Татьяна Москвина - Эссе, статьи, рецензии

• Название: Эссе, статьи, рецензии
• Автор: Татьяна Москвина
• Жанр: Книги

---

И, скажем, губернатор - это тоже не политическая работа, кстати, а это рутинная организационная и социальная работа. Губернатор в тысячной степени является политиком, и чем дальше от партии, тем лучше. Это человек, который занимается конкретным трудом. В России надо заниматься конкретной работой. Мне кажется, это просто беда как важно.

Виктор Резунков: Александр Николаевич, я понимаю, прогнозы делать - занятие неблагодарное. Но все-таки я хотел бы вас просить: как вы думаете, так и дальше годами будет длиться вот эта болотная ситуация, когда все хуже, хуже, хуже? Или какие-то возможны изменения в лучшую сторону в России?

Александр Сокуров: Пока не изменится место культуры и влияние культуры в обществе, будет все продолжаться так же. И будет еще хуже, потому что общество будет раздваиваться между образчиками провинциальной сонной, вялой, неинтересной по сути своей русской жизни и всем тем, что к нам приходит с кинопленок, с экранов телевизоров, представляющим абсолютно другие клише, абсолютно другие образцы поведения мужчин или женщин и так далее. Вы задаете очень конкретный вопрос, он не политически и он не демагогический. Это очень конкретный вопрос. Конечно, так и будет, потому что любое общественное изменение - это результат накопления, которое следует из подробной, тяжелой социальной каждодневной работы руководства страны, общества и тех самых людей, которых мы называем политиками и которые не занимаются политикой, а занимаются каждодневной жизнью. Политика - это рутина, это тяжелая профессия, это очень тяжелая профессия. И руководить - это очень тяжелая профессия.

Я еще раз хочу сказать, за время моего общения в течение некоторого времени с губернатором Матвиенко по вопросам, с которыми ко мне обращаются люди, я увидел, что положение в городе - просто беда какая-то. И разобраться с этим жилищным вопросом, с этим безобразным состоянием, в котором находится жилищный фонд города, с огромным количеством людей, которые бездомны, с огромным количеством людей, которые живут в общежитиях, невозможно! Или нужно поставить буквально все на дыбы и в течение ближайших семи месяцев построить огромное количество жилья, или найти деньги и выкупить все жилье, которое строится в городе сейчас, и расселить в конце концов этих бедных людей, которым жить даже негде. О чем мы с вами говорим, если огромному числу людей даже негде жить! И что самое страшное, у них ведь никаких перспектив нет, никакой надежды нет, и их сотни тысяч в городе.

Это оттого, что рутинная работа не делается, оттого что нет понимания, что есть главное, а что есть второстепенное. Вот глядя от своего монтажного стола, я могу сказать: хаос! Я не вижу никакой системы, не вижу никакой систематической серьезной мыслительной работы над тем, как это все можно решить. Без жестких, без каких-то резких решений невозможно решит эти кошмарные, как я из называю, проблемы, которые в городе существуют. Они просто тупиковые. Прошло 300-летие, затрачены огромные средства на то, чтобы украсить город, привести его во внешний порядок. А какой был бы подарок для этого города и какая была бы прекрасная точка к 300-летию - вытащить всех людей из коммуналок и общежитий. Вот это был бы памятник! Вот с этого жизнь этого города началась как бы заново. А пока это муки для людей.

Татьяна Москвина: Александр Николаевич, понятно и совершенно закономерно, что ни в коем случае не надо вам заниматься политикой, вы великолепный художник. И вместе с тем меня не оставляет идея некоего общественного контроля, общественного совета, собрания вот таких душ, сошедшихся в беспредельности, вот самоорганизация какого-то органа в Петербурге, который бы выражал свое мнение по разным сторонам жизни, который выражал бы довольство и недовольство, предлагал бы пути решения. И чтобы он состоял из людей авторитетных, не замеченных ни в каких связях, имел бы хоть какой-то свой орган, какой-то выход в средствах массовой информации. Я думаю, что это даже для очень занятых профессионально людей была бы возможность как-то повлиять на ситуацию в городе или, по крайней мере, сделать что-то в соответствии со своей совестью. Как вы думаете, возможно ли создание такого вот органа, общественного совета или чего-то такого?

Александр Сокуров: Без всякого сомнения, конечно, возможно. Только нужно понимать, представлять себе, кто может войти в этот совет, есть ли в городе такие люди.

Татьяна Москвина: 10 праведников наберем.

Александр Сокуров: Ну, может быть, и больше.

Татьяна Москвина: Господь обещал пощадить город, если 10 праведников найдется.

