Виктор Гончаров - Записки наемника

• Название: Записки наемника
• Автор: Виктор Гончаров
• Издательство: Харвест
• Жанр: Боевик
• Год: 1995
• ISBN: 985-433-017-6

Остросюжетная книга «Записки наемника» рассказывает о трагическом жизненном пути нашего современника – Юрия Язубца, который стал наемником и в результате превратился в беспощадного убийцу. Книга написана на основе документального материала.

---

Мне вылезать из кабины последним, и к этому времени «духи» пристреляются по двери. Это верная смерть.

Алексей что-то орет. Вертолет падает вниз, мы прибыли. Хватаемся за что попало, чтобы смягчить удар, чтобы удержаться на месте. Летчик пытается стабилизировать падение, вертолет разворачивает в воздухе, лопасти все еще крутятся, но все медленнее и медленнее.

И вот, наконец, вертолет рухнул, подняв громадное облако пыли. Летчик – мастер свого дела. Все мы остались целы, оглушены рокотом двигателя, побиты, исцарапаны, но целы.

Алексей покидает вертолет первым. Выскакивают пилоты, стрелок. Каждому из нас достаточно секунды, чтобы соскочить на землю. Стрелок успел вынуть из станины пулемет. Сейчас он «поливает» склоны горы, по которой ползут душманы, свинцовым дождем. Редкие деревца на каменистой почве взрываются и распадаются на куски в клубах пыли и дыма. Вертолет дергается, будто его сотрясает икота, и оседает вниз, двигатель ревет и завывает, сбавляя обороты, и постепенно смолкает. Алексей бежит к камням. Оборачивается и смотрит на вертолет. Пилот вне укрытия тоже останавливается и тоже смотрит на вертолет. Это его конец. Ему нельзя было останавливаться и смотреть на свое поверженное в прах детище. Он вдруг вытягивает руки и громко кричит.

Нельзя разобрать, что он кричит. К нему перебежками, прячась за камни, приближается Алексей. Но поздно. Пилот садится как-то очень комично, выбрасывая вперед ноги, и тяжело падая на ягодицы. Он складывает руки как покойник и говорит подползшему Алексею:

– Я убит! Я убит, – вопит он. – Я убит!

Он откидывается навзничь, безжизненно ударяясь затылком о камни. Алексей смотрит на пилота. Пилот мертв. Ничто не воскресит его. Алексей озадачен, лоб его перерезает морщина. На теле летчика нет никаких следов смерти, нет страшных ран. Но он мертв.

К летчику подбегает стрелок. Пуля ударяет ему в шею, она идет снизу вверх и выходит через рот, разворачивая в куски правую сторону черепа. Это пуля со смещенным центром тяжести. В теле она движется как штопор в пробке, под конец своего движения вырывая из тела кусок взрезанной плоти. Куски черепа летят в сторону Алексея. Он отмахивается от них, потом трясет кистью, будто хочет сбросить прилипший клей. Потом Алексей хватает пулемет стрелка, катится вперед, вскакивает на ноги и бежит в каменное укрытие. Вскоре оттуда доносятся короткие очереди.

Второй пилот вопит:

– Стреляйте, стреляйте, стреляйте!

Мне не видно, куда стрелять. Отползаю за вертолет, пытаясь использовать его как прикрытие. Хочу понять, почему кричит второй пилот. Поднимаюсь во весь рост и вижу не менее двух десятков душманов, бегущих по открытому скату. Мой автомат начинает бить в плечо.

– Ложись! – кричу пилоту. – Ложись, черт бы тебя побрал!

Пилот мечется, роняет свой пистолет, руки его шарят по земле в поисках оружия, но уже поздно. С десяток пуль прошили его. Он орет:

– Я не хочу умирать, спасите! Я не хочу… Мы знаем, что сейчас с неба ударят вертолеты прикрытия. Но куда они подевались? Патронов становится все меньше. Пулемет Алексея умолкает. Душманы поднимаются в атаку. Теперь я лежа вижу их головы. На каждую голову по одному патрону. Затвор глухо лязгает. Выстрела нет. Передергиваю ручку затвора. Из патронника ничего не выскакивает. Отсоединяю магазин, он пуст. Алексей выстреливает еще пару патронов. Все.

И вот слышится рокот моторов. Вертолеты стреляют ракетами издалека, оранжевые вспышки ослепляют глаза. Скат заволакивает дымом, до меня долетают обломки разорванных камней.

С неба спускается вертолет. Упругие струи воздуха полощут шлейф дыма от покореженного падением сбитого вертолета.

– Алексей! – кричу я. Может, он ранен?

Перекатываюсь по земле к укрытию Алексея. Его там нет. Он неожиданно выныривает из желтого дыма, таща в руках по автомату. Зубы его блестят, он улыбается. Он – дьявол. Он – не человек!

