ленинский район, а Витька направился в сторону Кировского.

Однако вскоре я повернула назад и, убедившись, что поблизости нет Буренкова, подъехала к магазину «Мебель». Теперь мое отношение к моему бывшему бойфренду стало неоднозначным, и я абсолютно не была уверена в том, что позвоню ему. Хотя, прислушавшись к своему сердцу, я поняла, что хочу встречи с Витькой. Однако твердый и расчетливый мой разум советовал все хорошенько обдумать.

Я вошла в магазин, и мне хватило одного взгляда, чтобы оценить его третьесортность. Выбирать мебель для себя я никогда бы сюда не пришла! Да и выбора-то здесь большого не было: всего два комплекта из дивана и кресел да еще детский диванчик с пуфиком стояли в зале. Цены оказались даже ниже, чем я предполагала, а вот производитель на ценниках указан не был.

— Выбирайте мягкую мебель! У нас самые низкие цены в городе, прямо от производителя, без накруток… — сказала продавщица, вставшая за моей спиной.

— А кто производитель? — спросила я, не оглядываясь.

— Вам комплект понравился, да? — сказала она, оживившись. — Этот от «Нинель», тот — от «Рябинки». Обе фирмы — местные…

— А детский диванчик?

— «Рябинка».

— Что-то небогатый у вас выбор, — сказала я.

— Мы раньше только корпусной мебелью торговали: прихожие, кухни, стенки. Видите, площадь здесь маленькая…

— Да, вижу, — ответила я, впервые взглянув на продавщицу. Мне показалось, что она из болтливых и с ней можно было поговорить. — Вот этот комплект «Нинель» мне бы подошел, но я хочу другую обивку…

— У нас пока только такая, изучение покупательского спроса…

— И что, покупают? — с искренним интересом спросила я.

— Да, вчера два комплекта продали. Но «Рябинка» идет лучше. Может, «Рябинку» возьмете?

— Нет, я еще подумаю, — ответила я и вышла.

— Надумаете, приходите, — услышала я вслед.

Впечатление от посещения магазина было тягостным. Я чувствовала, что чего-то не понимаю. Генеральный директор только что лично посетил магазин, который совсем недавно взял на реализацию комплекты мягкой мебели, причем устаревшего дизайна. Неужели на фабрике нет менеджера по сбыту, спрашивала я себя. Впрочем, к этому времени в моей голове уже крутилась масса вопросов относительно фабрики «Нинель». Чтобы на них ответить, надо было приступать к более решительным действиям.

После полудня зной стал просто невыносимым. Я осушила одну бутылку минералки, но легче от этого не стало, и тогда я решила взять на пару часов тайм-аут — поехать домой, принять освежающий душ, переодеться во что-нибудь новенькое из вчерашних покупок, а уже потом предпринять следующий шаг в своем расследовании.

Уже около дома мне в голову пришла шальная мысль: «Может быть, Вахрушевы скрывают только то, что их дела идут неважно? Да, они смогли переехать в Тарасов, немного приподняться, купили квартиру в престижном районе, две машины, а дальше… Дальше мебель от „Нинель“ не выдержала конкуренции, что и неудивительно. У Вахрушевых явно не хватает образования, вкуса, да и умения руководить. Зато амбиций у них — через край. Сдавать свои позиции не хочется, вот они и отгородились от всего мира, чтоб никто не узнал об истинном положении вещей. Если это так, то причины отказа Вахрушева помочь больной дочери вполне понятны…»

Такие размышления меня вовсе не вдохновили. Я поняла, что ответ, который мне дали мои двенадцатигранные магически кости, был неоднозначным. «Расследование действительно может закончиться быстро, — подумала я. — Только вот результат возможен разный. А что, если я очень быстро вместо компромата найду неопровержимые доказательства того, что Вахрушев гол как сокол? Мрак! Тоска зеленая, да еще в такую жару!»

