Чабуа Амирэджиби - Гора Мборгали

• Название: Гора Мборгали
• Автор: Чабуа Амирэджиби
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Современная проза
• Год: 1996
• ISBN: 5-7027-0335-9

Бывший политзаключенный, полжизни проведший в лагерях, в шестой раз бежит из мест не столь отдаленных. Кто он, с детства носящий кличку "Гора Мборгали" (Егор Непоседа), - герой или жертва?

---

Сучковатую трость я сам видел в Батуми, в доме Накашидзе, потомки берегут ее как реликвию... Боже сохрани, князь Накашидзе не был чудовищем, как такое могло прийти в голову... Был у него, к примеру, племянник Илларион Минеладзе, тоже из негоциантов. Как-то послал Илларион к своему дядюшке человека с просьбой передать по возможности, если таковая имеется, подателю записки пятьдесят червонцев, с заверением назавтра же возвратить долг. Князь отсчитал деньги. Посыльный, не глядя, сунул их в карман и направился к выходу. Накашидзе велел ему вернуться, тот вернулся. Князь, указуя пальцем на стол, велел выложить червонцы обратно и по возвращении домой доложить Иллариону, чтобы тот впредь присылал к нему людей, знающих толк в деньгах! Посыльный растерялся. "Нужно пересчитывать деньги, когда отдаешь их или берешь, - пояснил князь. - Ступай и передай племяннику мои слова!.." Что привело его к бережливости, вегетарианству и толстовству? Разгульная жизнь, мотовство или просто возраст подошел... Ей-богу, любопытно! Об этом стоит поразмышлять на досуге... О скупости тут, разумеется, речи нет, он был человеком щедрым, всегда принимал участие в каких-то пожертвованиях на общественные дела, в России и за рубежом у него были стипендиаты. Многажды случалось ему отваливать внушительные суммы просто так, купцы головы ломали в поисках какой-нибудь закавыки. Подобное безрассудство для человека, занятого коммерцией, по меньшей мере губительно, но ничего не попишешь, оно всасывается с молоком матери.

Давным-давно, во времена военные, приблизился как-то враг к дому грузинского князя. Члены семьи вознамерились припрятать драгоценности, безделки и прочее добро, но князь запретил им прикасаться к вещам со словами: "Не следует давать повод врагу для наветов, что в Грузии даже в княжеском доме нечем поживиться!.."

Дядюшка супруги господина Нино Накашидзе - сын последнего правителя Абхазии известный поэт Георгий Шервашидзе выиграл однажды в Монте-Карло два миллиона франков, а может, и больше. Два тогдашних миллиона! Выигрыш принесли на подносе. Шервашидзе счел оскорбительным для человека его происхождения брать шальные деньги. Их, по приказу князя, отослали в приют для беспризорных!

Время было необыкновенным, и отношения между людьми были необыкновенными. В одном из тбилисских ресторанов посетителям именитым никогда не предъявляли счета, обычно отговариваясь тем, что можно и завтра заплатить, а можно вообще не платить, поскольку для хозяев великая честь, что их почтили своим присутствием такие люди! Ловкий ход был рассчитан на грузинский характер: заслышав эти слова, посетитель отстегивал сумму вдвое большую. Хозяева отнекивались, не брали деньги под предлогом, что гость слегка подвыпил, и предлагали наутро, на трезвую голову, прислать долг с лакеем, чтобы самому не беспокоиться. Кто бы позволил себе наутро послать сумму меньшую, чем посулил накануне?! Разумеется, при таком расчете не исключался и убыток, но один или два неоплаченных счета не нанесли бы ущерб делу. К тому же человек, не сдержавший слова, во второй раз в этот ресторан не смог прийти, что тоже было на руку хозяину ресторана.

