Тендзин Ринпоче - ТИБЕТСКАЯ ЙОГА СНА И СНОВИДЕНИЙ

• Название: ТИБЕТСКАЯ ЙОГА СНА И СНОВИДЕНИЙ
• Автор: Тендзин Ринпоче
• Жанр: Религия

---

Я появился на свет вскоре после того, как мои родители бежали из Тибета, спасаясь от притеснений китайцев. Жилось им трудно, поэтому меня отдали в христианский пансион, где, как надеялись родители, обо мне позаботятся. Отец мой был буддийским ламой*, а мать практиковала Бон*. Прошло немного времени, и отец умер. Затем мать снова вышла замуж, на этот раз за бонского ламу. И он, и мать хотели, чтобы я жил в своем культурном окружении, и вот, когда мне исполнилось десять лет, меня отдали в главный бонский монастырь, который находился в Индии, в Доланджи, где я принял монашеский сан.

После того, как я прожил в монастыре некоторое время, Лопон (старший наставник) Санге Тендзин Ринпоче признал во мне перерождение Кюнгтула Ринпоче, знаменитого ученого и учителя, писателя и преподавателя медитации. Он был хорошо известен как искусный астролог, а в Западном Тибете и в Индии прославился как укротитель злых духов. Многие знали его как целителя, обладавшего магическими способностями. Одним из его покровителей был владыка княжества Химачал в Северной Индии. Князь и его супруга, которые не могли иметь детей, обратились к Кюнгтулу Ринпоче с просьбой вылечить их, что он и сделал. В настоящее время их сын Вирбхардур занимает пост премьер-министра штата Химачал-Прадеш.

Когда мне исполнилось тринадцать, мой коренной учитель Лопон Санге Тендзин, человек большого знания и высокой реализации, собрался передать одно из самых важных и тайных учений традиции Бон: линию Великого Совершенства (Дзогчен*) устной передачи Шанг-Шунга (Шанг-Шунг ненгюд*). Хотя я был еще очень юн, мой отчим навестил Лопона Ринпоче и попросил, чтобы меня допустили к занятиям, которые должны были продолжаться ежедневно в течение трех лет. Лопон любезно согласился, но велел мне, как и остальным будущим ученикам, рассказать ему сон, увиденный в ночь перед началом занятий, чтобы он смог определить нашу готовность.

Некоторые ученики не запомнили снов, и это было воспринято как знак препятствий. Лопон велел им начать очистительные практики и отложил начало занятий до тех пор, пока каждый ученик не увидит сон. Сновидения других учеников свидетельствовали о том, что им необходимо выполнить те или иные практики, чтобы подготовиться к получению учений, например, практики, которые укрепили бы их связь с бонскими охранителями*.

Мне приснился автобус, который объезжал вокруг дома моего наставника, хотя на самом деле дороги там не было. Во сне кондуктором был мой Друг, а я стоял рядом с ним и вручал билет каждому, кто входил в автобус. Билеты представляли собой кусочки бумаги, на которых был написан тибетский слог А. Тогда шел второй или третий год моего пребывания в Доланджи. Мне было тринадцать лет, и я не знал, что в учении Дзогчен А является одним из важнейших символов. Наставник, по своему обыкновению, ничего не сказал про мой сон. По поводу хорошего он не особо распространялся, но я был счастлив уже потому, что мне позволили посещать занятия.

В тибетской духовной традиции учитель зачастую использует сны учеников именно таким образом, чтобы решить, может ли ученик получить то или иное учение. И хотя прошло немало времени, прежде чем я начал изучать и практиковать йогу сновидений, этот случай положил начало моему интересу к снам. На меня произвело глубокое впечатление то, как высоко ценятся сны в тибетской культуре и в религии Бон, и то, что информация, идущая от бессознательного, часто бывает важнее информации, которую может дать сознательный ум.

После занятий, продолжавшихся три года и включавших многочисленные ритриты по медитации вместе с соучениками, а также много ритритов, которые я выполнил в одиночку, я поступил в монастырскую школу диалектики. Как правило, на то, чтобы завершить программу обучения, построенную на традиционной основе, уходит от девяти до тринадцати лет. Нам преподавали обычные академические предметы: грамматику, санскрит, стихосложение, астрологию, изобразительное искусство, но мы изучали и не совсем обычные дисциплины: эпистемологию, космологию. Сутру*, Тантру* и Дзогчен. За время учебы в монастыре я получил много учений и передач по йоге сновидений, наиболее важные из которых опирались на тексты Шанг-Шунг ненгюд, "Материнской тантры" и книги Шардза Ринпоче.

