Тимоти Уилльямз - Черный август

• Название: Черный август
• Автор: Тимоти Уилльямз
• Издательство: "Мир"
• Жанр: Детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-03-003023-9, 0-575-05307-0

Роман современного популярного за рубежом английского писателя Тимоти Уилльямза «Черный август» – захватывающая детективная история убийства, которое расследует комиссар итальянской полиции Тротти, герой нескольких произведений Т. Уилльямза. Роман получил премию Ассоциации детективной литературы как лучшее произведение этого жанра в Европе в 1992 году.

---

Тротти, сдвинув брови, разглядывал старую фотографию.

– Что это за улика? Снимку не меньше пятнадцати лет.

– Он был в одной рамке с теми фотографиями, которые вы тогда смотрели.

– Зачем ты его взял?

– Синьорина Беллони любила моего сына. – Маленькие глазки Дзани избегали взгляда Тротти.

– Он у нее учился?

Дзани кивнул:

– Она любила его. Может быть, жалела.

– Почему?

– В детстве Альберто был хорошим мальчиком. Все это говорили. И всем он нравился. Он был таким хорошеньким. – Дзани подался вперед и положил свою влажную ладонь на руку Тротти. – Посмотрите сами. Он здесь в школьной форме.

Фотография запечатлела маленького мальчика со светлыми вьющимися волосами, державшего в руке палку с итальянским флагом. Он был обут в высокие ботинки, на которые сверху завернуты носки. Дождь размыл на флаге красную и зеленую краски – на снимке получились разные оттенки серого. Капли краски упали на руку мальчика, которой он сжимал древко. Рядом, положив ему руку на плечо и уставившись в фотокамеру, стояла Розанна Беллони. Тротти повернул фотографию обратной стороной. Карандашом кто-то написал: 4 ноября 1973.

– Фотография очень давнишняя, – сказал Тротти.

– Когда Альберто исполнилось пятнадцать лет, он начал меняться. Свою мать он разлюбил.

– А тебя?

– Меня мой сын всегда ненавидел, – коротко сказал Дзани.

– Почему?

Сухой смешок. Перед глазами агента продолжала танцевать поднимающаяся струйка сигаретного дыма.

– Я человек необразованный, комиссар, и вкусы у меня простые. Я полицейский, особой фантазией не отличаюсь. Даже честный, если такое вообще может быть. С таким же успехом я мог бы быть и солдатом. Или преступником. Интересов у меня мало. – Он посмотрел на свои руки. – Пара пачек сигарет в неделю, иногда выпивка. Тотокальчо, футбол или бокс по телевизору – больше мне ничего и не нужно. – В голосе все сильнее чувствовалась горечь. – А мой расчудесный сын – мы ему не ровня. Никогда не были. Собирается стать знаменитым писателем. Или актером. Или модельером. Друзья у него были всегда замечательные. Не то что его тупой зануда-отец и тупая мать, которая по нему с ума сходит. – Дзани стукнул себя в грудь. – Но его тупица отец не торгует своей задницей. Его отец – мужик, настоящий мужик. А не баба, у которой что-то там болтается между ног.

Его круглое лицо побагровело.

– Вы думаете, я не знал, что он голубой? Не успело ему еще и пятнадцати исполниться, как по телефону стали названивать все эти художники и актеры – поговорить с Альберто. Все шепелявые да картавые. И все время говорили длинные слова, которых я раньше и слыхом не слыхивал. – Пауза. – В шестнадцать он из дома сбежал. Мы его три месяца не видали.

– А при чем тут Розанна? – Тротти очень хотелось уйти от этого человека, подальше уйти от его страданий и жалости к себе. Ему захотелось оказаться вдруг рядом с телефоном и позвонить Пьоппи в Болонью.

(Ребенка они, наверно, назовут Пьеро).

– Когда Альберто вернулся в город, она его и приютила.

– Кто?

– Ваша Розанна Беллони. Выделила ему угол, там он и спал. Она жила на улице Мантуи, рядом со старой гимназией. Он прожил у нее больше трех месяцев. Так он и достиг своей зрелости. Тут Розанна его поддержала. – Дзани принялся нервно раскуривать очередную сигарету. – Тогда, помню, я возмущался, что она суется не в свое дело. Но теперь понимаю, что это она по доброте. По доброте, потому что… потому что Розанна – добрая женщина.

– Все это было давным-давно. Лет шесть или семь назад. Зрелость у твоего сына наступила лет в восемнадцать-девятнадцать.

Дзани затянулся; на какой-то миг его глаза встретились с глазами Тротти и тут же скользнули в сторону. Он скрестил руки на своей мятой форменной рубашке.

– Они до сих пор встречаются.

– У них что – и любовь была? – Тротти почувствовал, как в животе у него что-то сжалось.

На него взглянули маленькие глазки:

– Вам ведь Розанна Беллони нравилась?

– Я едва ее знал, – ответил Тротти, чувствуя, что голос его звучит оборонительно и что отвечать не нужно было.

– Вам бы на ней жениться, комиссар.

