Валерий Воскобойников - Татуировка

• Название: Татуировка
• Автор: Валерий Воскобойников
• Жанр: Детектив

В Париже, едва начав пресс-конференцию, умирает знаменитый художник Антон Шолохов; а потом из морга исчезает его тело. Скоро в Петербурге один за другим начинают пропадать юноши, которым он сделал татуировки. Одновременно колумбийские службы безопасности заказывают знаменитому международному суперкиллеру Брамсу тайно переправить из России в Латинскую Америку человека, называющего себя то Чеченцем, то Иваном Ивановичем. Этот человек возродил прерванные было пути распространения колумбийского героина. Загадочную личность ищут и люди «Эгиды-плюс». Далекие, казалось бы, друг от друга преступления неожиданно переплетаются и находят отражение в судьбах многих людей.

---

— И есть какие-нибудь версии? — спросила Агния, вспомнив своего брата, у которого на каждое преступление было по несколько версий.

— Естественно. — Ее собеседник снова печально улыбнулся. — Но только полиция вряд ли что сможет сделать. Преступления раскрывают в фильмах и детективных романах. В жизни злодеи почти всегда остаются не разоблаченными. А пока они решили взять показания у всех, кто присутствовал в те страшные мгновения. Я сам позвонил, как только сдал материал в газету, и рассказал то, что смог вспомнить и, как видите, на свободе. Кстати, я сказал комиссару Пернье, что вы сидели рядом со мной и не уходили до последнего мгновения жизни несчастного господина Шолохова?

— Спасибо.

— Вот карточка комиссара, он просил вас ему позвонить, Агни. Вряд ли вам нужны проблемы в момент вылета. Надеюсь, вы простите мою назойливость, но я готов помочь вам прямо сейчас. Комиссар сегодня вечером ждет вас.

Они позвонили в полицию прямо из «Ротонды», и, как только их соединили с комиссаром, мсье Анри передал трубку ей.

— Агни, что же вы прячетесь от своих друзей! — услышала она неожиданно голос, который показался ей знакомым.

И Агния наконец поняла, что фамилию Пернье она помнила не из книг. Это была фамилия того самого французского полицейского, которого приказали принять у себя дома Дмитрию, а Агнии досталась роль гостеприимной хлебосольной хозяйки.

— Если бы я знала, что меня ждет встреча с вами, я бы ни за что не поддалась на уговоры этих двух пожилых господ, господин комиссар! — браво ответствовала Агния.

И очень скоро она уже в присутствии мсье Анри беседовала с комиссаром. Пернье по-прежнему был поразительно похож на ее брата. Она даже набралась смелости и сказала ему об этом. Того это развеселило. И все же он пожурил ее за побег.

— Вот возьму и пожалуюсь вашему брату. Я считал, что сестра моего коллеги просто не способна на подобные подвиги!

Комиссар записал все, что она смогла вспомнить, а также ее новый российский адрес, и взял расписку о немедленной явке во французское консульство в случае, если это будет необходимо для следствия.

— И успокойте своих русских родственников, тех, которых вы навещали сегодня: полиция вас ни в чем не подозревает. Эта история слишком страшна и загадочна, и я не ошибусь, если предположу, что нити ее начинаются очень далеко от Франции…

Комиссар Пернье проводил их с мсье Анри до дверей. По дороге в гостиницу они совершили небольшую ознакомительную поездку по вечернему Парижу.

В отеле за конторкой дежурил тот же тонколицый юноша-араб.

-К вам заезжали, мадам. — И он протянул ей крохотную записку Бориса Лосева.

«Умница! Мы с тобой разминулись, я посетил комиссара сразу вслед за тобой. Бедный Антон! Кому-то понадобилась не только его жизнь, но и тело! Я же прямо сейчас уезжаю заканчивать очередную книгу в свой деревенский дом. Позвоню оттуда».

Фразе о теле Антона Шолохова Агния не придала никакого значения. И если бы не телевизор, который светился за спиной тонколицего юноши-араба, она могла бы и не узнать об этой дополнительной мрачной подробности. По телевизору как раз шла новостная программа, и на экране с репортерами разговаривал знакомый комиссар Пернье.

— Да, это правда, — говорил он. — Тело русского художника исчезло из морга при странных обстоятельствах. Но я вас уверяю, что полиция деятельно включилась в поиски, и оно будет Найдено в кратчайшее время. Может быть, уже сегодня ночью.

Тело Антона так с тех пор и продолжают искать.

Через два дня в российском посольстве Агнии торжественно вручили записки Екатерины Самариной, возраст которых перевалил за два с половиной столетия. Акт передачи снимали для кино и телевидения. Но самый главный оператор посчитал, что в это историческое мгновение несколько десятков престарелых дам и господ, носителей знаменитых фамилий, недостаточно интенсивно и радостно аплодируют. И он попросил повторить все торжественное действо. На этот раз собравшаяся публика аплодировала более активно.