Я учился хорошо, и, когда мне минуло девятнадцать, меня попросили учить других, что я и начал делать. Примерно в это же время я написал и опубликовал краткое жизнеописание Шенраба Мивоче*, основателя религии Бон. Позже я стал директором школы диалектики и, занимая этот пост на протяжении четырех лет, уделял много сил становлению и развитию школы. В 1986 году я получил степень геше – высшую из тех, которые дает тибетское монастырское образование.

В 1989 году по приглашению Итальянской Дзогчен-общины Намкая Норбу Ринпоче я отправился на Запад. Хотя у меня не было планов давать учение, члены общины попросили меня об этом. Я стал раздавать кусочки бумаги, чтобы использовать их для сосредоточения в медитации. На каждом был написан тибетский слог А. И тут мне припомнился сон пятнадцатилетней давности, в котором я раздавал билеты точно с такой же буквой А людям, входившим в автобус. Это поразило меня до глубины души.

Я остался на Западе и в 1991 году получил стипендию Фонда Рокфеллера для проведения научной работы в Университете Риса. В 1993 году вышла моя первая книга на Западе, "Чудеса естественного ума" (The Wonders of the Natural Mind), в которой я попытался просто и ясно изложить учение Великого Совершенства (Дзогчен). В 1994 году мне присудили грант Национального Фонда гуманитарных наук, который дал мне возможность вместе с Анной Кляйн, профессором кафедры религиеведения Университета Риса, изучать логические и философские аспекты традиции Бон.

Так проявляется моя склонность к науке, но практика всегда важнее, а потому все это время я продолжаю интересоваться снами и практикой йоги сновидений. Интерес мой – не только теоретический. Я доверяю мудрости своих снов, на которые с раннего детства оказывали влияние сновидческие переживания моих учителей и матери и практика использования сновидений в традиции Бон, и последние десять лет интенсивно практикую йогу сновидений. Каждый вечер, ложась в постель, я испытываю чувство свободы. Дневные дела закончены. Иногда ночная практика бывает успешной, иногда – нет, и этого следует ожидать, пока не достигнешь очень высокого уровня. Тем не менее, почти каждый вечер я отправляюсь спать с намерением завершить дневную практику. Учения, которые вошли в эту книгу, основаны на собственном опыте практики и на трех текстах, которые я упоминал выше.

Книга "Тибетская йога сна и сновидений" выросла из устных учений, которые я на протяжении нескольких лет давал в Калифорнии и Нью-Мехико. В ней сохранился тот неформальный дух, которым были отмечены эти учения. Слова, которые при первом появлении в тексте помечены звездочками, можно найти в глоссарии в конце книги.

Для меня йога сновидений стала основной поддержкой в развитии практики. То же самое можно сказать и про очень многих тибетских учителей и йогинов*. На меня, например, всегда производила большое впечатление история о Шардза Ринпоче, великом тибетском учителе: он умер в 1934 году и обрел Тело Света (джалу*), знак полной реализации. У него было много опытных учеников, он написал много важных текстов и работал на благо страны, в которой жил. Трудно себе представить, как он мог так много сделать в своей внешней жизни, выполнять многочисленные обязанности и осуществлять долгосрочные проекты, которые он предпринимал на благо других, и в то же время достичь таких высот в духовной практике. Он смог все это сделать потому, что не был часть дня писателем, другую часть – учителем, а остальные несколько часов практиком. Практикой была вся его жизнь, независимо от того, занимался ли он медитацией, писал книги, учил или спал. Он пишет, что сновидческая практика играла важнейшую роль в его духовном странствии и являлась неотъемлемой частью его достижений. Так может случиться и с нами.

Введение

Треть жизни мы проводим во сне. Что бы мы ни делали, какие бы благие или неблагие поступки ни совершали, кем бы мы ни были: убийцами или святыми, монахами или гуляками, каждый день для нас заканчивается одинаково. Мы закрываем глаза и растворяемся во тьме, причем делаем это без страха, хотя все, что мы называем "собой", исчезает. Проходит краткое время, и начинают возникать образы, а с ними – наше ощущение себя. Мы снова существуем в мире сна, который кажется безграничным. Каждую ночь мы участвуем в глубочайших таинствах, перемещаясь из одного измерения опыта в другое, утрачивая ощущение себя и снова обретая его, – и воспринимаем это как должное. Утром мы просыпаемся, и для нас начинается "явь", но в каком-то смысле, мы по-прежнему спим и видим сны. Учения говорят нам, что у нас есть выбор: день и ночь оставаться в этом сонном состоянии заблуждения или пробудиться к истине.