– Я человек женатый. – Тротти вытер бумажной салфеткой руки и стряхнул с брюк муку. – Твой сын и Розанна занимались любовью?

– Начальник квестуры в этом уверен.

– Откуда он узнал о твоем сыне?

– Альберто вечно якшается с богатыми ребятами. Они гораздо богаче его, а его только с толку сбивают. Разъезжают на больших мотоциклах и носят кожаные куртки. А Альберто нищий: работает в своей «Libreria Ticinum»,[33] и, попади он в тюрьму, у его отца и денег не будет, чтобы его оттуда вызволить. Я не врач и не адвокат. Пару раз начальник квестуры хотел со мной поговорить. Однажды он все-таки спас его от тюрьмы.

– Начальник квестуры и рассказал тебе о Розанне и Альберто?

– Она хоть женщина. Пусть на тридцать пять лет старше его, но если они трахаются, я хоть знаю, что он не в постели с каким-нибудь голубым.

– И начальник квестуры думает, что твой сын убил Розанну?

– Мой сын не виновен. – Дзани выпустил два маленьких клуба дыма.

– И начальнику квестуры, и Меренде теперь известно, что убита не Розанна.

Собеседники надолго замолчали. Закусочная наполнилась посетителями. Какая-то толстая женщина посмотрела на свободное место рядом с Тротти и понесла свой поднос к другому столику.

– Как-то раз, с год назад, – тихо проговорил Дзани, уставившись в стол, – Альберто совсем вышел из себя. Не думаю, что у них случилось что-нибудь серьезное. Альберто совсем не жестокий.

– Он ударил Розанну?

– Вы знали, комиссар?

– Она обозвала его гомосексуалистом, и он разозлился?

Дзани мрачно посмотрел на Тротти и горестно кивнул.

– И теперь начальник квестуры думает, что по той же самой причине твой сын убил Марию-Кристину?

Факс

– Вы, комиссар, кофейный наркоман.

Тротти обернулся и от яркого света, лившегося из окна, которое выходило на Новую улицу, сощурился. Пластмассовая чашка с кофе обжигала руку.

– Для вас, комиссар.

– Что это, Токка?

– Два факса из Феррары. От карабинеров. – В своей большой руке Токкафонди держал два листка бумаги. – Друзья в высших сферах, комиссар?

– Есть в высших, есть и в низших. Карабинеры и полиция.

– Факсы только что из машины. Как раз собирался отнести их наверх. – Полицейский притворил за собой дверь в оперативный отдел.

– Хочешь кофе с молоком, Токка? – Тротти посмотрел на чашку, которую он нес в кабинет.

– Вы хотите сказать – чашку сахара, разбавленного кофе? – Агент Токкафонди перешел на диалект. Совсем еще мальчишка, он был одним из очень немногих в квестуре, кому Тротти действительно симпатизировал. – Новостей от дочери нет?

– Давай факс, Токка. – Тротти сдвинул брови. – Может, и я когда-нибудь обзаведусь такой машинкой. А может, я уже устарел для всех этих новинок. О чем там? Что это карабинерам вздумалось посылать мне факсы?

(Диалект, на котором между ними шел разговор, придавал всем словам большую реальность, большую подлинность).

Токкафонди поднес к лицу Тротти верхний листок. Несколько фотографий. Мужчина в левый и правый профиль и анфас. Под ними – фотография головы того же мужчины на фоне какой-то белой простыни. Приоткрытый рот, мертвые сомкнутые веки, распухшие лоб и щеки.

– Какого черта? – Тротти повертел головой и поставил кофе с бутербродом на пол. Он прочел:

«Милован Дьенчас, дата рождения – 9 июня, 1953, в Белграде. Первый приезд в Италию – 7 сентября, 1969. Въездная виза № ТР 34237772. Криминальные данные, см, приложение».

– Что-нибудь понятно, комиссар? – Токкафонди поднял густые брови. – Не ваш приятель?

Тротти обратился ко второму факсу.

«Корпус карабинеров, координационная служба», – прочитал Тротти заголовок, ведя по нему пальцем. Чтобы разобрать написанный от руки факс, ему пришлось отодвинуть лист с текстом на вытянутую руку.

Токкафонди засунул руки в карманы и улыбался.

Тротти прочел вслух:

«Пьеро, этот труп водолазы нашли в два часа утра. Течением тело отнесло к морю. Боюсь, что на твою синьорину Беллони оно не похоже. Дьенчас – югослав, несколько раз отбывавший у себя на родине короткие сроки заключения за сводничество, вымогательство и воровство. Сейчас тело в больничном морге в Ферраре. Дьенчас взял „фиат“ напрокат, воспользовавшись американской кредитной карточкой на имя Джованни Свево, улица Аддис-Абеба, Триест. Карточка краденая, но на этого Свево нам выйти пока не удалось. Если я смогу быть тебе чем-нибудь полезен или если тебе понадобится дополнительная информация, сразу же связывайся со мной в Венеции. Всего хорошего».

Аккуратная подпись «Спадано» и приписка: