Мишель Зевако - Сын шевалье

• Название: Сын шевалье
• Автор: Мишель Зевако
• Жанр: Исторические приключения

Шевалье де Пардальян, которому уже за пятьдесят, появляется в Париже, чтобы отыскать своего сына, много лет назад похищенного неизвестным у служанки принцессы Фаусты.

Юношу зовут Жан, и он оказывается известным дуэлянтом и задирой — дерзким, но благородным.

Пардальян наконец находит сына и посвящает его в тайну огромного клада, спрятанного когда-то принцессой Фаустой в старинном монастыре на Монмартре.

---

Жеан увидел: через распахнутые ворота дворца входит и выходит множество людей, верховых и пеших; в парадном дворе сбились в кучу дворяне, офицеры, солдаты, охранники, лакеи, там же теснились кареты и портшезы… Конюхи держали лошадей под уздцы; другие лошади тут же, во дворе стояли привязанные к кольцам в стене.

Дворец Кончини в сравнении с герцогским казался скромным — там не было и отдаленно ничего похожего. Сын Пардальяна хранил суровый и бесстрастный вид, но вся эта суета была ему неприятна. Поэтому когда граф де Кандаль провел его, Жеана, в свои собственные покои, тот остался чрезвычайно ему признателен. В комнаты графа никто не заходил; там было тихо.

Кандаль велел принести бутылку благородного вина и печенье, чокнулся с новым «рекрутом» своего отца и направился к герцогу сообщить о нем. Через несколько минут он вернулся недовольный:

— Герцог сейчас занят, к нему кто-то пришел. Но он примет вас тотчас же, как только освободится, а пока просит вас подождать.

Жеан сразу понял, что ему оказана большая честь: можно себе представить, что творилось в герцогских апартаментах при таком столпотворении во дворе… И он бодро ответил:

— Не беспокойтесь, милостивый государь, я подожду.

— И вот еще… Мне категорически приказано сейчас оставить вас… впрочем, ненадолго. Не хотите ли, чтобы я пока проводил вас в переднюю?

— О нет! — поспешно ответил Жеан. — Не люблю толчеи — лучше я подожду вас здесь… если только это удобно.

— Какое же к черту неудобство! Итак, я ухожу. Можете допить эту бутылку и вообще помните: здесь вы дома. Если вам что-нибудь понадобится, вот колокольчик — звоните.

Все это было сказано с истинным радушием. Жеан поклонился и поблагодарил юного графа.

Кандаль ушел. Жеан принялся ходить по комнате. Оказавшись рядом с дверью, скрытой за плотной портьерой, он услышал, как в соседней комнате переставляют кресла, и невольно остановился. За дверью раздался отчетливый голос:

— А здесь, сударыня, мы можем говорить совершенно свободно, и никто нас не услышит. Это покои моего сына Кандаля, но я его отослал.

«Вот дьявол!» — смущенно подумал Жеан. Он хотел было кашлянуть, чтобы уединившиеся обратили на него внимание, но тут послышался женский голос:

— Герцог, я привела к вам одного монаха, хоть и знаю, что вы их не любите.

— Да это же госпожа Кончили! — понял Жеан. — Тогда дело другое. Кончини — мои заклятые враги; мне следует знать их тайные замыслы. Провались все к дьяволу! Это закон войны! Послушаю-ка их… а то и посмотрю в щелку.

И Жеан не стал шуметь и привлекать к себе внимание, а напротив, затаил дыхание, откинул портьеру и, неподвижно застыв, заглянул в приоткрытую дверь.

В креслах сидели герцог д'Эпернон (Жеан знал его в лицо), Леонора Галигаи и какой-то монах — высокий старик с ласковым лицом и царственными манерами.

— Сударыня, — с видимым неудовольствием произнес д'Эпернон, — ради вас я рад видеть и преподобного отца.

Леонора чуть улыбнулась и украдкой бросила взгляд на монаха — тот остался невозмутим.

— Видите ли, — ответила она не без лукавой насмешки, — он не простой монах, хотя с виду этого не скажешь. Он, — тут она заговорила с какой-то торжественной многозначительностью, -пользуется неограниченным доверием королевы. Он тот, кто, сознательно оставаясь до времени в тени, всем нам дал возможность сделать то, что мы уже сделали. Теперь он счел, что настала пора явиться свету. Поэтому я скажу вам — и этого будет довольно: имя монаха — Клод Аквавива. Отныне дело вы будете иметь в основном с ним.

Как по волшебству бывший королевский любимчик утратил весь свой надменный вид, все высокомерие перед тем, кого считал ниже себя. Пораженный Жеан увидел, как хозяин дома поспешно встал, склонился в низком поклоне и пролепетал:

— Простите, ваше преосвященство! Мог ли я подумать?..

«Интересно! — подумал Жеан. — Что же это за таинственный монах, которому так подобострастно кланяется сам герцог д'Эпернон? Посмотрим, что будет дальше, провались все к дьяволу!»

Аквавива принял знак уважения столь же невозмутимо, как прежде — великосветское чванство, и лишь сказал — по обыкновению ласково, но властно:

— Садитесь, сын мой… и впредь называйте меня просто «ваше преподобие».

