Мишель Зевако - Заговорщица

• Название: Заговорщица
• Автор: Мишель Зевако
• Жанр: Исторические приключения

Очаровательная и опасная принцесса Фауста из рода Борджиа, страстно желая стать папессой и властвовать над всем католическим миром, идет на множество ухищрений и уловок, мастерски плетя густую сеть интриг. Однако шевалье де Пардальян проникает в ее замыслы и разрушает их. Оскорбленная и охваченная любовью красавица завлекает шевалье в свой дворец, дарит ему несколько минут страсти и… поджигает здание, надеясь погубить обидчика.

---

— Значит, Гиз хочет убить меня, хотя и принес клятву верности? Письмо ясно указывает на это. «Смерть известной особы»… Конечно, он имеет в виду короля, не так ли?

Екатерина молча кивнула.

— Кто доставил письмо? — спросил Генрих.

— Один из дворян Гиза. Предатель… К счастью, таких хватает и в окружении герцога… Некто Моревер.

— Надо вознаградить этого человека!

— Он уже получил свое!

— И давно у вас это письмо?

Екатерина почувствовала, что страх в душе сына уступил место необузданному гневу.

— Неделю!

Она прикусила губу, раскаявшись в сказанном. Но поздно — Генрих уже по-своему истолковал ее слова.

— Неделю!.. Значит, письмо написано до того, как Гиз дал мне клятву верности!

— Да, но какое это имеет значение? Вы же верите, что он замышлял убийство, какая разница, когда он его замышлял? Осторожней, Анрио. Вижу, вы готовы все простить! Безумец, будьте предусмотрительны! Если вы не хотите умереть — придется убивать!

— Мадам, — холодно произнес король, — ваши подозрения безосновательны. Послание темно и неясно. Откуда вы взяли, что Гиз замыслил покушение на нашу особу? А даже если и так, недавняя клятва свидетельствует о том, что герцог отказался от первоначального плана. Подумаешь! Я тоже собирался его убить, но теперь я готов сдержать свое слово. Нет, не может человек нарушить клятву, принесенную на Священном Писании! Кто же в здравом уме согласится навлечь на себя гнев Божий?! Ведь у его ног может разверзнуться бездна, ведь клятвопреступника поразит молния с небес…

Екатерина воскликнула с возмущением:

— Вы просто слепец, Генрих! Вы отказываетесь верить собственной матери!

— Я полагаю, — твердо ответил король, — что ваша привязанность ко мне мешает вам, мадам, оставаться беспристрастной. Вы что же, думаете, я люблю герцога? Или он меня любит? Нет, конечно. Но мы вынуждены терпеть друг друга. Вот и все… За ним сила, Католическая Лига держит в своей власти полкоролевства. Если я хочу вернуться в Париж как монарх, мне следует на время отложить мысли о мщении. Об этом можно вспомнить позднее… Не вы ли, мадам, учили меня именно так действовать в политике?.. А клятву свою Гиз не нарушит! Не посмеет!

— А если я доставлю вам доказательства, Генрих? Если я докажу, что и сейчас, уже принеся вам клятву, Гиз по-прежнему вынашивает план убить короля?

— Тогда… тогда пусть трепещет! Я стану для него той самой молнией с небес… Поразив Гиза, я не только защищу себя, но и выполню волю Провидения… Что я тогда сделаю? Соберу самых верных и храбрых дворян и скажу им: «Идите и возвращайтесь с головой герцога де Гиза!»

Королева встала.

— Сир, — торжественно заявила она, — я прошу у вас три дня. Через три дня я получу веские доказательства измены Лотарингца!

— Тогда… тогда горе герцогу де Гизу! Я спущу на него свору разъяренных псов!

— А вот этого как раз и не надо делать, — живо возразила Екатерина. — Если я сумею убедить вас, что Гиз нарушил клятву, что он хочет убить вас и вам следует нанести удар первым, повторяю, если я сумею убедить вас в этом, сын мой, вы должны будете обходиться с герцогом еще ласковее, чем обычно. Вам придется хитрить, притворяться, ждать удобного момента, а тем временем готовить сети, такие сети, чтобы не ускользнул ни один из сторонников Гиза. Сир, нам нужна вторая Варфоломеевская ночь! Если вы хотите жить, должны погибнуть все три брата Гиза! Должны погибнуть те, кто возглавляет Католическую Лигу! Позвольте действовать мне, сир! Я все устрою! Вам останется только подать сигнал! Только и всего… А теперь — прощайте, сын мой. Обдумайте мои слова. Раз уж предстоит убивать, так предоставьте действовать вашей матери, недаром же от меня пахнет смертью!

Сказав эти страшные слова, Екатерина легко шагнула к выходу и исчезла, словно растаявшее в ночи привидение.

Глубокая тишина воцарилась в старом замке Блуа. Нарушил ее только бой огромных часов.

Генрих, обливаясь холодным потом, считал удары…

— Полночь, — прошептал король. — Полночь! В этот час мертвые поднимаются из могил! И у меня такое ощущение, что здесь побывала не живая женщина, а призрак, и этот призрак велел: «Убивай, убивай, если хочешь жить!»

