Георгий Эфрон - Дневники

• Название: Дневники
• Автор: Георгий Эфрон
• Жанр: Книги

---

Прочел прекрасную книгу Монтерлана "У фонтанов желания". Книга немного страдает от современной болезни европейских интеллектуалов: отсутствие осязаемых забот о жизненных проблемах, которые в России, например, преобладают, а именно - что пожрать и как заплатить за газ, в их книгах, что нас, охотников за шишами, немного раздражает. Но книга, сама по себе и по своему уму очень хорошая - особенно в том, что касается осуществления желания (что я часто подчеркивал, говоря, что "все, что достигнуто, разрушено"). К сожалению, мне мешает ценить все качества этой блестящей книги тo, что мне на ухо все время шепчет голосок: "Счастливчик, он может путешествовать, свободно писать, ах, счастливчик"! Теперь он, конечно, больше не может, но он мог и, вероятно, не осознавал своего счастья. Сейчас читаю "Тесные врата" Андре Жида. Странное дело, я почти перестал интересоваться жещинами. Видел Валю, которую нашел потускневшей (может быть, только в моих глазах, но для меня этого достаточно). Завтра, может быть, пойду в театр или в кино (действительно, если завтра будет голод, разрушенный дом и, быть может, смерть, будет лучше всем попользоваться до всех этих испытаний). Теперь пойду "жрать мороженое", немного в память Мити.

Дневник N 10 (продолжение) 13 октября 1941 года Георгий Эфрон 4 heures du matin.1 Полчаса назад вернулся из бомбоубежища, где сидел во время воздушной тревоги - первой за все 12 дней моего пребывания в Москве. Лежу в кровати в проходной комнате, где я теперь обитаю. Надо мной лампа - очень удобная: устал, хочешь спать - тушишь; что надо - зажигаешь. Налево - полка с книгами и дневниками. Вчера был на опере "Черевички", где хорошего - из музыки - только дуэт Беса и Солохи в 1-м действии и танцевальная музыка к приему во дворце в действии третьем. Все же остальное - несерьезно. Как приятно писать, спокойно и никто тебя не беспокоит! Ce qu'on a coutume d'appeler "paix ineffable".2 Завтра вечером должен звонить Б. С. Беренгофу, с которым меня связали Тагеры, а propos3 какой-то работы - чисто технического, а ce qu'il paraоt4, порядка - по размножению "Окон ТАСС". По правде говоря, очень сомневаюсь, чтобы что-нибудь вышло с этой работой, - будут просить рисунков, которых у меня нет; возможно, что потребуются специальные знания, которыми я также не обладаю. Но tenter sa chance1 в этом направлении надо, конечно, непременно. Завтра же получу переплетенные книги "Charmes" Валери и "Poиmes Saturniens" и "Parallйlement" Верлена. Завтра должен звонить Крученыху. Основной "костяк" завтрашнего дня составляет вопрос о прописке. Нужно будет пойти в домоуправление, там взять бланк-заявление и заполнить его, а потом пойти в милицию. Не знаю, как я это все успею завтра. Вообще вопрос о прописке - щекотливого свойства. Дело в том, что, прописавшись, я где-то встаю на учет; меня могут в любую минуту взять и послать на какие-нибудь окопные работы, мобилизовать куда-нибудь, обучать военделу и т.д.

Этого-то Муля и опасается в связи с пропиской. А с другой стороны, ждать больше я не могу: в Москве мне необходимо встать на ноги. Не могу я жить без прописки, особенно когда я получил разрешение с Петровки. На фронте дело обстоит худо: наши войска отступают и на Западном фронте, и на Южном под напором яростного германского наступления. Вчера купил "1res Poйsies" de Musset. Теперь у меня все его poйsies2 (2 тома). Прочел "la Porte йtroite" А. Жида. Не знаю, как отнестись к этой книге. Несомненно, "мы имеем дело" с крупным произведением. Возможно, эта книга имеет некоторое сходство с вещами Мориака, но более плавно написанная, plus dйlavйe d'horreurs3… Я теперь ношу все деньги при себе - если, случайно, разбомбят дом и я останусь жив, не остаться без копейки денег в кармане. Сейчас, plus que jamais4, все стоит под знаком вопроса. Для меня основные вопросы суть положение на фронте, работа - учеба - какое-то занятие, "использование меня государством" (окопы, рытье картошки, всевобуч и т.д.) и, наконец, денежный вопрос. A propos5, я еще должен получить 400 р. в Детиздате в среду. Еще вопрос: скажем, выйдет у меня с этой работой с "Окнами ТАСС" (в чем я сильно "сумлеваюсь") - не повлияет ли это на мою судьбу в резко отрицательном смысле? - В случае прихода немцев в Москву, bien entendu6. С другой стороны, конечно, нужно хвататься за первую возможность работы, потому что же надо чем-то заниматься.

Школа не действует, а работать надо непременно. Говорят, наша школа (теперь 661-ая, бывшая 335-ая) скоро начнет опять работать. Но целесообразно ли туда сейчас поступать? Вообще-то я надеюсь скоро выяснить дело с работой. Если же с "Окнами ТАСС" не выйдет, то, возможно, поступлю на курсы заочного обучения иностранных языков (французского, конечно). Нужно будет узнать условия этих курсов. Скажем, также буду заниматься в кружке переводчиков в ГЦБИЛ. Но дело-то в том, что за курсы нужно платить и ничего не зарабатываешь. А деньги мои иссякнут. На стипендию же Союза писателей я, по правде говоря, совершенно не рассчитываю. О Лиле не говорю. Конечно, нужно будет советоваться с Мулей по всем этим вопросам.