После водных процедур и кофе с мороженым мое настроение немного улучшилось. Вывод о бедности Николая Константиновича и кризисе его мебельного производства стал казаться преждевременным. Возникла мысль снова кинуть «кости», но я вспомнила, что еще вчера вечером хотела задать им вопрос об анонимном художнике. Да, меня интересовало и то, и другое: и перспективы моего расследования, и вчерашние угрозы в мой адрес. По своему опыту я знала, что в таком состоянии раздвоенности метать двенадцатигранники бессмысленно. Единственное, что я могла сделать сейчас, это переложить магические кости из тумбочки в сумку, чтобы они всегда были со мной.

Взгляд упал на огненно-рыжий парик — он действительно один к одному повторял прическу Нины Федоровны. Я подумала, что не воспользоваться таким сходством просто грешно, и сунула парик в пакет, чтобы захватить с собой. Оценив свою фигуру в зеркале и сопоставив ее с пышными телесами Нинели, я сначала разочаровалась, но быстро вспомнила о свободной кружевной накидке от моего старого вечернего платья — издалека она вполне могла бы создать эффект полноты. Я отыскала ее в шкафу и положила в пакет с париком. «Не беда, что в такую жару плотный черный гипюр со стеклярусом будет смотреться нелепо, — мысленно улыбнулась я. — Нинель, как я успела отметить, не отличается тонким вкусом». Маскарадный костюм был готов. Когда мне придется его надеть, я еще не знала — просто взяла про запас.

Прошли сутки с того момента, как я встретилась с Лидией Петровной, но сделано было еще очень мало. В голову пришло сравнение с начинающим шахматистом, плохо чувствующим своего противника, вяло развивающим ходы своих фигур и опасающимся ими жертвовать. Я не узнавала себя. Обычно я действовала смелее, потому что считала себя непобедимым гроссмейстером. Что же случилось со мной теперь?

Нет, противника надо прощупать, поиграть с ним, может быть — даже пожертвовать какими-то фигурами. Я ведь до сих пор боялась засветиться буквально перед всеми. Возможно, мне это и удалось, но сама я почти ничего не узнала. Я была недовольна собой. Поэтому, невзирая на тридцатипятиградусную жару и на то, что прошел только один час из отведенных себе на отдых двух, я вышла из дома.

В глаза мне тут же бросилась царапина, полученная при выезде с места парковки возле «Нинель» от соприкосновения с «Москвичом». Я полезла в багажник, чтобы достать баллончик с аэрозольной краской, и… Увиденное меня, мягко говоря, поразило. В багажном отсеке за задним сиденьем стояла неизвестно откуда взявшаяся клетка, а в ней лежала моя фотография.

Я достала баллончик и захлопнула заднюю дверцу. Я старалась не показывать вида, что удивлена. Кто-то явно хотел вывести меня из равновесия, только действовал весьма непоследовательно: сначала угрожал моей жизни — правда, как-то по-детски, — а теперь свободе. Сначала был череп, потом мишень и только после этого клетка. Хотя постой, клетка ведь могла появиться в моей машине и до первого рисунка на лобовом стекле… И если бы мне сегодня не понадобился баллончик с краской, я могла бы не увидеть клетку еще очень долго.

Я равномерно распылила краску по царапине и села в машину.

Глава 3

Обстоятельство с клеткой внесло свои коррективы в мои планы. Я решила поехать в рекламное агентство, в котором работала Ольга Яковлевна Терентьева. В конце концов, ее муж был у меня первым подозреваемым в художествах на стеклах моей «девятки», да к тому же у меня накопились к Ольге новые вопросы.

Мне снова пришлось поглядывать, нет ли за мной «хвоста». Нет, преследователя я не заметила или он был суперпрофессионалом. Сейчас я не делала тайны из того, куда я еду. Просто хотела без заинтересованных глаз достать из багажного отсека дурацкую клетку, вынуть из нее мою фотографию и разглядеть, где и когда меня «щелкнули».