Олег Серегин - Хирургическое вмешательство

• Название: Хирургическое вмешательство
• Автор: Олег Серегин
• Жанр: Научная Фантастика

Наш мир, привычная современность, другие физические законы, иная этика. Здесь души оперируют так же, как тела, здесь на смену научному атеизму пришла научная теология, здесь можно запрограммировать новую инкарнацию и по-свойски поговорить с богом, а шаман, жрец и кармахирург — престижные высокооплачиваемые профессии.

Но как и в любом из миров, здесь люди делают выбор.

---

…и ненавистного до дрожи жреца не осмелился ударить ножом.

Ксе вновь испытал чувство, знакомое всякому шаману: он понял, что ничего не понял.

Жень в гостиной тихо посапывал под частый бит постиндустриальной колыбельной: Ксе не стал выключать плазму, только притворил ему дверь и ушел во вторую гостиную.

— А! — ответил телефон после тридцати секунд нервного ожидания и мольб на тему «Арья-в-Москве, Дед-дома». — А! А ты у м-меня в адресной к-книжке есть, оказывается, хе-хе, я т-тебя узнал.

— Дед! — Ксе сам от себя не ждал такой щенячьей радости. — Дед, ты где? Дед, понимаешь, тут дело такое, меня Матьземля попросила, она ни копья не понимает, чего хочет, я боюсь тут голову сломать, кажется, это очень серьезно, я даже не знаю, удобно ли по мобильнику…

— К-ксе! — сказал Дед. — Т-ты меня извини, конечно. Но я с-сижу на чемоданах. Я з-завтра лечу в Мюнхен, на конференцию по ант… антропологии… в к-качестве, хе-хе, экспоната.

Дед врал. Он был могучий антрополог, имел мировое имя и как-то ездил читать лекции в Гарвард.

Дед вообще был велик и страшен.

Арья постигал практику контакта не в физических лабораториях, а в неподдельных стойбищах на Крайнем Севере. В шестидесятые Арья хитроумно доказывал пролетарскую, советскую природу новой науки, обосновывал необходимость разработки прикладных технологий, скорейшего их внедрения. Арья дрался не на жизнь, а на смерть, отражал обвинения в лженаучности — главным образом предлагая оппонентам присутствовать на полевых испытаниях… Арья лично участвовал в гонке вооружений. Арья основал собственную школу. Арья был первым в стране официальным шаманом, он камлал на стройплощадке Останкинской телебашни, и спустя много лет, после знаменитого пожара, получил орден, который в узком кругу родных и друзей с достоинством именовал «За крепкий стояк».

— Дед, — несчастным голосом сказал Ксе. — Это богиня.

— Богиня — это серьезно, — согласился тот добродушно. — А ты чего ж? Или худо научен, а? хе-хе.

— Я все делаю, что могу. Я, может, и больше могу, только, Дед, я не понимаю тут ничего. Я не подростковый психолог.

Это была удочка. Старый карась Арья, конечно, понял, что выученик хитрит, но походил-походил вокруг наживки и, смилостивившись, взял ее:

— А таковой-то т-тебе на что?

— Тут… мальчик… парень. Дед, я не хочу по телефону говорить.

— Д-даже так?

— Без шуток. Дед, приезжай пожалуйста, а? Ты меня знаешь, я тебя не осрамил ни разу. Я сам всем этим займусь. Ты только помоги разобраться.

С полминуты из трубки доносилось умудренное кряхтение. Ксе перекрестил пальцы. Арья мыслил так долго, что ученику его успели прийти мысли о телефонах и о том, что очень не хочется выдавать историю в эфир. Сначала это показалось глупо: кому и с чего сдалось прослушивать телефон Ксе? Но потом подумалось, что Арья — человек почти государственный, и его разговоры вполне могут…

— Я в дверях, — наконец, сказал молодой шаман. — Двери наверх, Дед, помнишь?

— Ладно, — ответил Арья.

Он появился меньше, чем через полчаса, стремительный и напряженный; когда Ксе увидел учителя, его пробрала дрожь. Неизвестно, на каком вертолете Дед примчался сюда из своего спального района, но то, что щеголь и джентльмен Арья даже не переодел брюки, так и вылетел на улицу в мешковатых домашних штанах… «Что же я сказал ему такого?! — забилось в висках у Ксе, — во что же я ввязался, Мать моя…»

Дед выпрямился, откинул седую, похожую на одуванчик, голову, обшарил Ксе темными сощуренными глазами. Грохнул на пол сумку с неведомым.

— Дурак, — сказал жалостливо, даже не заикаясь. — Ох, дурак… Лёша.

— Лев Аронович… я…

— Не понимаешь? — без перехода продолжая недавний телефонный разговор, надвинулся Дед.

— Я…

— Богиня до сих пор неспокойна, — ровно сказал старый шаман. — Вокруг этого дома — вихрь. От самого метро чувствуется.

— Уй-ё, — только и ответил Ксе.

— Что тут было, когда она взялась за тебя?

Ксе послушно вспомнил:

— Буря. Гроза. В тонком плане.

— Да ясно, что не в плотном, — Дед скептически задрал брови и постучал Ксе по лбу. — Д-до сих пор не улеглось! Т-ты почему этого не чувствуешь?! Не осра… осрамил меня ни разу, г-говоришь?

Ксе открыл рот. Он в самом деле не ощущал остаточного вихря — не ощущал, находясь в самой его середине!