Александр Сокуров: Нет, я считаю, что если в этом есть объективная потребность, если это создаст какой-то такой механизм, то, да, это могло бы быть очень серьезным. Но только надо понимать точно, чем может заниматься этот совет. Он должен сам поставить для себя определенные границы, иначе можно утонуть во всем и оказаться в окопах. А в окопы нельзя пускаться сейчас, не то время. Ни в коем случае нельзя в общественной жизни сейчас создавать окопную правду. Другое дело, что в окопы толкают очень часто; когда начинают стрелять, человек прыгает в окоп и прячется - такое тоже сплошь и рядом бывает. И в нашей современной жизни тенденция эта - загнать в окопы людей - она существует, и мы это видим. Надо только понять, объективна или субъективна эта тенденция, насколько это неизбежно.

Мы мало что понимаем, на самом деле, в жизни государства и общества, потому что мы не имеем объективной какой-то обратной связи. Я, например, трудно представляю себе разговор с нашим президентом о положении в стране. Я даже не могу себе представить, что может произойти, чтобы я оказался с ним один на один и задал ему какие-то вопросы, которые я мог свободно в свое время задать Ельцину и на которые всегда получал ответ. Как бы ни было тяжело Ельцину отвечать, я всегда получал ответ, он почему-то считал это необходимым и возможным. Здесь я даже не могу себе представить это. И для меня многое является тайной. Многое в действиях страны нашей, во внешнем смысле и во внутреннем, мне непонятно просто. Я стараюсь говорить себе, что это происходит оттого, что у меня нет времени систематически отслеживать прессу, я не могу смотреть телевидение по объективным причинам, и может быть, я чего-то не знаю.

Мне по жизни в городе и по жизни в стране, чтобы составить иногда даже критическое отношение к власти, просто не хватает информации иногда. И я думаю: может быть, я сам просто не интересуюсь этим и не добываю эту информацию. С другой стороны, а почему я должен добывать ее? Почему мне эту информацию не должны просто, как гражданину, сообщать? И в чем здесь дело - умысел людей, которые не хотят этого, или просто не создана система информации? И я прихожу к выводу, что просто-напросто ограничение информации, которое существует сегодня, невозможность некоторым журналистам работать так, как они считают нужным, невозможность некоторым изданиям делать то, что они считают нужным (я имею в виду с точки зрения общественной жизни и интересов общественной жизни), приводит к тому, что у меня нет этой информации.

Я эту информацию могу получить у людей, достаточно независимых, которые спокойно, свободно могут это делать, не опасаясь ни за что. Видимо, создается ситуация, видимо, она объективно такова, что таких людей становится мало, которые могут мне эту информацию дать, или их совсем нет в этой системе. По крайней мере, в системе Петербурга мне не хватает информации о жизни города, я ничего не понимаю в строительной политике, я ничего не понимаю в том, что происходит с генеральным планом развития города. Я не понимаю, что происходит с дорожным строительством, что происходит с мостами, что происходит с тоннелем, с объездной дорогой. Для того чтобы мне быть гражданином города и чувствовать неуязвленность свою, я должен хотя бы знать, мне, как гражданину, должны доложить обо всем в подробностях. Я не имею этой информации.

Виктор Резунков: Спасибо, Александр Николаевич. В заключение нашей передачи мы, журналисты, традиционно подводим итоги беседы. Слово - петербургскому корреспонденту агентства "Франс-Пресс" Марине Кореневой.

Марина Коренева: Мне показалось, и это уже даже звучало в наших разговорах, что видение сегодняшнего дня у Александра Николаевича если не пессимистическое, то достаточно тревожное. А так как мне кажется, что Александр Николаевич принадлежит к тем людям, которые могут чувствовать и, может быть, понимать чуть больше, чем все остальные, то мне тоже стало тревожно.

Виктор Резунков: Спасибо, Марина. Ваше мнение, Татьяна?

Татьяна Москвина: Сокуров абсолютно прав. Другое дело, что существует частная жизнь человека, в которой есть свои радости, и человек может устроить свою жизнь так, что в ней будет много хороших и приятных моментов. Но если мы видим себя в системе, в картине (мы же не можем какое-то одинокое совершенно вести существование), мы каждый день сталкиваемся с массой проблем. Мы живем в определенной стране, в мире, и если смотреть на себя как на часть картины, то, конечно, здесь любой сознательный гражданин должен принимать серьезные решения, и, насколько хватит сил, идти героическим путем. Я очень уважаю мнение Александра Николаевича, оно не экстремистское, оно не продиктовано какими-то его желаниями что-то втолковать агрессивно. Он видит то, что видит, - и бесконечно тревожащая его дегенерация русская (произнесем это слово). И вопросы о том, что могут одинокие, не столь многочисленные люди на этом фоне, - все эти вопросы совершенно реальны. Другое дело, что поразительно, как много может даже один человек, это просто удивительно!