Сергей Лукьяненко - Eurocon 2008. Убить Чужого

• Название: Eurocon 2008. Убить Чужого
• Автор: Сергей Лукьяненко
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-2749

«Еврокон» — традиционная конференция профессионалов и любителей фантастики всей Европы. В 2008 году этот престижный форум впервые пройдет в России. Тринадцать самых популярных русских фантастов приняли предложение участвовать в проекте, посвященном этому уникальному событию. Сначала каждый из них написал рассказ на любимую читателями тему — «Убить Чужого». После чего создал отповедь одному из ксенофобских текстов, со всей толерантностью пытаясь «Спасти Чужого». В результате творческого соревнования авторов появился двухтомник, одну из книг которого мы предлагаем вашему вниманию. Роман Валерьевич Злотников, Владимир Дмитриевич Михайлов, Евгений Юрьевич Лукин, Александр Николаевич Громов, Александр Зорич, Ирина Сергеевна Андронати, Владимир Николаевич Васильев, Алексей Юрьевич Пехов, Леонид Александрович Каганов, Олег Игоревич Дивов, Вадим Юрьевич Панов, Андрей Геннадьевич Лазарчук, Василий Головачев, Сергей Васильевич Лукьяненко

---

— И вы вот так просто уйдете?

— А есть тот, кто меня остановит? — сухо бросил Изгой.

— Послушайте! Я заплачу сорок эре серебром. Сорок. Потому что это нелюдь. Тварь, осмелившаяся нарушить наши законы.

Изгой усмехнулся:

— Печально, конечно, но этого мало для того, чтобы я носился по морозу перед праздником. У меня свои дела. С вором вам придется справляться собственными силами, господин староста. Кстати, что такого ценного он украл?

— Ребенка.

Лённарт нахмурился. Иногда народ Мышиных гор воровал человеческих детей. Это происходило крайне редко, Изгой помнил лишь два подобных случая, и оба раза это было очень давно. Похищенные обладали редкой среди людей предрасположенностью к магии. К настоящей магии, а не тем балаганным фокусам, которыми обычно хвастаются местные чародеи.

— У него был дар?

— Насколько я знаю — нет, — неохотно ответил Халле.

— Хм… Нигири не ссорятся с нами из-за пустяков. Зачем одному из них надо было идти столь далеко, чтобы заполучить обычного младенца? Хуснес, Федхе и еще с десяток деревень гораздо ближе к его стране, чем ваш город. Что не так с этим ребенком? Чей он?

— Управляющего королевской труппой.

Лённарт снизошел до того, чтобы едва слышно присвистнуть.

— Вот именно, — кивнул староста. — Актеры, к которым благоволит Его Величество, по его приказу приехали на север, чтобы дать в наших городах несколько представлений. Развлечь подданных перед праздником. Они уже собирались возвращаться обратно в Строгмунд, когда это произошло. Владелец театра — уважаемый и влиятельный человек. Вот почему город обратился к вам и готов заплатить серьезные деньги. Мы не хотим, чтобы король прогневался, а о Гунсе пошла дурная слава.

Изгой задумчиво постучал пальцами по столешнице.

— Подумайте. Похититель с каждой минутой удаляется от нас все дальше и дальше. Так что? Беретесь?

Лённарт неохотно кивнул.

…Морок потускнел и исчез. Орвар рыгнул:

— Чем лично тебе досадил этот нигири? Мне просто интересно.

— Не люблю тех, кто крадет детей, — хмуро отозвался Лённарт.

Дагни сузила глаза. Охотник фыркнул и, не веря ушам, покачал головой. Орвар заржал во весь голос:

— Однако! Этот малый начинает мне нравиться! Вы слышали, а?!

— Мы слышали. Не буди Син, — попросил Расмус. — Ты испытываешь ненависть к народу Мышиных гор, Лённарт?

— Нет. — Он удивился вопросу. — Если бы похитителем был человек, я бы преследовал его точно так же, как нигири.

— И что будет, если поймаешь? — жадно прогудел Орвар. — Убьешь?

— Если не получится привести назад, к правосудию, то да — убью.

Обжора довольно хрюкнул:

— Я и мои друзья готовы предоставить тебе возможность догнать его.

— Как?

— Мы продадим тебе коня. Без него ты никогда не догонишь нигири.

— Я не вижу поблизости никаких лошадей.

— Ты слишком торопишься, мальчик, — пожурила его Дагни, огорченно цокнув языком. — Нет сделки, нет и лошади. Готов купить?

— Мне кажется, что вас не слишком заинтересуют деньги.

— Нет. Нас интересует твой меч.

— Что?! — вскричал Лённарт.

— Заметь, — спокойно продолжила женщина. — Только меч. Нож можешь оставить при себе. Согласись, клинок за коня — не слишком высокая цена. Мы не требуем от тебя невозможного. Это не рука, не жизнь и даже не… душа.

— Не в моем случае, — глухо сказал Изгой. — Оружие мне понадобится.

— Это не так, — возразил Охотник. — Если беглец пересечет границу и уйдет в горы, твой тесак будет совершенно бесполезен.

Лённарт напряженно сжал губы. Без клинка в этих местах выжить тяжело. Но если он откажется, вернуть ребенка будет невозможно, тот навсегда останется с народом Мышиных гор. Среди застывших водопадов, ледяного безмолвия и свинцового неба.

— А что купил у вас нигири?

— Соображает, — одобрительно осклабился Орвар.