Этот феномен, конечно, следовало осмыслить, но Ксе просто испугался. Он слишком привык к своей умелости и успешности, и теперь, чувствуя, как почва уходит из-под ног, физически не способен был думать что-либо дельное. «Санд меня уроет, — пронеслось глупейшее. — У него, наверно, все настройки улетели…»

— Я т-тут тоже долго сидеть не буду, — говорил тем временем Дед. — У меня уже г-годы не те… Ксе, соберись! Ксе, в стихию! шагом марш!

Команда по старой памяти сработала: шаман обвалился внутрь сознания Матьземли.

Грозный и строгий, невзирая на всклокоченные волосы и домашнюю одежду, Дед Арья стоял над Женем. Тот проснулся сразу, как только шаманы вошли в комнату, но глядел квело и сонно. Хлопал глазами, натягивая плед на плечи, зябнущие со сна. Ксе сел и сидел прямо на ковре, медленно приходя в себя: короткая, но глубокая ходка в тонкий мир, казалось, перевернула мозги вверх ногами, а на деле поставила их как положено. Теперь шаман чувствовал все, что должен был чувствовать, и неприятно это было до чрезвычайности.

Он по-прежнему мало что понимал.

— Ну здравствуй, — почти торжественно сказал Арья.

— Здравствуйте, — тихо ответил Жень, оробев. — А вы кто?

— Это Лев Аронович, — Ксе не слышал собственного голоса. — Мой учитель.

— Меня зовут Арья, — уточнил старик. — Я шаман.

Жень узнал интонацию, но если в устах Ксе она его насмешила, то великомогучий Дед внушал благоговение. Парень немедленно продрал глаза и почти по-военному взлетел с дивана.

— Я…

Арья оборвал:

— Тихо.

Он стоял и смотрел на него пристально, точно истукан, а Ксе видел, что Женя мало-помалу захлестывает прежний ужас. Возражать и сопротивляться Деду у него не получалось. Пацан украдкой хрустел пальцами, отводя лицо в безуспешной попытке спастись от страшных всевидящих глаз Арьи; губы у него серели, и кажется, вот-вот подступила бы судорога, сродни той, что была на улице, когда Жень попался Ксе и принял его за жреца.

— Чего вам… — начал он, и голос сорвался.

— Тихо, — хмуро повторил Дед.

Ксе рассказал ему предысторию в нескольких фразах: на большее и истории, и соображений по ее поводу не хватало. Услыхав о жрецах, Арья сделался еще мрачнее и сосредоточенней, чем был, надолго задумался, а потом сказал: «Дурак ты, Ксе… и Матьземля т-тебя потому любит. Т-только хорошего от той любви ждать не надо… Н-не понимаешь, с-сказал? Я вот, к-кажется, уже понял…» Ксе успел только рот открыть, когда Дед ухватил его за шиворот и потащил за собой — навстречу стереосистеме Санда и любовной ласке древней богини.

…Арья, наконец, глубоко вздохнул и отвел взгляд. Жень чуть не свалился от облегчения.

— Значит, так, — сказал Дед. — Т-ты садись, садись…

Жень облегченно свалился.

— За тобой охотятся жрецы, — протянул Арья раздумчиво, но на лице его читалось, что загадок для него больше нет. — К-которые довели до смерти твоего отца, и т-тебе в их руках грозит то же самое. И т-ты никого не можешь просить о помощи, вот в чем вся подлость-то, Жень…

Тот смотрел снизу вверх, широко распахнутыми глазами, не то с ужасом, не то с мольбой. Костяшки сцепленных в замок пальцев побелели.

— Тебя даже закон не защищает, нет такой строчки в законе. Кошку-собаку защищает, а тебя — нет.

«Дед, — мысленно взмолился Ксе, — ну зачем ты так?» Учитель причинял боль другому, но видеть это было больно и ученику. Женя уже трясло. А пацан никому ничего плохого не сделал, хоть и таскал с собой кучу ножей… почему Арья говорит, что его не защищает закон?!.

— Дед, — без дыхания простонал Ксе. — Что ты говоришь такое?..

— Только вот Матьземле не все равно, что с тобой сделают, — тот не слышал его. — Это Матьземле-то. К-которая вообще мало что соображает, а уж единственного человечка ввек не заметит, к-кем бы он ни был, что бы ни натворил…

Жень сжался в комок, втягивая голову в плечи; глядел исподлобья, и лихорадочно блестели глаза. Дед Арья взял его за подбородок длинными костлявыми пальцами — мальчишка стерпел, покорно поднял лицо.

— Жень, — сказал старый шаман. — Да ведь ты божонок.

2

Офис находился не то чтобы на окраине, но в подворотне — в глухом и грязном дворе, в пяти минутах ходьбы от Трех вокзалов. Само здание, где арендовали помещения несколько фирм, было новым, но место определенно не годилось для приличных учреждений. Впрочем, в филиал контору и перевели по причине малоприличной специализации. Поначалу московский отдел по работе с клиентами располагался прямо в здании Минтэнерго, но потом выяснилось, что, во-первых, клиентура робеет роскошного дворца министерства, а во-вторых, клиентура эта такая, какую любое вменяемое учреждение предпочтет не пускать на порог. Существовал строжайший приказ именовать их «клиентурой», но сотрудники постоянно сбивались и путались, потому что нормальной клиентурой были акционеры и прочие уважаемые люди, а то, что ходило теперь, слава богам, в филиал на Киевской, называлось «бомжами», «идиотами» и «сырьем».