Михаил Демин - Тайны сибирских алмазов

• Название: Тайны сибирских алмазов
• Автор: Михаил Демин
• Издательство: Панорама
• Жанр: Детектив
• Год: 1991
• ISBN: 5-85220-244-4

Книга ведет читателя в жестокий мир таежных болот и алмазных приисков Якутии – самой холодной области Восточной Сибири. В отзывах на произведения Михаила Демина критики неизменно отмечают редкое умение сочетать захватывающий сюжет с точностью и достоверностью даже самых мелких деталей повествования. Так, по его «сибирским» книгам действительно можно изучать Сибирь!

---

– Внизу где-то, в шахте…

– Ты точно говори – где?

– Видит Бог, не знаю.

– Как так? Кто же их прятал?

– Заячья Губа.

– А ты?

– Я все время в бараке оставался.

– Выходит, твой друг тебе не доверяет? – скривил губу Портвейн.

– Нет, почему? Каждый из нас занимался своим делом. Никола внизу шуровал, а я сторожил наверху.

– Ну, вот что, хватит! – прорычал тогда Малыш. – Надоело! Сейчас ты у меня все скажешь – как на духу, как в церкви.

И прикрыв рот Ивана одной рукой, Малыш хлестко ударил другою – по его щекам, по глазам, по скулам… Ударил несколько раз. Иван захрипел, задергался. Из рассеченной его брови потекла темная струйка крови.

И, вероятно, вид этой крови как-то по-особому подействовал на Портвейна. Неожиданно тот встрепенулся, взвизгнул. И навалился на Ивана, раздирая его одежду, рвя ногтями кожу на его груди, на животе…

Возня эта продолжалась минуты две. Потом Портвейн утих. Оh запыхался и сильно вспотел. От него шел острый чесночный запах. Отстранясь от Ивана, он сказал, отдуваясь:

– Эй, Малыш, убери-ка руку! Ты ему дышать не даешь.

– Так он же вопить начнет…

– Вряд ли начнет. – Портвейн присмотрелся к Ивану. – Кажется, он вообще уже не дышит.

– Неужто помер? – удивился Малыш. – Ай-яй… Не вовремя.

– Да нет, просто сомлел, обеспамятовал. Дай-ка воды! Вон там, в углу, бочка, – видишь?

Тотчас же появилась вода. Малыш притащил из угла всю бочку. И половину ее вылил на. лежащего. И затем Иван вздохнул, закашлялся, слабо застонал.

Взгляд его, поначалу мутный и бессмысленный, постепенно прояснился. Лицо перекосилось, как от безмолвного плача. Почерневшие губы раскрылись. И хриплым, надорванным голосом, Иван произнес:

– Не бейте. Я все скажу.

– Ну, вот и порядочек, – ухмыльнулся Малыш, – так бы и надо было – сразу… Так где же камешки? Действительно – в шахте?

– Да. Нужно пройти немного по главной штольне и свернуть в правый штрек. И там, за третьей по счету стойкой, они и лежат – все наши мешки.

– Ого! – Малыш присвистнул. – У вас уже целые мешки? Ну, лады.

И он поворотился к товарищу.

– Кто ж туда пойдет? Ты или я, или оба – вместе?

– Давай, уж лучше – я, – предложил Портвейн, распустив по лицу умильные морщины. – Я мальчик юркий, проворный. А ты – как слон. Еще застрянешь там где-нибудь… Сиди-ка лучше здесь и карауль этого типа. Я ему не очень-то доверяю.

– Я говорю правду, – прохрипел Иван, – чего уж теперь скрывать!

– Ты знаешь, каков главный закон коммунистической партии? – игриво спросил его Портвейн.

– Н-нет…

– Главный закон: «доверяй – но проверяй!» Понял? Вот то-то. Мы, хоть и не коммунисты, но законы знаем, чтим.

* * *

Николай Заячья Губа, спустившись в шахту, сразу же понял: товар, в самом деле, «упрятан плохо»!… Инстинкт не обманул его. И он начал действовать. Перетащил на новое место мешки, старательно замаскировал их, засыпал кусками мелкой породы. И ушел только тогда, когда убедился: все сделано чисто, надежно.

Выбравшись снова на поверхность, Николай посмотрел на темный силуэт барака… Теперь можно было бы, пожалуй, спокойно отдохнуть, уснуть.

Но вместо того, чтобы направиться к дому, он вдруг круто поворотил в сторону.

И в этот-то момент, возле шахтной воронки, как раз и появилась тощая, сутулая фигура Портвейна. Так что они чуть-чуть не столкнулись – и разминулись прямо-таки чудом!

Николая увело в сторону от дома все то же безотчетное чувство тревоги, которое пробудилось в нем ночью, во сне – и до сих пор еще не ослабело, не кончилось… «Нужно пройтись по всему участку», – подумал он.

Он углубился в кусты ивняка, росшие по краю болота. И медленно, пригибаясь, пошел, раздвигая руками сырые спутанные ветви.

Кое-где, на ветвях, уже набухли весенние почки – и Николай это чувствовал на ощупь…

Так, укрываясь в кустарнике, Заячья Губа обогнул почти весь шахтный двор. И, наконец, приблизился к тому месту, где начиналась бревенчатая гать, – единственная проселочная дорога, соединяющая шахту с остальным миром.

И на этой дороге ему почудилось какое-то скрытое движение. Словно бы во мгле промелькнула чья-то тень… Чья? Кто бы это мог быть? Зверь или человек? Или же там просто проплыли клубы тумана?