Д'Эпернон вновь поклонился и покорно сел — так он сел бы по приглашению короля.

— Так вы в Париже, ваше… преподобие? — сказал он негромко с тревогой в голосе. — Как неосторожно! Или, быть может…

— Вы хотели сказать, сударь, — быть может, время пришло?

Д'Эпернон кивнул. Жеан ничего не понимал, но видел: хозяин побледнел и чем-то очень взволнован. Леонора с Аквавивой тоже это заметили. Они переглянулись между собой.

— Сударь, — сказал монах, — этот Равальяк, которого вы привезли из Ангулема и в котором были так уверены, очевидно, заколебался.

— Вы правы, ваше преподобие. С недавних пор он почему-то скрывается от меня — не знаю, почему. Боюсь, не передумал ли он.

Тут Жеан понял, наконец, о чем идет речь, и задрожал от негодования.

«Вот дьявол! — подумал он. — Хорош был бы у меня хозяин — не хуже Кончини! К счастью я, — усмехнулся он про себя, — знаю больше, чем ты, предатель, недостойный титула герцога! Я знаю, почему Равальяк от тебя скрывается. «

— Но мы же не можем ждать до бесконечности, пока этот сумасшедший наконец решится, — вставила слово Леонора.

— И я подумал то же, сударыня. Поскольку рыжий ангулемец, кажется, пошел на попятную, мне пришло в голову поговорить с одним очень смелым человеком, которого только что привел ко мне Кандаль. Я думаю, если поручить дело ему, все устроится.

— Ох! — чуть не вскрикнул Жеан и в ярости схватился за шпагу. — Уж не я ли тот смелый человек, которому велят убить короля? Так и хочется вонзить клинок в брюхо злодею в герцогской короне! Да, но тогда я не узнаю про все их происки… Потерплю, послушаю еще — дело стоит того.

— Граф де Кандаль очень молод, — заметил монах.

— Понимаю, ваше преподобие. Он только привел его, а зачем — даже не подозревает.

— Равальяк этот стал бесполезен… а значит, опасен, — перебила Леонора.

— И мы, — продолжил Аквавива, — пошлем его домой, в Ангулем, а вы, герцог, там губернатор. Вы поняли?

— Прекрасно понял, — ответил д'Эпернон с жестокой улыбкой. — Вернувшись в родной город, он перестанет быть опасным — это я обещаю.

Аквавива ласково кивнул. Леонора улыбнулась. Жеан подумал про себя:

«А я обещаю, что ноги бедняги Равальяка не будет в городе, где ты, подлец и предатель, являешься губернатором!»

— А что это за смелый человек, о котором вы говорили? -спросил Аквавива после недолгого молчания.

— Это страшный разбойник, недавно наделавший в Париже много шума. Зовут его Жеан Храбрый.

Жеан за портьерой теперь уже не удивился и не возмутился -он давно понял, что вот-вот услышит свое имя. Но глаза его метнули молнию, он закусил губу и тихонько прошептал:

— Ничего не скажешь, день прошел не зря!

— Жеан Храбрый? — невозмутимо переспросил Аквавива. -Но он, говорят, погиб под руинами Монмартрского эшафота.

— Так он жив? — невольно произнесла Леонора.

— Жив и здоров, — усмехнулся д'Эпернон. — Ни царапинки — так сказал мне Кандаль. Этих висельников словно сам дьявол бережет. Отважный капитан и с ним пятнадцать солдат и волонтеров погибли страшной смертью, а какой-то негодяй остается невредим, как по волшебству. Впрочем, нас это вполне устраивает.

Леонора вновь быстро переглянулась с Аквавивой. В ее глазах был немой вопрос. Монах понял его, медленно опустил веки и с неизменным бесстрастием, спокойно, невозмутимо и методично, не упуская ни одной детали, стал спрашивать дальше:

— Как же господин де Кандаль повстречал этого… человека?

— О, это презабавная история! — засмеялся д'Эпернон. — Вчера в Лувре при нас королю рассказали, что случилось на землях аббатисы Монмартрской. Дело вышло славное — судя по всему, этот Жеан воистину храбрец! Король, не удержавшись, так и сказал. Знал бы он, что мятежник жив, вероятно, воздержался бы от таких слов… Но тогда все думали, что его разнесло взрывом в клочья.

— Еще бы! — воскликнула Леонора. — Я просто не понимаю, как ему удалось спастись!

С этими словами она опять посмотрела на Аквавиву. «Какая разница? — безмолвно передернул плечами генерал иезуитов, но подумал: Тут что-то кроется. Надо будет посмотреть, что уцелело под обломками здания».

— Кандаль человек молодой, — продолжал д'Эпернон. — Восторг короля на него сильно подействовал — и он увлекся. Тогда я в шутку, сам не предполагая, что из этого может выйти, сочинил для него сказку о высокородном происхождении этого Жеана -есть, мол, одна темная таинственная история, но она известна лишь королю.

Леонора и Аквавива вновь обменялись взглядами, делясь своими впечатлениями. Жеан же вспомнил слова юного графа и еле сдержал вздох разочарования: