Марина Серова - Пустячок, а приятно

• Название: Пустячок, а приятно
• Автор: Марина Серова
• Жанр: Детектив

У частных детективов тоже болят зубы. Эта простая истина открылась великой сыщице Татьяне Ивановой на дне рождения ее друга. Один из гостей, некто Ольховский, оказывается зубным врачом. Он обещает Тане помощь, но… просит ее немедленно найти чемоданчик с семью килограммами золота, пропавший из сейфа главврача их клиники. Но еще до того, как она посетила это богоугодное заведение и принялась искать след таинственного чемоданчика, Ольховского убивают. Дело и вправду серьезное, — решает Таня и начинает расследование с опроса сотрудников клиники. Один из них показывает ей… чемоданчик с золотом. Так пропадал ли чемоданчик вообще? И сколько у них вообще таких чемоданчиков? На блеск золота немедленно слетаются бандиты. А Татьяна… оказывается у милиции главным подозреваемым по этому делу…

---

Женщина-стоматолог тем временем уселась на шаткое круглое и скрипучее сиденье, достала откуда-то снизу завернутый в бумагу новый комплект инструментов, развернула обертку и стала раскладывать инструменты на столике перед собой.

— Вы знаете, — заговорила я, не в силах спокойно наблюдать, как перед моими глазами хладнокровно раскладывают все новые и новые орудия пытки, — я, вообще-то, пришла к Анатолию Дмитриевичу Ольховскому… Мне говорили, что он великолепный специалист, и вообще…

— Рот откройте, — прервала меня зубной врач, взяв со стола маленькое круглое стальное зеркальце на длинной ручке. — Так, что у вас болит?

В тот момент она уже залезла зеркальцем ко мне в рот, и мне ничего не оставалось, как промычать нечто нечленораздельное, показывая на больной зуб пальцем.

— Ах вон, вижу, — сказала она и начала постукивать металлическим зеркальцем мне по больному зубу. Это вызывало у меня такую боль, что я едва усидела на месте, отчаянно замычав и вцепившись в ручки кресла. — Ну-ну, спокойнее, — невозмутимо сказала стоматолог. — Страшного ничего нет.

Я посмотрела на нее внимательно: эта дама не шутила! Она совершенно серьезно заявляла, что в том, что мне придется сейчас перенести, нет ничего страшного.

— Неудивительно, что вам Анатолия Дмитриевича посоветовали, — заметила врач, вынимая металлическое зеркальце из моего рта. — Он у нас славился тем, что делал совершенно безболезненно. К нему многие хотели на лечение записаться. Но за местный наркоз надо, знаете ли, платить.

— И что, он хорошо получал? — поинтересовалась я, переводя дух и озабоченно наблюдая за руками зубного врача. Какой из лежащих на столе инструментов выберет она на этот раз? Она выбрала металлическую палочку, один конец которой резко суживался к концу.

— Рот откройте… — скомандовала врач и принялась ковыряться металлической палочкой в больном зубе. Время от времени она задевала больное место, и, чтобы не дергаться, я судорожно схватилась руками за подлокотники кресла. — Да, получал он неплохо, — сказала моя мучительница, продолжая свое черное дело. — У него и клиентов было больше, часто в очередь выстраивались, и надбавка за научную степень немаленькая. Пусть наша клиника и частная, а действуют здесь те же законы, что и в государственных медучреждениях… Сплюньте…

Она брызнула мне в рот воды и указала на урну слева от моего пыточного кресла. Меня мороз продрал по коже, когда я наклонилась над плевательницей: в ней лежали окровавленные клочья ваты и чей-то свежевыдранный, перепачканный кровью зуб.

— А Анатолий Дмитриевич был ведущий специалист или как? — спросила я, наблюдая, как врач наматывает ватку на металлическую палочку.

— Ну, вроде того, — сказала она, снова подбираясь к моему рту. — Вообще-то, в нашей клинике разделения по квалификациям нет, у нас все врачи очень хорошие специалисты. Но зарплата зависит от того, сколько каждый вылечит больных. К Анатолию Дмитриевичу больше шли, он и получал больше. Сплюньте…

— А заведующий клиникой тоже лечит больных? — спросила я, после того как выполнила приказание.

— Главврач? — переспросила зубной врач. — Николай Пантелеймонович? — Я кивнула. — В принципе он тоже великолепный специалист, — сказала она. — Но последнее время он больше научной работой занимается, ездит на симпозиумы, конференции. Он больше специализируется на зубной хирургии. Консультирует в особо трудных случаях, оперирует. У него есть плановые операции в девятой горбольнице. Сплюньте…

— А Николай Пантелеймонович владелец вашей клиники? — спросила я, подняв голову от урны.

— У нас несколько совладельцев, — отвечала она. — Некоторые врачи имеют свою долю собственности.

— И Анатолий Дмитриевич имел?

— Он — нет, — сообщила между делом словоохотливая инквизиторша. — А вот Роман Геннадьевич имеет. Это наш зубной техник.

— Зубной техник, это тот — кто коронки на зубы изготавливает?

