Татьяна Москвина - Эссе, статьи, рецензии

• Название: Эссе, статьи, рецензии
• Автор: Татьяна Москвина
• Жанр: Книги

---

НЕ ГУБИТЕ АРТИСТА!

Вдовиченкова зритель отлично запомнил по фильмам Петра Буслова «Бумер» и «Бумер-2». Так несомненно уверенной поступью, окруженный восторгом, в кино обычно входит молодой герой своего времени. Так появился Олег Меньшиков, так поразил Сергей Бодров и, казалось бы, так же полновесно и полноправно, в свой час, предъявил себя Владимир Вдовиченков. Хороший парень плохих времен. Волевой, думающий, чувствующий, живой человек - в невольной роли подонка и убийцы. Герой и жертва, сила и слабость одновременно - самое сокрушительное сочетание в художественном образе. А непростое, обаятельное лицо артиста это сочетание воплотило. Удивительная искренность, честность игры была у Вдовиченкова в этих картинах, та степень непритворства, которая только одна и может завоевать суровые сердца недоверчивых подростков. «Это - наш парень, и это - про нас», - решили миллионы. Как известно, самые прекрасные киноактеры могут быть никудышными театральными артистами. Но пришедших на недавнюю премьеру в Театре имени Вахтангова по пьесе англичанина Теренса Реттигана «Глубокое синее море» (режиссер Павел Сафонов) поджидало приятное удивление: Вдовиченков хорош и на сцене. В спектакле рассказывается история о мужчине и женщине, которые любят друг друга и при этом категорически друг другу не подходят. Женщине, ради любви оставившей семью, за тридцать. Она образованная, сложная по натуре, с притязаниями на творчество и неустойчивой душой (Елена Сотникова). А мужчина по имени Фредди - простой двадцатилетний парень, не обремененный психикой и лирикой, спортивный, веселый, не дурак посидеть с приятелями и отличиться в каком-нибудь лихом состязании. Понимание между героями невозможно, немыслимо, они только мучают друг друга. Ясно, что женской, по преимуществу театральной аудитории, страдания героини ближе, и зритель готов осудить черствого, невнимательного мужчину. А не тут-то было! Владимир Вдовиченков делает все, чтобы предъявить правоту своего героя. Этого Фредди есть за что полюбить, и он тоже любит, только иначе. Проще и грубее, без задушевных сложностей и чрезмерной экзальтации, но любит - и страдает. При этом он твердо отстаивает права своей личности, свою жизненную позицию и вызывает уважение такой твердостью. Герой Вдовиченкова выражает себя, свое несогласие растворяться в слезливой истерической женской стихии - в танце. Он танцует лихо, зло, упрямо, сердито, как будто кричит и спорит своим ловким танцующим телом - однако спорит красиво, артистично. Но заглянем в беспомощный кинокошмар под названием «Параграф78», чьей рекламой нас мурыжат уже второй месяц, - там тоже играет наш герой. Однако его просто использовали. Заимствовали для примитивных сюжетных ходов его нервное, интересное лицо и не воспользовались ни одним достоинством актера. Вдовиченков, впрочем, играет даже в этом «Параграфе» лучше всех, потому что он актер высокого класса, потому что у него более тонкий и сложный нервный аппарат, потому что он глубоко чувствует любую роль, и ему вдобавок отпущено море обаяния. Нет в распределении творческих даров никакой справедливости, и одним достается больше, другим меньше, третьим совсем ничего! Владимиру Вдовиченкову досталось довольно много, и потому хотелось бы видеть его в серьезных, ответственных, творчески состоятельных картинах. А их что-то пока не видно… Нет никакого желания наблюдать, как его обаятельная, оригинальная индивидуальность поглощается миром гламура и превращается в отвратительную маску - «медийное лицо». Взываем к режиссерам: не губите Вдовиченкова! Поручайте ему достойную работу, а не эксплуатируйте полюбившегося людям актера в пустопорожних «проэктах», чтобы он своим живым дыханием заполнял их мертворожденное пространство! Понимаем, что вопль наш смысла не имеет - зато теперь наша совесть чиста: поддержали талант добрым словом. Тоже, знаете ли, дело.

