Алан Троуп - ЛЮДИ КРОВИ

• Название: ЛЮДИ КРОВИ
• Автор: Алан Троуп
• Издательство: СПб: Азбука-Классика
• Жанр: Фэнтези
• ISBN: 5-352-00778-2

Веками они жили среди нас. Днем – прекрасные эльфы, ночью – жестокие убийцы. Они называют себя Людьми Крови. Люди зовут их драконами. Таинственное племя, древнее, как сама история, подарившее человечеству самые мрачные легенды и самые страшные сны. Их осталось мало, и до сих пор никто из них не пытается рассказать людям о себе. О чем мечтает, о ком тоскует дракон, летящий в ночном небе над побережьем Майями?

---

Макс Либер почтительно кивает мне, я прохожу мимо толпы ожидающих у входа и оказываюсь внутри бифштексной.

– Мистер де ла Сангре, – говорит Макс, подмигнув мне, – ваш столик ждет вас.

Костлявая рука престарелого метрдотеля вцепляется в мой локоть, и меня ведут к столику в слабо освещенной нише.

– Вы, как всегда, выглядите таким молодым! -льстиво замечает Макс. Он вручает мне меню, которым я не воспользуюсь, и зажигает маленькую свечку, которая мне тоже не нужна. – Хотел бы я знать, в чем ваш секрет!

Я улыбаюсь в ответ и даю Максу двадцатидолларовую бумажку, которой он от меня и ждет.

– Напомните шефу, какой бифштекс я предпочитаю, – говорю я.

Хочется, чтобы он поскорее ушел. От него, как от всех стариков, пахнет мочой и плохим табаком.

– Вас обслужит Мария. Просто закажите. Я позабочусь, чтобы шеф сам проследил за вашим заказом. И он убегает успокаивать заждавшуюся очередь.

Посетители едят мясо. Его ароматом пропитано все вокруг. Я мог бы с закрытыми глазами определить, за каким столиком заказали свинину, за каким – телятину или говядину, и, главное, кому подали мясо с кровью. Мария, пожалуй, слишком молода, чтобы работать официанткой. Это пухленькая девушка с широкими бедрами и чистыми голубыми глазами. У нее месячные. От этого запаха у меня текут слюнки. Прежде чем заговорить, я вынужден сглотнуть.

– Бифштекс в двадцать четыре унции, с кровью. Скажите шефу, что это для мистера де ла Сангре. Он знает, какой я люблю…

Она пристально смотрит мне в глаза, спрашивает, не желаю ли я чего-нибудь еще: салат, картофель… Я отрицательно качаю головой. Она все смотрит. Сам виноват. Отец не раз посмеивался над моим тщеславием. Как и все наши я выше большинства обычных мужчин. Одежда не скрывает развитой мускулатуры, особенно на плечах и шее. Но если лицо моего отца кажется резким – длинный острый нос, тонкие, злые губы, – то мои черты мягче и больше соответствуют среднеамериканскому типу внешности.

– Ваши глаза… – говорит девушка. Я поощрительно улыбаюсь ей.

– Никогда не видела таких зеленых глаз… Как изумруды!

– Это у нас фамильное, – объясняю я.

И это правда. Мы многое можем произвольно менять в своей внешности, но никто из нашей породы не властен скрыть цвет глаз. В прежние времена нас по глазам и обнаруживали. Теперь, к счастью, люди утеряли это знание. Мария все медлит у столика:

– Если в вашей семье все такие, как вы… – воркует она. Потом вдруг вспыхивает и опрометью бежит на кухню за моим заказом.

Не могу удержаться от улыбки. Так и слышу, как отец говорит:

– Все твое проклятое э г о! Стремление привлечь к себе внимание- Отцу не понять. Он слишком давно живет на свете. Для него люди с любой внешностью одинаково неприятны.

– С таким же успехом можно любоваться крупным рогатым скотом! – замечал он, когда мне случалось заикнуться о человеческой красоте. Но я молод. Мои вкусы формировало кино, а потом телевидение. Для того, кто вырос в мире, где встречают по одежке, вполне естественно стремиться к совершенствованию своей внешности. Отец особенно веселился, когда, посмотрев «Спартак» с Керком Дугласом в главной роли, я решил обзавестись ямочкой на подбородке. Для существа, способного меняться по собственной воле, ямочка – минутное дело. Собственно говоря, как и любая другая трансформация. То, что видит Мария, суетясь около моего столика, – всего лишь образы киногероев, накопившиеся во мне за годы.

Бифштекс кажется мне почти холодным. Но он благоухает, сочится кровью. Я с трудом заставляю себя отрезать по кусочку и есть помедленнее. И все равно доедаю раньше, чем Мария возвращается к моему столику. Она удивленно смотрит на пустую тарелку, приподнимает бровь:

– Все в порядке?

Я киваю и заказываю черный кофе. Она улыбается мне, медлит, словно хочет что-то сказать, потом краснеет и убегает прочь. Без сомнения, эта девочка – легкая добыча, но мой желудок полон и все, чего мне хочется, – это развалиться в кресле и наслаждаться теплом и сытостью. Когда она возвращается, я сижу прикрыв глаза. Мысли мои очень далеко. Я ощущаю запах кофе и чего-то еще. Испарина и сексуальное возбуждение – вот чем теперь от нее пахнет. Я знаю, что предложит мне девушка, до того как она успевает открыть рот. Она протягивает мне чек и второй листок бумаги.

