Денис Луженский - Сны чужие

• Название: Сны чужие
• Автор: Денис Луженский
• Жанр: Фэнтези

Несколько необычный вариант "наших – там". Между ГГ, обычным парнем в нашем мире и принцем в другом мире образуется Связь. Сначала она проявляется только в снах, но потом крепнет, и дело кончается тем, что сознание ГГ переселяется в тело принца в том мире и делит его с принцем. А тут еще тело, оставшееся на Земле, убивают "засланцы" из того мира, чтобы помешать этой Связи. Между тем, в магическом мире назревают и уже происходят мрачные события, переворот, убийства и т.д. За всем этим стоят некие Древние, преследующие свои, далеко не благовидные цели

---

- Атака двух сотен сэй-горов на урдах - это страшно, Эки. Лохматые разбегаются медленно, но уж когда наберут ход, удар получается небывалый. Обороняющихся бросает назад на полсотни шагов, а передние шеренги расшибает о щиты задних… Правда, и останавливаются они так же медленно, да и править урдом на полном ходу очень непросто. Зато при верховом ударе один урд стоит троих спиров.

- Ты ведь видел это сам, да?

- Семнадцать лет назад я был в Шри-хад, когда сэй-горы последний раз проверяли на прочность наши границы. Нас там было двенадцать сотен против пятнадцати.

- И что?

- Наш меот-кортэг, Ригор, выставил на флангах две руки лучших в Приграничье стрелков. Когда сэй-горы хорошенько разогнались, их авангард просто выкосили стрелами. Первые ряды смешались, задние увязли в них, как кулак в песке, и остановились. Урды мощны и толстошкуры, но ноги у них вполне уязвимы для аркских луков. Когда лава встала, мы ударили по ней сами. Один спир в ближнем бою стоит трех урдов, а один барск спирхэд - пятерых сэй-горов.

- Скажи… А как это… Когда дерешься по-настоящему? Когда твоя жизнь - против другой жизни?

- Трудно объяснить… Если дерешься со сверстниками за отцовский подарок, кости никому не ломаешь и крови льется не больше, чем может вытечь из разбитого носа. И ошибаться можно; худшее, к чему приведет ошибка - это лишняя ссадина. Если же ставка в драке - жизнь, тут уж ошибаться нельзя. Ошибешься - умрешь. А в остальном… Все остальное - дело мастерства. Настоящий бой обычно быстрее и проще учебного.

- А ты… убил кого-нибудь в той стычке у Шри-хад?

- Хм… - произносит Кьес-Ко и больше не добавляет ничего, а Эки вдруг спохватывается, что вопрос вышел глупый и надолго замолкает, переживая смущение.

* * *

Эки-Ра ехал в Вирт-Хорл, сопровождаемый наставником и двумя десятками отборных спирхэдов. Через два дня ему исполнялось двадцать лет. Он готовился вступить в возраст Разума.

По аркским традициям любой фэйюр в первые десять лет своей жизни переживает время Пробуждения. Личность просыпается в новорожденном теле, открывает глаза, рассматривает окружающий мир, учится ходить, говорить, жить. Следующие десять лет - годы Движения - юношей мужского пола обучают ремеслам, наукам, воинскому искусству. Это годы, когда молодому организму требуется двигаться, чтобы познавать, и познавать, чтобы двигаться правильно. За возрастом Движения следует время развития Разума, после пятидесятилетнего рубежа переходящее в годы становления Мастерства, а разменявшие последнюю четверть столетия считаются достигшими возраста Мудрости. Именно этот возраст - своеобразный порог для Избранных Дара. Их время будто бы начинает отсчет заново, последовательно проходя все этапы первой половины жизни - от Движения, до Мудрости. Мудрости Мудрых достигали единицы. О каждом из двухсотлетних старцев рассказывались легенды и даже поговаривали, будто перешагнувших этот рубеж ожидает дорога в Вечность…

У Эки-Ра не было Дара. Ну, не то чтобы совсем не было, но имеющихся крупиц никак не могло хватить чтобы стать одним из Избранных. Впрочем, в роду правителей Северного Арка сильных издаров и не знали отродясь. Ходили, правда, слухи, будто Бьер-Рик, старший брат Грид-одра, отца Эки, проявляет некоторый талант, но… Каких только слухов не ходило про своенравного Бьер-Рика, последние пять лет безвылазно сидящего в родовой крепости Нага-Рух.

* * *

- Кьес, а каким был Сард-одр? Ты ведь знал его.

Вопрос этот нолк-лан слышал от юного хальгира в последний раз четыре года назад. Они тогда так же, как и теперь, проезжали мимо построенного дедом Эки гигантского акведука, снабжающего Арк-Хорл и Вирт-Хорл чистейшей водой прямо из высокогорной реки.

- Сард-одр был сильным хорлом, - говорит Кьес-Ко. - Он был похож на этот акведук, свое детище - прочный камень снаружи, а внутри живой бурный поток.