МАРШАЛ ИСКУССТВА

Умер Михаил Ульянов. Отлетел наш орел, наш председатель, наш маршал, воплотивший в себе, наверное, лучшие черты Красной России. На восьмидесятом году жизни - полгода не дотянул до юбилея… А впрочем, говорят, юбилей - репетиция похорон, так что Михаил Александрович обошелся, можно сказать, без лишних репетиций. Жизнь состоялась. Достойная, красивая, ясная жизнь выдающегося артиста. Убавить от нее нечего - а прибавить наши новые времена вряд ли что могли. Он был создан для славы и любви - и получил их сполна. Да и как мы смели бы не полюбить этот взрывной, бешеный темперамент, это чистое, открытое лицо с вздернутой иронически бровью, пронзительные светлые глаза, неповторимый, вмиг узнающийся голос! Энергия пульсировала в нем не в обыкновенно-человеческих объемах и ритмах - так мчатся кометы, так бьют водопады. Силища! Что ж тут попишешь, когда человек родом из Сибири. Ульянов лет тридцать жил на сцене и экране точно лихой кавалерист, на полном скаку. Недаром ему так часто поручали играть «хороших начальников», настоящих, не бумажных руководителей - воплощать народную мечту о настоящей власти. Он и воплотил. Без малейшей фальши. Потому что не на реальных председателей и полководцев оглядывался, а просто и смело создавал их из самого себя. Разве его Георгий Жуков - это Жуков? Нет, подобно Петру Первому Николая Симонова, который был мечтой о народном царе, сыгранный во множестве картин Жуков Ульянова - это народная мечта о народном воине. Но при таких способностях к величественной и красивой идеализации, Ульянов мог и многое другое. Плоть от плоти Красной России, как он сыграл белого генерала Чарноту в фильме Алова и Наумова «Бег» по Булгакову! Сколько остроумия, бурлеска, ярости, тоски, какой живой и незабываемый получился образ. Поистине «русского размера»… Впрочем, он все умел и не только в русском репертуаре - я отчетливо помню его в «Антонии и Клеопатре» Шекспира, был такой спектакль в театре имени Вахтангова, осталась телезапись - осталась ли? Ау, телевизионные люди, вы хоть храните сокровища или все уже на распыл пустили? - он играл Антония. Так это ж был Антоний! Как он, посреди оргии в Риме, взревел от боли и тоски по оставленной возлюбленной - «В Египет захотелось!!» Э, вы, нынешние, нутка - да не сможете, слабо. Михаил Ульянов многое мог сыграть, но мелкого, слабого, ничтожного человека сыграть был просто не в состоянии. Распоследний мерзавец, сыгранный им у Никиты Михалкова в картине «Без свидетелей» был масштабен, огромен, страшен как символ морального человечьего распада вообще. И его горе-драматург в чудесной картине Глеба Панфилова «Тема» был скверен, но и в падении своем сохранял следы таланта и величия. А умел Ульянов и чистую комедию играть - полюбуйтесь на его лихого забияку-инвалида в забавной ленте Дмитрия Астрахана «Все будет хорошо». Мастер, умелец, широкой и звонкой судьбы артист, настоящий «маршал искусства», он и в последние годы сохранял форму и дар, блестяще сыграв хитроумного деда-мстителя в «Ворошиловском стрелке» Станислава Говорухина и мило пошутив в «Антикиллере» Егора Кончаловского. Прискорбно, что мы так и не увидели его Понтия Пилата - «Мастер и Маргарита» Юрия Кары до сих пор под замком. Драконы сторожат. Неужели уход Михаила Александровича не сподвигнет ни один канал на подвиг - почтить память артиста и показать Пилатавоина, каким, несомненно, сыграл его Ульянов? Ульянова часто выбирали руководить, именно выбирали, по доверию сердца. Он был и секретарем Союза кинематографистов, и председателем Союза театральных деятелей, двадцать лет руководил родным театром имени Вахтангова. Никогда не доводилось слышать ни одного недоброго, темного слова о нем как о начальнике. Видимо, ясный свет сиял в этом человеке, не отбрасывая тени. Так бывает. Редко, но бывает. Жаль, что актеров не принято хоронить с воинскими почестями - уж кто-кто, а Михаил Ульянов это заслужил. Спасибо за труды, за честно и славно отработанный дар, прощайте, дорогой «председатель», теперь уж встретимся в Небесной России, где таким, как вы, самое место! Редакция выражает искренние соболезнования родным и близким Михаила Александровича Ульянова.

