Фил Джексон - Клубная культура

• Название: Клубная культура
• Автор: Фил Джексон
• Жанр: Культурология

---

В настоящей книге я исследую ряд сил, воздействующих на здравое, благопристойное и разумное тело, структурирующее нашу дневную жизнь. Самая важная из них — габитус. Данный термин заимствован из трудов видного французского социолога П. Бурдье, изучавшего то, как культуры структурируют тела их носителей через навязывание практик. Такие практики внедряют кодированные идеологические и социальные ценности культуры в плоть и, таким образом, склоняют носителей той или иной культуры к ее воспроизведению. Именно габитус пробуждает в нас чувство вины после нарушения какого-либо правила своего общества. Вот почему мужчины ведут себя по-мужски, а женщины — по-женски. Вот почему определенным классам свойственны некоторые общие социальные черты, такие как, например, соблюдение диеты или страсть к футболу, а не регби. Бурдье демонстрирует, как все эти несравнимые, казалось бы, феномены можно связать воедино благодаря идее габитуса. Вот что пишет сам П. Бурдье:

Габитус — это генеративные принципы определенных и отличительных практик: пища рабочего и особенно его поведение за столом, его развлечения, его политические взгляды и способы их выражения систематически отличаются от соответствующих видов деятельности фабриканта. Но габитус — это также классифицирующие схемы, принципы классификации, принципы восприятия и разделения, разнообразные вкусы. Они проводят грань между добром и злом, правильным и неправильным, изысканным и вульгарным, и так далее…

[Bour-dieu P. 1998:8]

Из-за габитуса одни вещи кажутся верными, а другие — неправильными, некоторые естественными, иные — странными. Он существует как сфера безусловного знания, созданного смесью практик и эмоциональных моделей, которые мы воплощаем по мере взросления внутри культуры. Именно поэтому явления вроде гомосексуальности долго воспринимались с глубоко укоренившимся чувством нравственного отвращения, кажущимся сего-дня смехотворным. Впрочем, до сих пор встречаются люди, утверждающие, что у них нет ничего против гомосексуальности в принципе, но что они чувствуют дискомфорт при виде парочки обжимающихся парней. Такова истинная сила габитуса, представляющего собой не просто идею, но телесное состояние, связанное с идеей, наделяющее ее чувственной силой и придающее ей безусловный статус. Реальное социальное изменение происходит лишь тогда, когда на телесном уровне меняется габитус. Идея может быть первым шагом инициации изменения, но пока она не воплотится и не обретет материальное состояние, она будет существовать главным образом в сфере языка, ведя бледное культурное существование.

Я покажу, как интенсивность чувств, генерируемых клаббингом, создает альтернативное тело, в котором структурирующие рамки габитуса временно стираются, а на их месте возводится измененный социальный мир. Разумеется, люди посещают клубы не по этой причине. Едва ли они думают: «Так, ладно, пойду сотру свой габитус». Это непредусмотренное следствие употребления наркотиков, танцев и пребывания в толпе. Воздействие такого опыта на людей возрастает по мере того, как во-площенный клаббинг испытывает тела, завещанные людям их собственной культурой, тем самым изменяя траекторию их движения в социуме и отношение к символическим и идеологическим рамкам, в которых заключен данный социум. Этот процесс может быть сложным, в нем есть свои опасности, недоразумения и тупики. И все же мои информанты соглашались с тем, что риск, на который они порой шли, был оправдан, поскольку клаббинг добавил их жизни ценности.

Для понимания действия габитуса я начал изучать биологические и когнитивные структуры, наделяющие его силой. Мое исследование опирается на работы ученых-нейрокогнитивистов А. Дамасио [Damasio A.1994, 1999] и Ж. Леду [LeDoux J.1999], исследовавших роль тела и эмоций в структурировании сознания. Их понимание связи между телом и разумом позволило мне воспользоваться идеями Бурдье [Ibid.], разделить габитус на две составляющих и рассмотреть каждую из них как особую форму воплощенного знания. Я исследую отношения между телом и сознанием, особенности организации эмоциональной системы памяти, а также связи между сферой плоти и миром знаков. Данный подход открыл мне дверь за пределы клубного пространства — во втором разделе настоящей книги я исследую более широкое воздействие клаббинга на нашу социальную и культурную жизнь.