В оставшиеся дни Агния во всю старалась использовать свой международный журналистский билет, который обеспечивал ей бесплатный вход в музеи мира. День она отдала Лувру, день — Музею современного искусства. А еще были музеи Родена, Пикассо и прочее, прочее…

Когда Агния вернулась в Петербург, то обнаружила, что она, так сказать, нарасхват. Дело в том, что в кадрах о внезапной таинственной гибели великого художника, которые показали на всех телеэкранах мира, постоянно крупным планом давалось ее испуганное лицо. Агнию, естественно, узнали, и в своем городе она сделалась своего рода достопримечательностью. Как-никак Антон Шолохов тоже ведь был петербуржцем. Несколько городских газет сразу заказали ей материалы о жизни и трагической смерти художника, о том, что она знала и видела, а также про то, о чем могла лишь догадываться. Одну из статей перепечатало центральное московское издание. А потом впервые в жизни у нее был личный вечер в Доме журналистов, где она пересказала все, что написала.

Но пока Агния еще только собиралась улетать домой. То состояние праздничного ожидания, с которым она жила в первый вечер, как исчезло в момент кончины художника, так больше и не приходило. И все же свою программу посещений она выполнила. Навестила могилы родственников, про которых ее двоюродная бабушка рассказывала когда-то им с братом почти шепотом. Родственники лежали на русском кладбище, где была похоронена едва ли не вся русская эмиграция, поселившаяся после революции в Париже. Туда довольно долго пришлось ехать на электричке. Теперь, после книги Бориса Лосева «Погост XX века», кладбище стало у российских туристов модным местом. И едва она подошла к этому месту печали и упокоения, как подъехали сразу два автобуса с россиянами. Они слегка сбили сентиментальное состояние Агнии, но зато сослужили и пользу — Агния вернулась в Париж вместе с ними, Срок славы, если она не поддерживается постоянными усилиями, недолог. Через несколько недель событие на «Радио Франс» заслонили другие более страшные мировые драмы, и Агния снова превратилась в журналистку, имя которым в большом городе — легион…

И вот теперь, когда уже все кануло в прошлое, голос главной редакторши московского издательства прозвучал подобно колоколу ее судьбы.

ТРИ НЕСЧАСТЬЯ ЗА ОДИН ДЕНЬ

— Надеюсь, ты меня-то не подозреваешь? — Алла догнала Ольгу Васильевну, когда та из учительской снова пошла на очередной урок, и остановила в коридоре у дверей класса, откуда звучал ровный голос учительницы, диктующей текст. С нее. слетел весь легкомысленный вид. Теперь она была похожа на испуганную пай-девочку.

— Да что ты, Аллочка! Кого тут можно подозревать! Я сама виновата, что так получилось!

— Оль, ты знаешь, у меня есть план. Надо оставить другую сумку, тоже с толстым пакетом, только туда положить не деньги, а сложенную газету с краской. И спрятаться в шкафу. Вор полезет в сумку, потянется за газетой — и тут его можно хватать с поличным. В шкафу даже нашла дырочку, ага, чтоб подглядывать. У нас же шкаф старый, наверно, кто-то уже подглядывал. Ты согласна?

— Как-то не знаю… Кто этим займется?

— Слушай, а про этого своего, как его, Степанянца, ты не подумала?

— Про Гошу Захарьянца? — переспросила Ольга и с уверенностью ответила: — Нет. Кто угодно, только не он!

На педсовете все сидели с угрюмыми лицами — ведь, скорее всего, рядом с кем-то из них находился тот самый, что вытащил доллары. Отвратительное чувство!

— О том, что случилось, говорить много не буду, — сказал директор. — Я считаю, что это хищение не у Ольги Васильевны, а у самой гимназии, причем не только большой суммы денег, которые она добровольно пожертвовала на оборудование кабинета, но, что гораздо важнее, — доброго имени нашей гимназии. — Директор, которого столько раз высмеивали за его банальность, невежество, на этот раз сказал именно те слова, которые роились в голове его. И, может быть, впервые его слушали с уважением. — Похитителю дается шанс — до утра он еще может вернуть деньги. Если деньги не будут возвращены, я буду вынужден обратиться в следственные органы.

— Надо, чтобы все прошли через детектор лжи! — выкрикнул кто-то.

— При чем тут детектор? — сердито проговорил преподаватель физкультуры. — Уж это совсем унизительно! Да и где вы его возьмете?

В зале сразу началось шевеление, многие стали обсуждать, помог бы детектор или нет. Кто-то принялся рассказывать на эту тему американский анекдот.

— Шутки, уважаемые коллеги, неуместны, — навел железной рукой порядок в рядах директор. — Ольга Васильевна, может быть, вы выскажетесь?

Ольга чувствовала себя как оплеванная. От всех остальных ее словно отгораживал невидимый стеклянный колпак. Даже здесь, в актовом зале, с ней никто не сидел рядом. И главное, что теперь возникшую ситуацию она сгладить не в силах. Даже если немедленно принесет другие пять тысяч. «А те, первые, где?» — сразу спросят ее. «Это они и есть,— ответит она. — Знаете, это мне просто показалось, что у меня их украли. А на самом деле они дома лежали». — «Так что ж ты, дура, наделала с нами со всеми! Растяпа несчастная!» Правда, есть еще один выход — прийти утром раньше всех и подложить собственные доллары незаметно.