ВЕСЕЛОЕ НАДУВАТЕЛЬСТВО

Весь март в Москве шумит 2-я Московская бьеннале современного искусства, занимая собою массу площадок - ЦВЗ Манеж, «Винзавод», ЦУМ, башня «Федерация»…Рискнуть, что ли, проверить, появилось что-нибудь новенькое в грандиозной афере, именующей себя «современным искусством»? А рискнем! Основной массив бьеннале расположен на трех этажах строящейся башни «Федерация» в Деловом центре, и эту идею можно признать остроумной. Лихорадочная энергетика скоропалительного московскогостроительства сама по себе превращает жизнь в «современное искусство». Бродя по 19-21му этажу среди неоштукатуренных стен и оглядывая сверху панорамы столицы, посетители то и дело принимали остатки строительства за объекты выставки. И только разобравшись, что возле объекта нет таблички с фамилией художника и названием его творения (что и делает любую вещь «современным искусством»), понимали ошибку. Ведь если в комнате с черным потолком такой таблички нет, то это одно. А если написано «Барнаби Хоскинг (Великобритания). Черный потолок» - совсем другое. Надо уважительно постоять в этой комнате и подумать, что если парень из Великобритании поперся в Рашу с идеей соорудить эту комнату, у него было много мыслей о жизни в голове! Подписи читать надо обязательно - это «Мадонну с младенцем» старинные художники могли преспокойно и не подписывать, благо на картине с тупой тщательностью так и была изображена мадонна с младенцем. Бывает, однако, что и это не помогает: обнаружив в углу большой пень, выкрашенный серебряной краской, висящий на ниточках, я долго гадала, что это - «Аутоксилопироциклоборос» Саймона Стерлинга, как было написано на табличке слева, или «Культурно-канцелярский объект «Лапуту» Михаила Косолапова, как было написано справа? И так хорошо, и эдак ничего… Если вы видели одну выставку «современного искусства», то вы, считай, видели их все. На любой такой выставке вы найдете и каракули, нарисованные маркером на бумаге или стекле, светящиеся трубки, предметы быта, поставленные как экспонаты музея, за стекло, какую-нибудь вещичку, висящую одиноко на веревочке, с глубокомысленной подписью. Это так везде, на всех континентах. Объект «Мемориальная «Кола» - две бутылки в стеклянном кубе, Йон Кормелинг, Голландия, - вы могли бы преспокойно увидеть тридцать лет назад на любой европейской или американской выставке. За это время добавились только «видеоинсталляции», то есть мониторы с лабудой, тоже подписанные исключительно глубокомысленно. Создать «видеоинсталляцию» проще пареной репы - включает, к примеру, человек себе «Сталкера» Тарковского, одновременно рисует в блокноте закорючки, все это снимается на видео, именуется «После «Сталкера», Саркис (Турция)». Затем отправляется на любую выставку «современного искусства» как оригинальный художественный жест или еще чего-нибудь. Уж кураторы знают, что написать, поверьте. В этой бодрой атмосфере веселого надувательства милая молодая публика двигалась с двумя выражениями лица: одни простодушно пытались что-то понять, другие, продвинутые, понимали, что понимать ничего и не надо. Лежит прямоугольник, на нем приклеены к черному фону клочки старой картины, все это освещено лампой, написано «Айдан Салахова. Инсталляция». Рукой неведомого ангела-куратора разъяснено: «Художественный лаконизм новой работы А. Салаховой таит в себе множество смыслов». Ну