Стивен Браст - Сетра Лавоуд

• Название: Сетра Лавоуд
• Автор: Стивен Браст
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 0-312-85581-8

Сетра Лавоуд — продолжение мушкетерской саги, начатой Путями Мертвых и Властелином Черного Замка. Сетра — самая древняя личность в Драгерьянской Империи, военный гений и знаток волшебства, чья история уходит в доисторические времена. И вот теперь, после долгого отсутствия, живой труп Сетра Лавоуд, Чародейка Горы Дзур, вновь вмешивается в дела Империи, Кааврена, Пэла, Тазендры и Айрича, а также их детей и друзей.

Империя в руинах. На месте Города Драгейра образовалось Малое Море Аморфии. Торговля замерла, на дорогах правят бандиты, Чума собирает обильную жатву среди населения. Один из амбициозных Драконлордов решает восстановить Империю, и сделать самого себя Императором. Но в тайне от него, настоящая наследница из Дома Феникса, Зарика, возвращает Императорский Орб из Путей Мертвых. Сетра Лавоуд собирается посадить Зарику на трон. А это влечет за собой ожесточенное решающее сражение волшебством и сталью, о котором Стивен Браст рассказывает в этой книге, последней части Романа о Кааврене.

---

Но, самое главное, замечание Три'нагора бесспорно справедливо: хотя идея риска ни в коем случае не чужда богам — Катастрофа Адрона, как мы можем предположить, может считаться таким несчастным случаем — их риск измеряется не ценой обеда или даже ценой крови. Честь, однако, является понятием, с которым они знакомы, и сколько раз мы слышали такие вполне обыкновенные в нашем мире заявления: «Я ставлю мою священную честь», за которым следует, на жаргоне игроков, что-то вроде «поддерживешь ли ставку»?

И, конечно, у богов есть понятие о месте и занимаемом положении, так что хотя они никогда не ошибаются, все-таки один может быть более прав, чем другой (мы отсылаем заинтересованного читателя к старой Дворцовой пьесе Рыбы в свой Сезон, где эта мысль проиллюстрирована самый интересным образом).

Когда я в первый раз встретился с Паарфи Раундвудским, он работал над обработкой Восточной легенды об Фенарианских гулях — вампирах, которые не подвержены зловредному влиянию чеснока, что и привело их к подлинно трагическому величию. Результатом этой работы должны были стать несколько объемистых томов и по меньшей мере еще два тома детальных рецептов, разработанных этими несчастными во время их долгих странствий. Мы обсуждали все это во время обеда (скромная трапеза из нескольких блюд — жареный поросенок, немного капусты, рыбный стейк, небольшая утка, холодный суп с лесными ягодами; остальное не удержалось в моей памяти), и, к моему вечному сожалению, я предположил, что, возможно, исследование этих блюд интересует Паарфи больше, чем древний рассказ о вечно голодных живых трупах. Паарфи ответил, что такие мысли действительно часто посещают его, и на это указывает даже выбранное им название своего труда Кровь и Красный Перец.

Увы, я очень и очень сожалею, но этот труд был отложен в сторону, если вообще не заброшен, и хотя я не сыграл никакой роли в тех книгах, которые у нас есть и которые нам обещаны, тем не менее самоуверенное обещание помощи в исторических исследованиях кажется погубило труд, хотя, конечно, в обмен у нас есть нечто более роматическое.

Я мог бы продолжать без конца, но издатель сообщил мне, что Виконт Адриланки должен быть опубликован в трех томах и мне запретили писать четвертый.

А теперь, достойные клиенты, перейдем к нашей истории. Она известна всем мифографам как Боги играют в Фантомов, и, что достаточно необычно, включает весь пантеон, и рассказывает не об их обычной игре в Орбы или в Кости, но о варианте соревнования в символы, известном в наших игорных домах как Семилапый Джарег.

Когда игра начинается, все боги сидят на своих местах по кругу в Залах Суда — этот этап всегда упоминается, иногда с детальным описанием расположения тронов — и каждое божество получает потайной ящичек с двумя фантомами — образами особого типа и значения. Чаще всего эти типы соответствуют тем, которые находатся на игральных картах нашего мира — Мечи, Орбы, Дзуры, Девушки и им подобные. Иногда бывают и экзотические образы: Штормы, Раны, Песни. В некоторых рассказах говорится о непонятных нам символах, так что изредка можно услышать истории о том, как Верра, например, держит Тройку: Безымянное, Бесконечное и Безвременное.

Часто спрашивают, как боги, которые знают все на свете, по меньшей мере из того, что происходит сейчас, и большую часть прошлого, не знают, каких фантомов их компаньоны вытянут следующими.

Некоторые утверждают, что боги, как часть системы равновесия, которая должна существвать среди таких сил, умеют сохранять свои секреты от других; другая точка зрения, более популярная среди обычных людей, состоит в том, что боги могли бы узнать, если бы захотели, но из вежливости этого не делают.

Когда игроки объявляют, что они удовлетворены рапределением фантомов — и при этом никто не спрашивает, не произошла ли ошибка, но только вежливо подтверждает, что получил — они проверяют свои потайные ящички и решают, будут ли они рисковать и присоединяться к игре, или лучше пропустить.