Во времена моих дедов - я имею в виду конец девятнадцатого-начало двадцатого века - грузинского князя отличали лень и неприспособленность. Взять хотя бы Гигуцу Эрисави-Ксанского... Жил он в Гори, детей у него не было. Осенью управляющий приносил плату за земли, отданные в аренду крестьянам, и князь ездил в Тбилиси, в тот же вечер проигрывался в пух в Грузинском клубе и возвращался домой, и до следующей осени супруги пробавлялись теми ежемесячными пятнадцатью рублями, которые исхитрялась откладывать его супруга. Князь, отнюдь не дряхлый и беспомощный, в поездках почему-то не расставался с ночной посудиной, которую таскал в переметной суме. Раз как-то его навестил родственник, молодой адвокат. Гигуца Эрисави предложил ему просмотреть документы с тем, чтобы разобраться, что есть чье. По документам - это подтвердилось впоследствии - Гигуца Эрисави-Ксансний оказался одним из самых крупных землевладельцев Грузии. Юрист в самый короткий срок возвернул забытые-заброшенные поместья, но дальше этого дело не пошло. Князь и пальцем не пошевелил, чтобы навести порядок в своих владениях. Революция навела... Так он и жил, нуждался до крайности, но чтобы проявить хоть накую-то расторопность и попользоваться хотя бы десятой долей своего имущества - ни-ни...

Это бы еще ничего. Один из представителей рода Цицишвили женился на госпоже Нино, прекрасной дочери князя Амилахвари. Мало того, что ей дали в приданное большое число рукописных книг, ей в доме Цицишвили уготовили редкостные издания. Госпожа была женщиной образованной, начитанной, и библиотека у нее составилась довольно обширная, книги драгоценные и удивительные. Дедам моим довелось воочию видеть эту библиотеку. Во время неисчислимых убиений двадцать четвертого года госпожа заполнила книгами два больших сундука и отдала деверю схоронить их.

Деверь увез и схоронил. Сказывали, свез на Кубань. По возвращении на него напали красноотрядцы. Спасаясь от стрельбы, деверь сумел ускользнуть и добраться до станции Гоми. Там он и умер, ожидаючи поезда. Сердце не выдержало у бедняги, и унес он с собой тайну сундуков. И это тоже результат беспечности, безответственности. Кто знает, какие богатства порастерял грузинский народ только из-за того, что, кроме деверя госпожи Нино, никто не знал о местонахождении сундуков!..

Вот было бы здорово, если бы ты умел обходиться без пространных отступлений... Ты прав, я всегда этим грешил... Да, о князе Нико Накашидзе я кое-что узнал стороной, по чистой случайности. Как-то в Гурии, в многолюдье за столом, рядом со мной оказался глубокий старик. Я спросил, какой он фамилии. Это был дядя моего тбилисского друга-ученого Отара Кинкладзе. По ходу беседы я поинтересовался: кому принадлежали до революции эти поместья? Оказалось, Нико Накашидзе. Тогда я полюбопытствовал, что представляли собой эти Накашидзе? Задумавшись, старик улыбнулся и пояснил, что в большинстве своем они были лентяи, пустельги и ветреники. Трудягой, умницей и богачом был только один - Нико Накашидзе. Как выяснилось, старик служил у него управляющим. В Тбилиси, в музее, Нико Накашидзе отведен целый угол, и портрет висит там же. Мне было известно, что он основал первую чайную фабрику в Грузии, разбил первые виноградники "чхавери", отстроил винный завод, основал первое сельскохозяйственное училище, и многое другое - дело рук Нико Накашидзе. Я попытался выяснить, на чем же он разбогател. "Ум и трудолюбие сделали его богатство", - не задумываясь, ответил старец и рассказал следующую историю. Как-то раз уведомил его Нико Накашидзе о дне своего приезда и попросил встретить на станции Натанеби верхами. Управляющий встретил. Дорогой князь осведомился, как обстоят дела в имении. Управляющий заверил его сиятельство, что все бы благополучно, если б не Николоз, уворовавший из сада апельсины, примерно с полпуда, да Иванэ, нечестивец, утащивший двадцать господских саженцев мандаринов. Нависло молчание, через какое-то время Нико заметил:

– Передай Нинолозу, что если он еще раз совершит нечто подобное, то будет иметь дело с приставом. А на Иванэ не сетуй, что он с этими саженцами сделает?.. Посадит, вероятно, и будет у него собственный мандариновый сад.

– Так разбогател мой господин, - заключил старик.

Как говорится, не простой характер был у господина Нико Накашидзе...