Но и он может ошибиться, а здесь главное - не промахнуться. Была бы учеба - бесспорно, нужно учиться. А я все-таки подумываю о курсах - все-таки получаешь какую-то бумажку по окончании. Конечно, о бумажке думать рано - доживу ли до этого, как теперь говорит вся Москва. Хорошо пока что? Есть деньги и не бомбят.

Но деньги иссякнут, и могут начаться какие-нибудь ожесточенные бомбардировки. Я не верю в то, что Москву не удается бомбить, потому что она хорошо защищена, - просто большинство немецких самолетов занято на фронте. Повсюду большие очереди за керосином, за хлебом; о масле и говорить не приходится. Основное для меня: пережить войну и arriver а une pиriode de paix durable sans trop de1 потерь physiques et matйrielles2. Но когда настанет эта pиriode de paix durable, nul ne le sait3. Нужно сходить в баню. Деньги текут - по моей вине: я слишком много трачу на хорошую еду, pвtisseries4, рестораны, но удержаться трудно - это contre-coup5 после Елабуги и Чистополя. Впрочем, когда буду заниматься чем-нибудь, это пройдет.

Дневник N 10 (продолжение) 14 октября 1941 года Георгий Эфрон Вчера, зайдя к Кочеткову, узнал, что весь Союз писателей эвакуируется в Ташкент, и решил на свой страх и риск эвакуироваться с ним, учитывая сложившуюся обстановку (германское наступление продолжается; они взяли Вязьму; от Москвы ничего не останется - недаром выезжают Союз писателей, МГУ, Мосфильм и студия, где работает Нина Прокофьева). Вчера же в Союзе получил справку об эвакуации, включился в эшелон N 2 и внес деньги за билет. Еще неизвестно, когда идет поезд.

Первый эшелон уезжает в 9 часов (утра). Насчет 2-го эшелона нужно все время ходить узнавать. Я уже уложил те вещи, которые я возьму. Основной риск - быть разбомбленными на участке Казанской ж.д. до Рязани, который, как говорят, немцы очень бомбят. Везу 7 boоtes de conserves1. Что я буду делать в Ташкенте, как жить? Неизвестно, но ехать надо; раз все уезжают, глупо оставаться. Скорее здесь разбомбят, чем у Рязани. Кроме того, я сильно надеюсь установить в Средней Азии контакт с Митькой. Остался ли он в Ташкенте или уехал в Ашхабад? В Ташкент едут и Тагеры и, возможно, Кочетковы. Конечно, неприятна долгая дорога; конечно, я недостаточно запасся продовольствием - пока налицо 5 коробок горошка и 2 крабов; но все же ехать надо; кроме всего остального, хорошо то, что в Ср. Азии не холодно и нечего бояться морозов, отопления, сугробов и т.д. Je ne me fais aucune illusion2, но лучше ехать - здесь грозит физическое уничтожение от бомбардировки и дальнобойной артиллерии. Попытаемся! Интересно, когда поедет эшелон N 2; хотелось бы успеть закупить "шамовки" и вообще как-то завершить свое существование в Москве. Плохо то, что паспорт мой - в прописке. Постараюсь утром его достать; не знаю, будет ли он уже в домоуправлении. Итак, еду. Очень надеюсь, что вновь встречусь с Митькой. Кроме того, Ср. Азия - интересная штука.

A Dieu Vat. Этот дневник продолжу, очевидно, уже в поезде. Увидим, как все это сложится. le m$eme jour3 Или я - сумасшедший, или - хуже, трус и безвольный человек, но я сегодня утром решил не уезжать. Никаких объективных причин для этого нет. Есть причины только таящиеся в самой глубине моей души. Я не могу ехать. Одно слово "эвакуация", слова "эшелон", "вокзал" наводят на меня непреодолимый ужас и отвращение.

Сегодня попытаюсь взять 150 р. обратно. Муля уже знает о том, что я собирался ехать, но не знает, что я переменил свое решение. Эвакуация для меня проклята смертью М. И. Я не могу уезжать. Пусть все уезжают - я останусь. Сегодня увижусь с Сербиновым. Возможно, поступлю в школу N 661 (335-ая соединилась с ней), если примут. Стоит ли? Что не стоит, так это вдаваться в маразм. Мне страшно хочется повидаться с Мулей, но он ничем не может помочь моему состоянию. Не понимаю, как я не могу точно выяснить, что мне советует Бог: ехать или нет?

Tantфt1 мне кажется, что ехать мне надо, tantфt Бог, по моему мнению, ясно и определенно говорит: нет отъезду. Трудно понять. Нет хуже положения, когда человек не знает, чего он сам желает. Я ничего не желаю, кроме хорошей жизни среди книг любимых; когда мои желания в области решений переходят за грань этого, то я теряюсь. Не хочу ехать в Ташкент, потому что не знаю, что меня там ждет.