Первый раздел книги основан на глубинных интервью с информантами и на собственных наблюдениях, сделанных в клубах. Я также использовал плоды работ социологов-теоретиков, включая М. Фуко [Foucault M. 1977] (особенно его понятие «взгляда» 1) и Э. Гофмана [Goffman E. 1990], чтобы исследовать социальные ограничения, накладываемые на тело, а также те способы чувственного выражения, которые современная культура одновременно терпит и порицает. Именно эти ограничения в основном стираются при клаббинге, и их исчезновение обусловливает появление в ночи сложных тел и даже сложных эго. Впрочем, главным образом я тусовался в компании других клабберов, являющихся, конечно, подлинными экспертами в данной области. Я танцевал и смеялся, смотрел и общался, колбасился и скрежетал зубами. Я ходил на pre-party и after-party, беседовал ночи напролет с классными чуваками и встретил немалое число рассветов. Именно общественное возбуждение от клаббинга (неустойчивые чувственные знакомства, завязываемые ночью, которую люди хотят прожить на всю катушку) оказало сильнейшее воздействие на меня. Я прошел от центра клаббинга к его периферии, где он наиболее дик и где определяющие нашу обыденную жизнь правила мира откровенно отвергаются. Это царство самовыражения и вдохновения, заговор ради наслаждения, основанный на гедонизме, вышедшем за пределы удовлетворения личных потребностей и ставшем цепочкой социальных и индивидуальных экспериментов, вызванных знакомством с обжигающими чувственными крайностями.

Часть первая. Клаббинг изнутри

1. Зарисовка: субботняя ночь в городе

Я отправляюсь покутить, разодетый в пух и прах и готовый танцевать. Слава богу за то, что есть субботние ночи и клубы вроде «Тишины» (название не настоящее). Ожидая в очереди у входа, я разговорился с компанией ре- бят из пригорода. Выяснилось, что они всегда приезжают в «Тишину». Среди них была женщина, одетая в клевый наряд из розового искусственного меха, который она мастерила целый день. Мне нравится, когда люди сами придумывают свой образ, обходясь дешевыми средствами, и при этом умудряются выглядеть потрясающе. Значит, «Тишина» — заведение не для модников, а для энтузиастов. У входа мы простояли минут двадцать. Всегда немного нервничаешь, когда еще неизвестно, есть ли ты в списке приглашенных и оправдаются ли твои ожидания. Вот и мой черед: «Я антрополог, изучаю удовольствия, должен быть в списке Д. Мы с ним по телефону договаривались, ля-ля-ля…». Оказывается, Д. еще не явился, но мне говорят: «Ладно, проходи». Ага, вот и славно: не зря наряжался.

Но это еще не все: нужно миновать охрану, сохранив заначку. Проверка кажется тщательной: просят вывернуть карманы, проворно обыскивают. Кислота 1 их, видно, не беспокоит: колеса настолько малы, что найти их практически невозможно, а вот косяк — другое дело. Мне повезло — я внутри.

В клуб ведет темный коридор. Пока идешь по нему, музыка начинает звучать все громче. Я оказываюсь в ярко освещенном помещении, где центральное место занимает огромная розовая музыкальная шкатулка высотой два и длиной три метра; в шкатулке танцует живая балерина. Мне здесь уже нравится, чувствую: будет весело. Покупаю пиво и решаю осмотреться. Я в баре, над которым нависает балкон, в настоящий момент пустой. Слева еще два коридора, но они пока закрыты, так что все толпятся здесь. По обеим сторонам от музыкальной шкатулки расположены небольшие подиумы, на которых уже вовсю зажигают танцоры клуба. «Тишина» нанимает людей, чтобы те танцами и потрясными нарядами заводили публику, добавляя местечку шика. Здесь нужно выглядеть хорошо, потому что команда «Тишины» понимает, сколь важно для посетителей смотреть и привлекать взоры окружающих. Такой подход поощряет эффектные наряды, что придает событию особое очарование. На подиумах оттягиваются трансвеститы, сладкие мальчики и полуобнаженные девушки. Это зрелище заставляет улыбаться: они смотрятся классно, сексуально, забавно. Их усилия не пропадают зря, поскольку застоявшиеся перед входом гости, попав внутрь, почти моментально оживляются.

Движение начинает усиливаться. Я решаю, что пора взбодриться, нахожу укромный уголок (а это не так просто в столь ярко освещенном пространстве) и тайком проглатываю таблетку кислоты. «Приход» ожидается минут через сорок, может, через час. Я танцую, покуриваю (сигарету), наблюдаю за кружащейся толпой и оцениваю красивых, утонченных, ищущих, с иголочки одетых женщин, каждая из которых сражает меня наповал безупречно накрашенными губками и, как знать, мурлычет под нос: «М-м-м, а он милашка».