- Знаю, он был великим воином, - заявляет серьезно Эки. В его голосе слышится гордость. Еще бы -речь ведь идет о его деде, Сард-одре, твердом как камень и бурном как поток…

"Власть не испортила его с годами, - вспоминает Кьес-Ко, - не сделала его своим рабом. Странное дело - он действительно не любил власть, но умел использовать ее и сохранять у других веру в правильность своих поступков. Сард и впрямь был очень сильным и очень жестким в своих решениях… иногда до жестокости. Его сын, отец Эки, многое унаследовал из этих черт, но не сохранил и половины той твердости, что имел Сард-одр. Сэй-горы боялись старика, как степного пожара. Он правил Долиной почти семьдесят лет. За все это время "погонщики урдов" приходили с немирьем дважды и дважды уходили битые, без славы и добычи.

А еще он выстроил незримую стену между собой и своей женой. Она так и не простила ему до конца своих дней резни в Перт-Сар, где великий хорл задавил в зародыше так и не начавшийся бунт гордых западных акихаров. Сард-одр был сильным правителем, но плохим дипломатом. Договору с тамошней знатью он предпочел демонстрацию силы. И восемь знатных барсков в одну темную ночь стали жертвами "ночных вольпов", убийц с аркских дорог. Среди убитых оказались двое родственников матери Грид-одра. Она не смогла точно узнать, был ли муж прямым виновником их смерти, но подозрение навсегда отравило им совместную жизнь… Жаль, что в семейном отношении сын оказался так же похож на отца, как и во всем остальном."

Кьес-Ко хорошо помнит все это, ибо уже тогда, почти полсотни лет назад, он, молодой виша-рукх, учил воинов хорла искусству боя. Именно он готовил тогда отряд "ночных вольпов" и был одним из немногих посвященных в тайну Перт-Сарской резни. Зная, и помня о тех событиях, он никогда бы не стал рассказывать про них Эки… По крайней мере, не сейчас.

* * *

Отец Холод в Долине окончательно сдавал свои права на владение Матери Жизни. Он еще ворчал и постоянно ссорился с ней, не желая мириться с издревле установленным Законом, но поделать ничего не мог. Камадиль-весна, дочь Матери и Отца, вошла в Арк радостной светлой волной. Пока Великие Родители выясняли свои непростые отношения, править над Виар-Та-Мирра приходилось ей. Их ссоры огорчали чувствительное нежное сердце Камадиль и она плакала, заливая землю прохладными дождями. Погода менялась едва ли не каждый день. То светила Мирра, то небо вдруг затягивали угрюмые тучи и стена ливня прибивала к едва отмерзшей земле все, что было едва тоньше молодого деревца-энбаль. Иногда с неба еще сыпался снег, а по ночам Отец тайком пробирался в Долину и затягивал лужи во дворах тонким слоем узорчатого льда.

Несколько дней назад Седобородый вдруг разбушевался не на шутку и в Долину из-за Гор Надежд ворвался буйный Хэд, верный слуга Отца. Воин-ветер валил деревья, срывал и уносил недостаточно прочно сработанные крыши домов, даже умудрился поднять верхушку Надвратной башни в Лилап-Рха и швырнуть ее за пределы замковой стены. Потоки воды непрерывно поливали Долинное Гнездо двое суток кряду, а потом Хэд выдохся и ушел, небо очистилось от туч и установилась прекрасная теплая погода.

Эки-Ра радовался теплу как ребенок. Он жмурился от удовольствия, подставляя лицо и грудь встречному ветру и еще не слишком горячим лучам Мирры. Жизнь казалось прекрасной. Правда, грядущая встреча с отцом несколько затеняла горизонты его мечтаний. Они никогда не были с ним достаточно близки, а смерть матери, вместо того чтобы послужить соединению, еще больше отдалила их друг от друга. Отец ведь даже не пришел тогда попрощаться с сыном, наутро после похорон, совсем еще затемно выехал с отрядом приближенных в столицу и уже с дороги прислал вестника.

"Хорл велел передать, что занят и не сможет проводить тебя лично, юный хальгир. Он желает тебе и почтенному георту Кьес-Ко ровного пути. Рука его лучших спирхэдов проводит вас до стен Лилап-Рха."

Эки выслушал вестника и приказал собираться к отъезду. Он угрюмо молчал на протяжении всего пути от Вела-Сорд, где жила мама, до Долинного Гнезда Ко-Кьеви, пока спирхэды не оставили их. Все это время, стоило ему лишь посмотреть на вооруженных, нарядно одетых всадников в зеленом, он сразу же вспоминал отца и во рту непонятно откуда появлялась странная горечь.

* * *

- Очнись, Эки. Ты что, научился спать с открытыми глазами?

- Прости, Кьес… Ты что-то говорил мне?

- Говорил. Я заметил, что до Арк-Хорл полдня пути, а время уже позднее. Придется устроить еще одну ночевку.

- Прямо здесь?

- Можно и здесь… Я, однако, предпочел бы сделать это там.

Длинный тонкий палец нолк-лана протягивается в быстро сгущающуюся вечернюю мглу. Там, на практически лишенном растительности выпуклом лбу холма, темнеют башни небольшой крепости. Эки со стыдом узнает форпост, о котором, конечно же, должен был помнить не хуже нолк-лана, ибо эти места были для него родными.