Алексей Нагорный - Повесть об уголовном розыске

• Название: Повесть об уголовном розыске
• Автор: Алексей Нагорный
• Жанр: О войне

Читатели хорошо знакомы с персонажами этой повести по многосерийному телевизионному фильму "Рожденная революцией". Судьба главного героя Николая Кондратьева убедительно показывает, как из храброго, но неопытного и наивного мальчишки, пришедшего в уголовный розыск в 1918 году, вырастает умудренный знаниями профессионал, генерал МВД. Используя богатый документальный материал, авторы рассказывают о шестидесятилетней истории советской милиции, о сложной работе по раскрытию многих опасных преступлений.

---

– Эх, сынок, - как ни в чем не бывало продолжал Бородаев. - Людишки. Ты к ним с добром, они к тебе - с ядом. Ты вот сейчас лучшего друга убить хотел. А за что? За правду! Кому мстишь, Витя? Раскинь мозгами: он с ней сейчас любовь изучает, а ты где?

Витька снова бросился на Бородаева, но и на этот раз Бородаев увернулся.

– Вот что, парень, - сказал он хмуро. - Шутки в сторону, давай о деле…

– Давай, - машинально повторил Витька.

– Конечно, можно по-простому, по-деревенски. Скажем, он от нее сейчас выйдет, а мы его - раз! И под колеса! Ничего?

– Пусти за руль, - Витька закусил губу. - Я сам…

– Значит, можешь его убить? - с интересом спросил Бородаев.

– Да не лезь ты мне в нутро! - закричал Витька. - Можешь - не можешь. Не пойму я, что тебе-то надо? Темнишь, гад!

– Чего темнить? Помоги мне, а я помогу тебе, вот и вся темнота.

– Чем это ты мне поможешь? - усмехнулся Витька.

– Грязную работу за тебя сделаю. Кокну этого Эсадзе и весь сказ. Раз ты такой из себя Ромео - будет тебе Зинка. Куда ей деваться? А ты мне за это в одном деле поможешь. Ну, как?

Витька повернулся и молча пошел прочь. Бородаев посмотрел ему в спину и сплюнул:

– Кусок навоза ты, а не человек. Ну и пропадай, как падла. - Бородаев прыгнул на сиденье своего фургона, включил зажигание. Взревел мотор, автомобиль скрылся за поворотом улицы.

Витька долго стоял у подъезда Зины. Чего он ждал? На этот вопрос ответа не было. Просто стоял и ждал неизвестно чего. Стоял, потому что не было сил идти.

Из подъезда вышел Эсадзе, закурил. Огляделся, плотнее запахнул плащ и, насвистывая, зашагал по тротуару. Витька подумал мгновение и двинулся следом за ним. Приближалась полночь, фонари светили вполнакала, прохожих почти не было. Впереди, у столба, мелькнула ярко освещенная табличка стоянки такси и несколько зеленых огоньков. В ожидании пассажиров шоферы сгрудились у передней машины и коротали время в разговорах. До Витьки донеслись голоса, смех, Эсадзе ускорил шаг. Витька опустил руку в карман, нащупал рукоятку складного ножа. Это был подарок Зины, и Витька горько и обреченно подумал о том, что все складывается словно нарочно, по чьей-то злой воле. "Судьба у меня такая, вот что", - тихо сказал он и начал догонять Эсадзе. Тот шел, по-прежнему насвистывая, и ничего не слышал. На ходу раскрыв нож, Витька в несколько прыжков настиг соперника и ударил.

– А-а-а-а, - на одной нескончаемо высокой ноте закричал Эсадзе, и его крик эхом отлетел от черных домов и повторился где-то вдали, замирая…

Витька повернулся, побежал. Он слышал позади возбужденные голоса таксистов, трель свистка, вероятно, это звал на помощь милицию кто-то из них. Страх прибавил сил. Витька свернул в один переулок, потом во второй и остановился только тогда, когда увидел перед собой знакомый дом.

Он поднялся на третий этаж, позвонил. Дверь открылась. Бородаев, зевая, прикрыл ладонью рот:

– Поспать бы дал, милый. Что стряслось?

– Я… на все согласен, Борода. Убивать его… больше не надо. Я… сам… - Витька протянул Бородаеву нож. - Уже все.

Бородаев с интересом осмотрел лезвие и вернул нож Витьке.

– Ну сам, так сам… Входи.

Дело о нанесении Эльдару Эсадзе "менее тяжких" телесных повреждений не попало в МУР. Оно не попало туда потому, что Эсадзе, когда к нему в институт Склифасовского приехал дежурный следователь, показал, что на него напал неизвестный с целью ограбления и после удара ножом забрал из кармана 45 рублей. Следователь записал показания Эсадзе и весь материал направил в районное следственное управление, по месту совершения преступления.