...Передохнем, хорошее местечко... Красота какая, похоже на Цицамури... Да, да, Цицамури, где убили Илью Чавчавадзе, именно те окрестности!.. А помнишь того Кикашвили?.. Как же, интересная была личность, ходил к моему отцу, он еще в Мцхета служил судебным исполнителем и с завидным упорством протестовал против решения, принятого судом по какому-то гражданскому делу. В двадцатые годы волнующие события, обрушиваясь одно за другим, возбуждали умы, и темы для разговоров не переводились, но они не могли вытеснить из памяти некоторые явления прошлой жизни, столь значительными они были. К их числу прежде всего следует отнести убийство Ильи Чавчавадзе. Все как будто было ясно: кто, почему и как убил, тем не менее среди интеллигенции любая мелочь, фактическая или вымышленная, вызывала живой интерес. Разговоры были пылкими, велись с горячей увлеченностью. Это и понятно, ведь при Советской власти тема покушения на Илью была под запретом, большевики ославили его помещиком-кровопийцей, этим они не только оправдали убийство Ильи, но и ненароком подтвердили, что злодеяние - дело их рук, хотя официально никогда не брали на себя вины. Когда власти что-либо утаивают, в людях просыпается желание дознаться истины, и в этом есть некоторая доля злорадства: уличить во грехе.

Кинашвили вплоть до самой старости служил в Душети и Мцхета. По поводу убийства Ильи Чавчавадзе он, правда, знал не более других, однако путями неисповедимыми был посвящен во все тонкости злонамеренной травли, предшествовавшей решению убить Чавчавадзе. Со слов Кикашвили, стрелять в Илью поначалу не хотели, предполагалось сжить его со свету иными способами: к примеру, довести его до состояния, когда сердце, переполнившись мукой, разрывается! Кинашвили был осведомлен обо всех подробностях: какими средствами боролись с Ильей, в какой последовательности строились каверзы, терзавшие его нервы, чьими руками все это делалось. Он поименно называл людей, вершивших преступления за мзду или просто по подстрекательству... По малолетству я не предполагал, что это крайне важно - запоминать подробности такого рода. Меня больше занимали козни, нежели имена преступников. Этот детский промах я осознал слишком поздно, когда в моем роду не оставалось никого из тех, кто мог бы назвать виновных. Ничего не поделаешь, только ли фамилии, связанные с убийством Ильи, выпали из моей памяти?.. Речь шла не о пape-другой проделок, досужей выдумке вредуна, а о тщательно разработанной системе действий, не исключающей и участие психолога... К примеру, все началось с того, что на веранде дома, где жил Илья, разорили ласточкины гнезда. Вслед за этим разрыли дорогу - фаэтон не смог проехать. Князь призвал управляющего к ответу. Тот оправдывался, что дорогу разрыли за то время, как он ездил встречать хозяина. Ров засыпали. Тогда во двор кто-то стал подбрасывать дохлых собак и кошек. Выведенный из терпения, Илья созвал старейшин деревни с требованием прекратить безобразные попытки выжить его из собственного дома, пригрозил продать имение и съехать. В ответ старейшины клялись в своей непричастности. По весне оказался разоренным фруктовый сад, все посаженные осенью саженцы повыдернуты. Не довольствуясь этим, злоумышленники стали неизвестно какими путями подбрасывать в комнату Ильи то змею с раздробленной головой, то живого скорпиона, он находил их по возвращении из города. Илью этим не удалось пронять, он был человеком крепким. Тогда недруги замыслили гадить в родник перед самым домом князя. И делали это не раз и не два - постоянно. Возмущенный Илья снова призвал старейшин: "Из деревни в такую даль к роднику никто не поднимется. У вас там свои родники. Кто-то намеренно пакостит мне. А если ваш родник загадят? Приятно будет?.. Не прекратятся безобразия - не подпущу к воде!.." Вот и все, что он сказал - ничего другого, а негодяи разблаговестили на всю Грузию, что Илья не дает воду крестьянам, одно слово - кровопийца, убить его мало. Любопытно, что все злонамеренные проделки, творимые негодяями, были направлены на то, чтобы окончательно испортить и без того натянутые отношения между Ильей и селянами. Врагам нужно было распалить страсти, создать обстановку, которая оправдала бы убийство кровопийцы-помещика, замучившего крестьян. Когда не удалось извести Илью, его застрелили...