Душманы залегли, отошли, ведут беспорядочный огонь. Пули шлепают по боковой стенке вертолета. Штурмовики заходят на вторую атаку. Оглушительные взрывы разносят на многие сотни метров щебень. Мы вскакиваем в вертолет, который беспрепятственно набирает высоту, но заходит в атаку, чтобы использовать боекомплект. Летчику отлично видно, куда стрелять.

Алексея нельзя удержать. Он все еще в бою, он еще не настрелялся. Мне хочется его ударить, он отвратителен, я его ненавижу в этот момент. Ему во что бы то ни стало необходимо израсходовать все патроны до единого. Ему кажется, что каждый патрон – это убитый душман. Он клокочет ненавистью. Я бы без содрогания задушил Алексея в такие минуты.

Вертолет набирает высоту, все выше и выше уходит в голубую высоту.

Мы еще не успели как следует отойти от операции, как нас вызвало командование и показало советские газеты.

Я не знаю, кто сфотографировал трупы женщин и детей в пещере, может, это сделали спецы из другой группы. На газетных снимках я видел именно то, что сотворили мы с Алексеем.

Текст к снимкам был еще более ужасен. «Вот что делают душманы с мирным гражданским населением, которое отказывается сотрудничать с бандформированиями. О преступных деяниях моджахедов знает весь мир».

Алексей сохранил на память ту газету. Зачем она ему?

Я рассматриваю горы в иллюминаторе. Прежде чем совершить посадку, наш ИЛ-76 еще долго будет кружить над долиной, теряя высоту. Долина огромная, сверху она кажется вполне мирной. Поля, кишлаки, змейки дорог. Когда-то здесь проходил великий шелковый путь. До XVIII столетия здесь обитали разрозненные племена. До сих пор жители этих мест так и не вышли из племенной разобщенности. Здесь нет цивилизации. Неужели цивилизация – это Запад? Или Советский Союз? Почему тогда они, Запад и Союз, Россия, враждуют? Ведь можно объединиться и безо всякого соперничества приступить к цивилизации полудиких народов.

Или прав Ленин, который доказывает, что во всем мире идет борьба за сферы влияния, за рынки сбыта. Тогда Советский Союз – обыкновенная империалистическая держава, которая мертвой хваткой цепляется за свой кусок в мировом пироге. Взять, к примеру, Вьетнам, Корею, Анголу, Кубу…

А, черт с ней, с политикой, не мое это дело.

Самолет все еще кружит, теперь долина расширилась, разрослась, на ленточках дорог видны медленно движущиеся автомашины. Я вздыхаю, потягиваюсь и жду, когда же, наконец, крылатая громадина заложит вираж и пойдет на посадку.

А в Ташкенте, откуда вылетели, солнечно и тепло. Это еще вроде бы Родина, Союз, но чувствуется близость страны, в которой идет кровавая война.

Из Кабула снова перелет. Опять на юг. Опять горы, опять их недоступные белоснежные вершины. Приземление. Я бы не удивился, если бы меня сразу повели на следующий самолет. Но меня повели в штаб батальона, который находился недалеко от аэродрома. Подразделение было спецназовское. В сборном бараке, в отгороженном углу меня встретил командир батальона в чине подполковника, а также полковник и генерал. Было видно сразу, эти люди из тех, кто не страдает многословием.

– Капитан, ты встречался с этими людьми? – спросил комбат, указывая глазами на старших по званию.

– Нет, товарищ подполковник.

– Со мной ты встречался, и с ними тоже должен был встречаться…

– Никак нет, товарищ подполковник, – ответил я. Это была правда, мне никогда не приходилось раньше встречать ни генерала, ни полковника.

– Ты много работал самостоятельно, капитан, – скорее подтвердил, чем спросил комбат.

– Так точно.

– У тебя прекрасная характеристика по работе в последней операции «Караван»…

– Я не вправе обсуждать эту операцию, товарищ подполковник, – ответил я уклончиво.

– Но разве вы не работали над уничтожением, скажем так – деклассированных элементов? – недоумевал комбат.

– Нет, товарищ подполковник, – стоял я на своем.

– Я вижу, капитан, вы готовы к любым испытаниям ради торжества справедливости? – неожиданно вмешался в разговор генерал. Он был подозрительно молодым, этот генерал. В войсках подобного рода звания за провернутые делишки иногда получают отнюдь не их исполнители. В частях спецназа, то есть частях специального назначения воздушно-десантных войск Министерства обороны СССР за красивые глазки очередные звания не дают. Особенно таким «неграм» как я.

– Товарищ генерал, я оказывал помощь афганским подразделениям царандоя и госбезопасности, но это все, что я могу вам доложить, – ответил я генералу, сделав пол-оборота в его сторону.

– Может, мы с вами пообедаем и поговорим за столом, – вдруг предложил генерал. – Я уверен, вам понравится моя, так сказать, кухня.

Мы прошли за перегородку, где стоял стол, накрытый на целое отделение. По крайней мере, там было столько водки.

– Как вы себя чувствуете после перелета? Нормально? Готовы к работе? – генерал становился учтивым до приторности.

– Да, нормально. Вполне здоров, – заверил его я.