— Да. Рот откройте…

Стоматолог подтянула к себе змеевидный «шланг» бормашины, до тех пор болтавшийся где-то сверху позади нее, осмотрела его, вставила внутрь ее крутящегося патрона сверло и придвинулась к моему лицу, держа адскую штуковину в руках.

— Ну, потерпите немного, — ободряюще сказала она, одновременно пробуя мотор бормашины. Та ответила ужасающим механическим жужжанием, от которого у меня похолодело в животе. — Откройте рот и сидите неподвижно. Не бойтесь, страшного ничего нет…

И хорошего тоже, хотелось возразить мне, но не тут-то было! Бормашина с жутким жужжанием заработала внутри моего рта. Не сказать, чтобы было особенно больно, но, когда горячая металлическая штуковина начала нагло вгрызаться в мою плоть, пусть это даже прочная и бесчувственная плоть зуба, мне стало до того страшно, что я судорожно вцепилась в ручки кресла, чтобы не дрожать и не дергаться.

— А кроме главврача и зубного техника, кто еще является совладельцами вашей клиники? — спросила я, когда процесс сверления прервался. Дрожа от нервного напряжения, я не сводила глаз с бормашины в руках врача.

— Рот откройте, — сказала та. Я подчинилась, снова судорожно вцепившись руками в подлокотники. — Есть еще некоторые люди со стороны, — сказала она, снова принимаясь рассверливать зуб. — Я даже и не знаю толком, кто именно. Зачем это вам?

На ее вопрос у меня все равно не было возможности ответить, пока во рту жужжала бормашина. А когда она наконец смолкла и я получила очередную команду сплюнуть, вопрос как-то сам собой забылся.

— Скажите, почему убили Ольховского? — хрипло спросила я, поднимая голову от плевательницы.

Зубной врач с бормашиной в руках смотрела на меня озадаченно.

— Ну, откуда ж я знаю? — проговорила наконец она. — Говорят, его убили хулиганы. Сейчас ведь, сами знаете, шпаны всякой полно на улицах…

— А кто говорит про хулиганов?

— Да кто-то из девчонок, не помню, — зубному врачу явно действовали на нервы мои расспросы. — Открывайте рот, — приказала она. — Поговорим потом, ладно?

И она продолжила свою работу. Я тихо постанывала, и слезы выступили у меня на глазах.

«Черт бы побрал всех стоматологов, вместе взятых, — с тоской думала я, — и больные зубы заодно! Чем такие муки, лучше драка с десятком мужиков, у каждого из которых нож. Шансов в таком случае, конечно, один к ста, но там, по крайней мере, хоть что-то зависит от тебя самой. Тут же сиди и терпи, пока тебя истязают…»

— Так, два часа не есть, не пить, — объявила мне стоматолог, приглашая подняться с пыточного кресла. — Сами понимаете, подождать надо, пока пломба затвердеет.

Я тупо смотрела на свою мучительницу, еще не веря, что пытка закончилась и я могу идти по своим делам.

— Скажите, у Анатолия Дмитриевича был собственный кабинет? — как-то ни к селу ни к городу спросила вдруг я.

— Нет, с какой стати? — Стоматолог смотрела на меня с бесконечным удивлением. — Он же простой рядовой врач, как и все мы.

— А у главврача есть свой кабинет?

— Конечно!

— И там хранятся материальные ценности?

Некоторое время зубной врач смотрела на меня недоумевающе. Потом повернулась и пошла по своим делам, даже не удостоив меня ответом.

— Послушайте! — кинулась я за ней. — Честное слово, я не затеваю ничего дурного! Просто мне надо выяснить причину гибели Ольховского…

Сама не знаю, зачем я так сказала. Ведь на самом деле мне до всей этой истории не было никакого дела.

— Вы частный детектив, что ли? — спросила врач, наконец обернувшись.

Я так растерялась, что только кивнула в ответ, хотя это было как раз то, чего делать никак не следовало.

— Понятно, — сказала она, глядя на меня с некоторым любопытством. — Толя недавно меня расспрашивал, не знаю ли я какого-нибудь частного детектива. Жалко, что вы вчера не пришли. Может быть, помогли чем-нибудь ему…

— У него были проблемы? — глупо спросила я. Зачем? Ведь я же все и так прекрасно знала!

— Да были, конечно, — кивнула зубной врач. — Он последнюю неделю ходил какой-то не такой…

— Последнюю неделю? — переспросила я. — А про частного детектива он вас когда спросил?

— Не помню точно, — отвечала стоматолог, не глядя на меня и занимаясь своими делами. — Дня три или четыре назад.

— А вчера что было? Почему вы сказали: жалко, что я вчера не пришла?

— Ну, вчера он меня снова про частного детектива спрашивал, — вид у моей собеседницы был самый безразличный. — А вам, собственно, что теперь неймется? Или вам кто-то заказал расследование убийства Ольховского?

— Нет…

Я изо всех сил старалась выглядеть спокойной, однако из головы не выходило предостережение косточек по поводу возможного блефа. Может, и эта врачиха блефует? Зачем?

— А у кого еще Анатолий Дмитриевич спрашивал о частном детективе?