В том случае, о котором идет речь, Барлен нашел у себя Туза и Семерку Мечей. Сильная карта, стоящая риска, решил он и объявил, что играет.

Верра нашла у себя Короля и Наследницу Орбов, очень сильный расклад. Так что ей осталось только решить, уровняться ли с Барленом или, может быть, повысить; посмотрев на число тех, кто еще не говорил, она решила уровнять.

Морансё увидела Тройку Орбов и Наследницу Чаш, и спокойно вышла из игры.

Кейрана увидела Восьмерку Орбов и Наследницу Дзуров, и, достаточно долго поколебавшись, также предпочла не рисковать.

У Ордвинака были Четверка Чаш и Пятерка Мечей. Он вошел и уровнял с таким видом, как если бы ему уже было скучно.

Нисса обнаружила у себя Шестерку и Восьмерку в Чашах, и уровняла.

Келхор увидел Девятку Орбов и Короля Дзуров, и остался в игре.

У Траута оказались Восьмерка Дзуров и Наследник Мечей, и он мудро решил выйти из игры.

Три'нагор увидел Двойку Мечей и Десятку Чаш, и остался.

На следующем этапе игры пред всеми собравшимися появились еще три фантома (те, кто выходят из игры, в основном наблюдают за ней и отпускают замечания, иногда достаточно резкие). Эти новые образы являются общей собственностью всех, потому что, как безусловно поймет каждый, если немного подумает, хотя каждое божество имеет свой собственный облик и силу, намного большая материя Вселенной является общей для всех них. Эти три добавочных фантома называются «Падение», в честь великого перемещения богов из их предыдущего мира и их единственной мечты, обосноваться на земном, материальном уровне.

Наше Падение состояли из Семерки Орбов, опять Семерки но Чаш, и Тройки Дзуров.

Теперь у Барлена было три Семерки, и он продолжил рисковать.

Верра увидела, что у нее три Орба, но это не было настоящим усилением, а надежды на то, что оставшиеся два фантома подойдут, почти не было. Она вышла.

Ордвинаку была нужна Шестерка для Стрита. Он рискнул и продолжил играть.

Нисса тоже уровняла, по причинам, которые мы не в состоянии угадать.

Келхор и Три'нагор потеряли надежду и вышли.

В этото момент добавился еще один фантом, называемый «Четыре Пути» из-за того, что он был четвертым символом и символически представлял пути в четырех направлениях, четыре ветра и даже перекресток земных дорог. В нашем случае это была Пятерка Чаш.

Барлен по-прежнему имел три Семерки и решил рисковать дальше.

У Ордвинак были две пары, хотя одна младшая (зато вторая старшая). Возможно только из-за своей часто замечаемой инертности он продолжил игру.

У Ниссы на руках оказался стрит, и даже стрит-флеш. Некоторые из тех, кто рассказывает эту историю, обвиняют ее в предвидении будущего, хотя никакой игрок не опустится до этого. Так что она подняла. Остальные уровняли.

И наконец появился последний общий фантом, известный как «Река Мечты». (Я слышал, что в некоторых играх смертных его называют «Дороги Мертвых», но эта шутка не вошла в мифографическую литературу). Все те, кто остался в состязании не убоявшись риска, выбрали пять фантомов из семи доступных им, старясь создать наиболее могущественную комбинацию.

В нашем случае появилась Четверка Орбов.

Теперь, любой, у которого было Шесть, мог получить стрит. У Барлена, однако, осталась только три Семерки. Он издал то, что можно назвать (в мифографическом смысле) вздохом разочарования, и вышел.

У Ордвинака были три пары, но, конечно, он мог сохранить только две, и еще одну самую высшую карту, для финального раунда. Он рискнул и продолжил игру.

Не-игрок может удивиться этому, и даже игрок-любитель может спросить себя, как одно божество может надеяться обмануть другое, у которого намного лучшие карты. Простой ответ (а есть и сложные) — тот же самый как и то, почему рискуют: хотя один не хочет сдаваться и уходить, другой не хочет потерять больше, чем необходимо, особенно когда всегда есть возможность уйти.

Нисса уровняла.

— Покажи, — сказал Ордвинак.

Почти прозрачная силуэт Ниссы покрылся рябью. — Вы проиграли? — сказала она, открывая свой стрит.

— Да, — сказал Ордвинак. — И они говорят, что я игрок.

Когда я в первый раз встретился с Паарфи Раундвудским, он только что прошел через горестный этап борьбы со своим бывшим издателем и страдал под штормом академической критики (хотя, как он сам заметил, этот шторм пригнул к земле множество деревьев, но никто не слышал, чтобы хоть одно из них упало), и я спросил его о блюде «беззаконный суп» и впечатлающем вине Сопрони, и еще о том, почему он выбрал редкую (тогда) и трудную задачу преобразования истории в рассказ таким своеобразным способом; задачу, обещавшую неясные перспективы, непоседливую жизнь и в постоянно меняющуюся репутацию.