и что вам еще? Вам бы, пожалуй, по старинке, нужно не множество смыслов, а хотя бы один-единственный? Вот странный вы человек, вам же объяснили - лаконизм г-жи Салаховой ТАИТ множество смыслов. Смыслы Салаховой - это великая тайна Салаховой, и она вот так просто даром, за сто рублей (стоимость билета в башню «Федерация») вам их не отдаст. У них там, в «современном искусстве», фигурируют суммы другого порядка. Одно только Министерство культуры подпитало бьеннале двумя миллионами условных единиц. Вот что бывает, когда производители искусства договариваются с экспертами (критиками)! Пока что мы имеем только одну область, где это произошло, - и вы гляньте, какие результаты. Вопросы смысла, ценности и мастерства упразднены. Легкие, как воздух, свободные от всего «художники» имеют только одну задачу: удачно присоединиться к хорошей распилке каких-нибудь бюджетов. Представляю, как убивается какой-нибудь Кирилл Серебренников. Ему, для того чтобы считаться театральным режиссером, надо по старинке читать классические пьесы, воя от скуки, придумывать плохонькие, но мизансцены и т.д. А вот тут же, рядом, резвятся люди, которым давно ничего такого не надо совсем! Берешь двух человек, сажаешь в клетку, пишешь «Брокеры» (Джанни Мотти, Италия), и вот тебе оригинальный арт-жест. Или приклеиваешь рядом три кино-хлопушки и вот тебе триптих «Съемки фильма» (Вадим Захаров, Россия). Когда с критиками договорятся и писатели, и театральные деятели, подобная божественная легкость наступит в искусстве повсеместно, я вас уверяю! На все три этажа выставки - одна только работа мне понравилась, «Отражения в воде». Десятиметровый в длину белый керамический рельеф, воспроизводящий очертания какого-то призрачного, фантасмагорического города из рыбьих хвостов и силуэтов кораллов, отбрасывал вниз причудливую тень и делал честь изобретательности и чувству красоты художника. Конечно, это был китаец, Лю Дзяньхуа! В русской тоске я опять подумала, что китайцы победят. Даже среди кривляния «современного искусства» они отличились терпеливым мастерством и фантазией… А так - удивительное однообразие. Скучно до головной боли - и, кстати, многие посетители выставки жаловались на утомление, выходя. «Веселое надувательство» весело только самим участникам. Если бы всю эту «современную» чушь выбрасывали или раздаривали желающим бесплатно после окончания выставки, то и ладно бы. Но куда там - ее сволакивают в «музеи современного искусства» (только в Москве их штук пять!), пишут о ней книги, осваивают под нее огромные деньги. И потому «современное искусство» остается неизменным сорок лет. По существу, нет ничего более старомодного и обветшавшего, чем оно. И эти произвольные корчи на что-то претендующих эгоцентристов-«художников» уже находятся в вопиющем противоречии с развитием цивилизации. Скажем, в таких местах, как башня «Федерация», символизирующих запоздалый и оттого еще более яростный русский урбанистический раж, совершенно не место «современному искусству». Здесь место искусству высоких технологий - голографии, светописи, компьютерной графике и т.п, - которым бы занимались настоящие техномастера. А ничего не умеющих аферистов пора выметать из пафосных мест. Им нечем занять внимание зрителя - а внимание современного зрителя нынче дороже золота. Его мало, и добывается оно из глубин утомленного мозга с трудом.