— Я не скажу, что он приобрел, прежде чем ушел. — Расмус взял из рук Изгоя остывшую кружку, залпом выпил, смял ее, словно металл был бумагой, и швырнул в костер. — Но покажу то, чем он заплатил нам.

Углежог сунул руку за пазуху и на раскрытой ладони протянул Лённарту шарик — совсем небольшой, бирюзовый, с серебристыми искорками.

— Интересная безделушка, — безразлично заметил Изгой. — Не думал, что вас интересуют стекляшки.

— Открой глаза, человече! — возмутился Орвар.

— Он не может видеть, брат, — урезонила его Дагни. — Нигири заплатил нам остатками своей волшебной силы.

Почему-то Лённарт сразу ей поверил. Расмус между тем убрал шарик и хитро подмигнул:

— Как видишь, он дал нам гораздо более серьезную плату, чем мы просим от тебя. Отсутствие волшебства у нигири, на мой взгляд, вполне оправдывает потерю меча.

— Если знать, что вы ему продали.

— Тебе придется рискнуть.

Изгой помолчал, чувствуя на себе взгляды всех окружающих.

— Хорошо, — наконец кивнул он.

— Превосходно! — обрадовался Расмус, протягивая руку.

Изгой неохотно отстегнул меч, отдал его бородачу и тот небрежно бросил оружие себе под ноги.

— Выбирай. — Он, не глядя, махнул в сторону, и Лённарт, повернувшись, обомлел.

Из мрака неспешно выступили четыре тени. В одной из них Изгой узнал Свего — своего коня.

— Они… — Охотник сглотнул. — Не кажутся живыми.

— Не волнуйся, — улыбнулась Дагни. — Ты не заметишь ровным счетом никакой разницы между живым и мертвым.

— Тогда Свего.

— Ну вот и решили, — одобрительно кивнул Расмус. — С рассветом можешь отправляться. А теперь тебе надо поспать.

И Лённарт из Гренграса, не успев ничего возразить, провалился в забытье.

* * *

Изгой не понимал, спит он или бодрствует. Все казалось очень явственным, реальным и в то же время слишком кошмарным для того, чтобы быть настоящим. Звезды одна за другой скатывались с небесного свода и, оставляя за собой широкие золотистые полосы, с шипением падали куда-то за горизонт. Из-за деревьев поднималось зарево. Пламя костра ревело, словно вырвавшийся из бездны огненный дух.

В лесу заиграл рожок. К нему спустя несколько мгновений робко присоединилась волынка. Затем вплела свое «я» арфа Клеверного острова. Застучала колотушка по бубну… Музыка, веселая и стремительная, пронеслась над заснеженным погостом, бросилась прочь, но, запутавшись в голых ветвях старых осин, осталась.

Земля легко вздрогнула. Где-то лопнула могильная плита. За ней другая. Кто-то со злым шипением царапал мешавшую ему выбраться на волю преграду. Лённарт сидел ни жив ни мертв. Он слышал, как во мраке ходят, как стучат костями и радуются свободе, наблюдая за бесконечным падением звезд.

Теперь огонь лизал не дрова, а груду человеческих останков. Пламя горело мертвенным бледно-голубым светом, и все, что окружало Изгоя, внезапно изменилось.

Вокруг больше не было лесной чащи. Охотник находился на вершине огромного заснеженного пика с острым гребнем. Одинокая гора довлела над обезумевшим, бесчинствующим, стальным морем, глухо и грозно рокочущим где-то внизу. Деревья превратились в пораженные болезнью, исполинские, тянущиеся к небу высохшие руки, а звезды — в человеческие души. Они — жертвы Отига и прошлого, и нынешнего, и будущего — с криками падали в бездну, чтобы больше никогда не подняться и остаться забытыми до скончания веков.

Среди сидевших у костра теперь не было Ингольфа, а остальные стали меняться. Лённарт смотрел на них во все глаза и желал проснуться.

Лицо Орвара, и без того неприятное, огрубело, обросло жесткими складками, глаза ввалились, рот растянулся от уха до уха зубастой щелью. Из плеч и локтей, разрывая засаленную собачью шубу, вытянулись черные шипы. Кость, которую он с аппетитом грыз, оказалась не оленьей, а человеческой.

Невзрачный парень, Проклятый Охотник, стал крепче, мускулистее и выше. Кутаясь в черный балахон, он прятал лицо за берестяной маской. Его собак не было рядом, вместо них на земле свернулся тяжелыми толстыми кольцами серебряный змей с треугольной головой. Три глаза — синий, зеленый и желтый — немигающе уставились на Лённарта.

Син все так же спала и казалась бледной, прозрачной, призрачной, словно утренний туман, вот-вот готовый отступить перед поднимающимся солнцем. Подле нее расположилась Дагни. Лицо, фигура и одежда прекрасной женщины остались прежними, лишь волосы, брови и ресницы превратились в живое, буйное, непокорное пламя.

Расмус постарел и осунулся. Его нос выдался вперед, брови окончательно срослись, белым мхом нависнув над глазами. Волосы седыми неопрятными патлами выбивались из-под помятой кожаной шляпы, падая на спину и плечи. Он курил трубку, с прищуром наблюдая за падающими звездами.

Музыка стала оглушительной. Скелеты, взявшись за руки, танцевали безумную пляску вокруг вскрытых могил, гремя костями и сардонически ухмыляясь, а козлоногий пастух играл на свирели, все убыстряя и убыстряя темп. Мир начал дрожать и плавиться. Потом помутнел, потек красками и превратился в серое рубище…