Убивать, снова и снова убивать!

В эту минуту до слуха короля долетел странный звук — словно кто-то жалобно застонал: так стонет человек в тот момент, когда чувствует, что смерть его близка… У Генриха III волосы на голове встали дыбом.

Он застыл неподвижно, вслушиваясь в ночь. Но больше король не услышал ни звука. Над Блуа повисла тишина, и, казалось, туман с Луары как-то по-особенному обволакивал в эту ноябрьскую ночь спящий город. А в замке все молчало, никто не откликнулся на жалобный призыв умирающего…

Тогда на короля обрушился суеверный ужас. Ему почудилось, что это его самого убивают в ночи… Кто-то подступил к нему с кинжалом и перерезал горло… Слабый стон вырвался из груди короля, и он потерял сознание…

Глава XXVIII РВЫ ВОКРУГ ЗАМКА

В этот день в другой части города разворачивались совсем иные события.

В полпятого вечера, то есть в тот час, когда только-только начинало темнеть, к городским воротам Блуа неторопливо подъехал монах верхом на муле. Это был не кто иной, как брат привратник якобинского монастыря — тот самый, которому настоятель Бургинь поручил передать конфиденциальное послание герцогине Марии де Монпансье.

Брат Тимоте не первый раз выполнял столь деликатное поручение настоятеля, да и вообще он много чего перевидал в жизни. Он долго служил в рейтарах во время религиозных войн и еще не растерял прежних привычек. Будучи монахом, он по-прежнему любил погулять и выпить, как солдат.

Итак, брат Тимоте на муле за семь дней добрался до Блуа. Он особо не торопился: во-первых, ему посоветовали не обгонять по дороге Жака Клемана, а во-вторых, брат Тимоте без конца застревал в придорожных харчевнях, особенно там, где служанки улыбались его грубоватым шуточкам.

К Блуа он подъехал туманным ноябрьским вечером. Солнце уже село, и брат Тимоте едва успел к закрытию ворот. Оказавшись в городе, монах спешился и, ведя мула в поводу, начал бродить по улицам в поисках подходящего постоялого двора.

Наконец он остановил свой выбор на гостинице, на вывеске которой красовалось изображение святого Матфея. Судя по всему, святой Матфей действительно покровительствовал хозяевам — в большом зале было полно народу, там звенели стаканы и стучали кружки, а из кухни доносились приятные запахи. Монах подошел поближе и с вожделением принюхался.

Брат Тимоте заглянул в зарешеченное гостиничное окошко и со вздохом убедился, что это заведение не по карману путешествующему монаху. За столами, заставленными дымящимися блюдами с дичью, птицей, паштетами, а также бутылками вина, сидели только дворяне, человек сорок. В зале гостиницы «У святого Матфея» пировала свита Гиза. Разговоры шли то о Генеральных Штатах, то о герцоге, то о короле, причем дворяне вслух, без обиняков, высказывали угрозы в адрес Генриха III.

Разговоров монах слышать не мог, но, глядя на оживленные раскрасневшиеся лица, на вино и яства, он с сожалением пробормотал:

— А и вкусно же тут, верно, кормят!

Брат Тимоте уже собирался направиться на поиски гостиницы поскромней, как вдруг заметил некоего дворянина, сидевшего в стороне от остальных. Стол был накрыт на шестерых, и, похоже, дворянин ожидал своих сотрапезников.

Сердце брата Тимоте забилось с надеждой.

— Кого я вижу! — прошептал монах. — Это же наш добрый друг господин де Моревер! Верный слуга нашего великого герцога! Клянусь святым Матфеем, покровителем этой гостиницы! Я в этом городе никого не знаю, а господину де Мореверу вполне можно довериться… Отец настоятель его очень ценит. Спрошу-ка я у достойного дворянина, как мне найти герцогиню де Монпансье… К тому же господин де Моревер меня прекрасно знает, может, даже пригласит за стол… предложит что-нибудь выпить… По всему видно, он как раз собирается поужинать… Вперед!

Брат Тимоте, бывший рейтар, да к тому же монах, не привык колебаться и всегда был рад поесть за чужой счет.

Он привязал мула и торжественно вплыл в обеденный зал. Лицо монаха украшала широчайшая улыбка; он прямиком направился к столу, за которым скучал Моревер.

Моревер действительно хорошо знал привратника: он столько раз навещал настоятеля якобинского монастыря!

— Ах, господин маркиз де Моревер… — начал монах, сияя улыбкой.

— Я не маркиз! — ответил Моревер.

— Ах, господин барон, как я счастлив…

— Я не барон, — отрезал Моревер.

Но монах твердо решил, что этот знакомый дворянин оплатит ему ужин, посему нелюбезный прием нисколько не охладил радости брата Тимоте. Не дожидаясь приглашения, монах уселся на табуретку.

— Господин де Моревер, — заявил привратник, — я уверен, что господин настоятель обрадовался бы, узнай он, в каком изысканном обществе я оказался.