– Мой номер телефона, – говорит Мария. -Обычно я заканчиваю в одиннадцать. Живу недалеко, так что в полночь, самое позднее, уже бываю дома, – она смущенно улыбается. – Я живу одна. Не бойтесь звонить поздно.

Я улыбаюсь ей в ответ, аккуратно складываю листок и кладу его в карман.

– Меня зовут Питер, – говорю я.

Сегодня не самый удачный день, чтобы продолжить знакомство с ней. Но через недельку-другую, пока она еще не успеет меня забыть…

– Я сейчас очень занят, – объясняю я, глядя ей прямо в глаза, – но как только освобожусь, непременно позвоню.

Оплачивая счет, я на секунду касаюсь ее руки. Это искушение. С трудом останавливаю себя, запрещаю себе строить планы. Слишком опасно. И потом, как говорит отец, нет ничего хорошего, что со временем не стало бы еще лучше.

Снаружи пахнет жасмином и выхлопными газами. На безоблачном небе толпятся звезды. Вот бы сейчас прилечь где-нибудь. Дома мы обычно дремлем после еды. Я глубоко вздыхаю, борясь с охватившей меня сладкой истомой, и медленно иду прочь от ресторана Из-за кустов, окружающих стоянку, выходит человек.

– Эй, приятель! – окликает он меня.- Не одолжишь бедному парню несколько баксов?

Я морщусь. От него воняет алкоголем, грязью, разложением. Отрицательно покачав головой, иду своей дорогой.

– Ну, пару долларов…- парень загораживает мне дорогу. Он одного со мной роста, только, пожалуй, пошире в плечах. Правую руку он плотно прижимает к телу.

Я усмехаюсь:

– Пропусти-ка меня.

По-моему, всегда надо дать человеку шанс. Его глаза стекленеют:

– Слушай, мистер, я тебя по-хорошему попросил.

В голосе его звенят металлические нотки. Он демонстрирует мне нож, зажатый в правой руке.

– Почему бы тебе просто не отдать мне денежки… И мы мирно разойдемся.

Мое сердце начинает учащенно биться. Это сладкое чувство. Я даже улыбаюсь от удовольствия. Я контролирую каждую свою капельку крови, каждую клеточку, каждый орган. В данном случае многого не потребуется. Я обхватываю свою правую кисть левой, чтобы спрятать ее от пьяницы. Теперь займемся указательным пальцем. Чуть растянуть кожу, слегка удлинить кость, нарастить ноготь,- и вот он уже царапает мне ладонь. Потом резко выбросить руку вперед, ударить когтем в лоб этому кретину и отступить, прежде чем он успевает понять, что его ударило. На лице пьяницы – смятение. Он вскрикивает и пятится. Кровь из раны на лбу течет по его лицу.

– Он меня ранил! – вопит он своим дружкам, засевшим в кустах. – Он меня ранил!

Смеясь, я отпихиваю его в сторону и иду дальше. Палец уже снова стал прежним. У меня на ногте осталась капелька его крови. Понюхав – содрогаюсь от омерзения и вытираю ноготь о лист ближайшего куста. В крови этого бедняги наркотики и алкоголь. Нет уж, я скорее стал бы есть падаль.

Ночью поднялся ветер. По бухте гуляют волны. Впрочем, для моего «Грейди Уайт» с его корпусом это не помеха. Два мотора «Ямаха» – по двести лошадиных сил каждый – грохочут на корме. Катер танцует на воде, легко перелетая с одного белого гребня на другой.

Слишком темно. В такую ветреную ночь редкая лодка выйдет в море. Но я знаю, что всегда найдется несколько рыбаков, которым не хватит ума остаться дома.

– Пора в полет! – кричу я ночному ветру. – На охоту!

Из-за этого бродяги я снова проголодался. Желудок мой больше не полон. Это одно из неудобств, которое испытывают все наши: превращения отнимают энергию. Даже то незначительное преобразование, которое претерпел мой организм в целях самозащиты, сожгло множество калорий, как будто я пробежал несколько сот футов. И, тем не менее, надеюсь, что еще до рассвета мы с отцом устроим себе такой пир, какого у нас уже несколько месяцев не было. Отец будет рад. Он соскучился по свежему мясу.

В нескольких милях к югу от Кровавого рифа что-то белеет. Я отключаю навигационные огни, разворачиваю «Грейди Уайт» и правлю на свет. Лодка стоит на якоре к северу от рифа Бока Чита. Я подплываю достаточно близко, чтобы точно определить ее размеры и разглядеть две согбенные фигурки с удочками. Длина лодки – около четырнадцати футов. Рыбакам то и дело приходится пересаживаться, чтобы удерживать ее в относительном равновесии. Не глупо ли в такой вечер, как сегодня, да еще на таком утлом суденышке выходить в море ради сомнительного удовольствия подцепить на крючок несколько жалких рыбешек? Но я рад, что они совершили эту глупость. Если бы их лодка была больше и дороже, мне пришлось бы проплыть мимо. Это одно из правил моего отца, которое я прочно усвоил: «Никогда не нападай на богатых. Их исчезновение не остается незамеченным. Чем беднее добыча, тем меньше риск попасться».