Эсадзе совершил ошибку, граничащую с преступлением. Но, во-первых, он не видел того, кто ударил его ножом. Просто, очнувшись и узнав, что содержимое карманов цело, Эсадзе сопоставил некоторые факты последних дней и пришел к выводу, что ударил его не кто иной, как Витька Володин. И сделал это, конечно же, из-за Зины, из ревности. "Выследил нашу встречу, - соображал Эсадзе. - Дождался, пока я от нее уйду, и… Эх, дурак, дурак. Знал бы, о чем мы с ней говорили, знал бы, как она по нему, сволочи такой, сохнет, - разве ударил бы меня? А я-то… Нет, чтобы отвлечь ее от подонка. Нет, чтобы заставить обратить на себя внимание. Нюни распустил, разжалобился, даже этому… гнусу посочувствовал. А он меня отблагодарил". Если бы речь шла только о Володине, Эльдар не задумался бы ни на секунду. "Сажать таких надо без всякой пощады!" - скрежетал он зубами. Но арест Володина неминуемо повлек бы за собой не только допрос Зины, но и раскрыл бы ее отношения с Володиным, опозорил бы ее, по мнению Эсадзе, раз и навсегда. Этого Эльдар допустить не мог. Он любил Зину. Любил давно и безнадежно - с того самого первого дня, когда она, поступив на завод, пришла к нему в комитет становиться на учет. "Один пострадаю, - решил Эсадзе. - Потом, когда все кончится, расскажу. Пусть сама сравнит, кто он и кто я".

И оперативная группа Кондратьева осталась без сведений. Без тех сведений, которые разом могли все поставить на место. Правда, Смирнов доложил Николаю Федоровичу о ранении Эсадзе. Но проверка материала подтвердила: случайное ограбление.

Два дня спустя Бородаев сказал Витьке:

– Ну, счастлив твой бог, парень. Узнал тебя Эсадзе или не узнал, видно, решил молчать.

– Не видел он меня, - беспечно махнул рукой Витька. События того вечера отошли в прошлое и казались всего лишь неприятным сном.

Бородаев внимательно посмотрел, усмехнулся:

– Ему догадаться, что это ты, - раз плюнуть. Он из-за Зины молчит. Любит он ее, понял?

Витька нахмурился:

– Давай по делу. Борода. Об этом - все!

– Готовься, - снова усмехнулся Бородаев. - Скоро дам тебе сигнал.

***

Иванов вышел из кабинета, тщательно запер дверь. В руке он держал газетный сверток. По внутреннему коридору он перешел из административного корпуса в заводской и вышел точно к дверям специальной кладовой. Посмотрел на часы - было ровно два. И почти сразу же, буквально через несколько секунд, из-за поворота двое рабочих выкатили тележку, на которой стоял алюминиевый контейнер с готовой продукцией. Сквозь решетку Иванов увидел Зину. Она находилась около открытого сейфа и выдавала работнику 2-го цеха тоненькие пачки с золотой фольгой.

Иванов прошел по коридору и остановился на повороте. Здесь были двери, которые вели на одну из внутренних лестниц. Эта лестница соединяла несколько подсобных цехов, расположенных на разных этажах корпуса. Иванов вышел на площадку. В углу матово поблескивал ствол шахты мусоропровода - почти такого же, что и в обычных жилых домах, только пошире. Этот мусоропровод предназначался для эвакуации бумажных отбросов из картонажного цеха. Изредка девушки-работницы вывозили на площадку тележки с мусором и, натянув огромные брезентовые рукавицы, сбрасывали его в шахту. Некоторое время Иванов наблюдал за ними, потом подошел к мусоропроводу и швырнул в него свой пакет.

Вечером после работы Зина догнала Витьку неподалеку от проходной.

– Отойдем.

Они сели на скамейку в скверике перед станцией метро.

– Витя… Ты только не вздумай мне врать! Ты ударил Эльдара?

– Вот еще, - нервно хохотнул Витька. - Еще чего скажи.

– Где мой нож?

– Вот, - Витька полез в карман, достал нож. Зина раскрыла его и долго смотрела на матово поблескивающее лезвие.

– Значит, не ты?

– Заладила, - Витька вырвал у нее нож, сунул в карман. - Все?

– Все, - кивнула она. - Иди. Но ударил его ты. Я чувствую, что ты. Ненавижу тебя, мелкого и трусливого гада! Уходи сейчас же. Слышишь?

– Слышу, - Витька повернулся. - Еще раз-другой все равно встретимся. А там, как в песне: "Проходит жизнь, как яркий сон".

Он ушел.

Спустя несколько часов к наземному вестибюлю станции "Ленинские горы" подъехало такси. Миронов вышел из машины, скрылся в дверях метро. Пашутин уже ждал около разменных автоматов и читал газеты. Они вместе ступили на эскалатор. Время было позднее, пассажиры торопливо сбегали вниз - скоро должен был уйти последний поезд.

– Они готовятся, - Пашутин сошел на ступеньку вниз и повернулся лицом к Миронову.

– Это хорошо, что вы сказали они…

– Почему? - удивился Пашутнн.

– Отделяете себя от них. Это хорошо. Подробности?

– Будут брать платину, - внушительно сказал Пашутин. - План такой: завтра всю платину - сто кило порошка - отправляют соседям на смежное предприятие. Повезет Бородаев. И не довезет до места.

– Ясно. Кому они собираются сбыть эту платину?

– Не выяснил, - Пашутин виновато раззел руками. - Скрывают. Осторожны очень.

– Вы уверены, что платина - конечная цель? - Миронов внимательно посмотрел на Пашутина.

– Уверен, - вздохнул Пашутин. - Платина.

– А золото? - осторожно спросил Миронов. - Честно сказать, логики нет: возились с Володиным, готовились, а теперь в сторону. Пятьдесят килограммов золота - не шутка.

– Все просто, - Пашутин смотрел Миронову прямо в глаза. - У Бородаева ничего не вышло с Витькой в том смысле, что Витька с Зинкой окончательно расплевались, и, сколько Борода их ни мирил - голяк. Раньше ведь как рассчитывали? Витька Зинку обработает, она все и сделает. Не вышло.