* * *

Портвейн воротился в барак совершенно взбешенный: он, естественно, ничего не нашел. И злоба его усиливалась еще и оттого, что он – отправляясь за алмазами – втайне надеялся перехитрить Малыша.

Нет, похищать целиком всю добычу он не собирался. Да и вряд ли бы это ему удалось! Но отсыпать и утаить несколько крупных камешков можно было, конечно, с легкостью…

В бараке он застал вполне мирную картину. Иван уже не лежал на полу, на шкурах, а сидел рядом с Малышом у стены – на длинной лавке. И они о чем-то спокойно беседовали.

Но взглянув на вошедшего, оба они мгновенно поняли, в чем дело. И разговор их пресекся. Малыш помрачнел. А лицо Ивана превратилось как бы в гипсовую маску.

Портвейн сказал, цедя слова сквозь стиснутые зубы:

– Свяжи-ка ему руки, Малыш. Да покрепче! Я его, суку, сейчас научу…

– Значит – пусто? – тихо, грозно, спросил Малыш.

– Ну, ясно! Что я и предвидел… Он нас, видать, за фрайеров считает.

– Нет, нет, я правду сказал, – зачастил, затрясся Иван. – Тут какая-то ошибка! Я… – Но сейчас же мощная пятерня Малыша наглухо запечатала ему рот.

– Надо бы заткнуть ему пасть, – сказал Малыш, покосясь на товарища. – Поищи-ка что-нибудь… Не могу же я все время так сидеть!

Портвейн осмотрелся торопливо. И увидел под столом небольшой картонный ящичек с надписью: «Динамитные шашки».

– Есть, – воскликнул он, – нашел! Это то, что надо. Это будет смешно.

Портвейн шагнул к столу, присел на корточки. И проследив за ним взглядом, Иван похолодел… «Мой динамит, – сообразил он, – так вот, что этот подлец задумал. О, Господи! Значит, я специально притащил сюда свою смерть».

Динамитный этот ящичек принадлежал Ивану, и был принесен на шахту в числе прочих его вещей. Бывалый горняк, он привык таскать с собой различные предметы, необходимые для его ремесла; геологический молоток, немного взрывчатки, кусок запального шнура… И если Ивана спрашивали, зачем ему лишний груз? – он всегда отвечал: на всякий случай.

И вот, случай приспел, – такой, о каком Иван никогда и не думал, какого он даже и вообразить-то не мог…

Все дальнейшее произошло быстро.

Ивана крепко связали, прислонили спиной к стене. Затем Портвейн извлек из ящичка круглую – в два пальца толщиной – динамитную шашку. И затолкал ее парню в рот.

Шашка вошла почти до половины… Другой ее конец торчал изо рта – на вершок. И к этому концу Портвейн прикрепил запальный шнур. Поджег его. А затем произнес, кривясь и мелко хихикая:

– Шнур будет гореть минуты полторы-две. И тут – вся твоя жизнь! Не расколешься – взлетишь к небесам. Захочешь признаться – постучи о пол ногой… Мы заметим. Мы подождем.

– Ты бы уж лучше признался, – попросил добродушно Малыш, – а то чего ж так-то пропадать? Скажи, пока не поздно.

Но что же мог теперь сказать бедный Иван? Судьба не оставила ему ни малейшего шанса. А шнур уже тлел, трещал, дымясь…

Глаза Ивана побелели от ужаса. Расширились, вышли из орбит. И застыли, остекленели.

25. Облава. Взрыв. Бегство Малыша. Подслушанный разговор… Пора, когда выходят на поверхность болотные духи.

Все-таки Заячья Губа не зря родился и вырос в Сибири, – в стране охотников и авантюристов! У него было обостренное чувство опасности, он не упускал из виду ни одной подозрительной детали. И то, что он заметил на дороге (вернее, то, что ему там почудилось), мгновенно насторожило его и встревожило. Он понял: уходить отсюда нельзя! Надо подождать, полежать, посмотреть…

И он опустился на сырую стылую землю и прижался к ней, стараясь стать неприметным, невидимым.

И вот, едва лишь он лег, – совсем близко, метрах в двух от его лица, – прошуршали по кустам тяжелые солдатские сапоги.

Облава началась!

Мимо Николая прошло, прошуршало много сапог… Судя по всему, здесь собралась вся местная милиция. Облава шла широким фронтом и устремлялась к шахте, к жилому бараку.

«Теперь Ивану – хана, – мелькнула у Николая мысль, – этот глупец спит себе и ничего не ведает… И как же удачно получилось, что я проснулся и вовремя ушел! Ведь это даже представить страшно: что было бы, если б я оказался в бараке… Мне, конечно, везет. Ужасно везет. Да и когда мне, в сущности, не везло!» А в бараке, между тем, происходил такой разговор:

– Что это с ним, а? Портвейн? Он опять не дышит.

– Темнит, сука, притворяется.

– Не похоже. Ты на глаза его взгляни. На глаза! Такие – только у мертвых…

– Значит, не выдержал. Ай-яй… Обидно.

– А все – из-за чего? Из-за динамита. Кто ж это сможет выдержать? И ты понимаешь, лысый черт, что ты натворил?

– А что – я? Я ничего. Хотел, как лучше. Думал, так он быстрей расколется. Кто же мог бы подумать, что он такой подлец; взял вот, да и загнулся…