Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

• Название: Орден куртуазных маньеристов (Сборник)
• Автор: Вадим Степанцов
• Жанр: Поэзия

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».

---

Зоологическая поэма - 2(Факохерус Африканос)

Поэт в России больше, чем поэт,
Стоящий со стаканом на балконе.
А мини-пиг, сказать по правде – нет,
Он даже меньше антилопы Конни.

А взрослый бородавочник Анри
По твердости характера и силе –
Он покрупнее, что ни говори,
Он даже больше, чем поэт в России.

Но больше, чем у хряка голова
(и этот факт бесспорно признан всеми)
Есть город под названием Москва,
Где на веранде вечером осенним

Сидели в ресторане при свечах
И не могли никак наговориться
Звезда тусовки Ксения Стульчак
И баронесса Вика Траховицер.

Покуда по соседству за столом,
К ним два придурка подбивали клинья,
Они делились мыслями о том,
Что все мужчины, как известно, свиньи,

Что им по сути нужно только то,
Что лишено любви и уваженья:
Пристроить своего коня в пальто
И хрюкать, хрюкать до изнеможенья,

А в тот момент, когда взойдет луна,
И свет любви в ночи засеребрится,
Насрать, нагадить, навалить говна
И даже не подумать извиниться.

Пытаясь успокоить нервный тик,
Виктория ладонью глаз прикрыла:
- Ты помнишь, у меня был минипиг?
Подумать только – я его любила…

А он – как подколодная змея,
Как будто кукурузку, съел мне душу…
Ах, Ксюша, Ксюша, девочка моя!
Кого теперь любить?.. Мне больно, Ксюша!

- Не плачь, Викуся, и утри глаза,
Пускай болит и жжет сильнее перца!
Как любит говорить мой друг Рамзан:
«Боль – это санитар души и сердца!»

Не прогоняй её, останься с ней,
Нет худа без добра, моя мучача,
Зато мозги становятся ясней,
Когда душа болит, а сердце плачет!

И не впадай, Викуся, в пессимизм,
Кого теперь любить? – вопрос наивный:
Мужчина – очень сложный организм,
Хотя, конечно, очень примитивный.

Когда он внешне сладок и пригож,
То значит, он в кармане держит фигу.
Когда на минипига он похож,
То и душой он равен минипигу!

Когда же он уродлив и страшен,
Когда он с виду грубый и скабрезный,
Тогда душой он – «битте данке шён!»,
Как часто любит повторять мой крестный.

Тогда он – настоящий человек,
А не начинка, блин, для чебурека…
Ты видела мультфильм с названьем «Шрек»?
Ну вот… найди себе такого Шрека!

- Ну ты сказала, Ксюша, вот те на!
И где же я найду себе урода?
Я знаю лишь артиста Петкуна,
Который песню пел про Квазимодо.

Возможно, с виду он и вправду и чмарь,
Но только с ним - тут и ежу понятно -
Я не легла бы даже за косарь –
Уж больно, Ксюша, он поет отвратно!

- Да что ты привязалась к Петкуну?
Он не урод, да и поет он мило…
Нет, ты найди такого, чтобы ну
Тебя при встрече сразу бы стошнило!

- Но как найти подобный экспонат?
Таких, наверно, в мире очень мало.
Хотя, постой - лет пять тому назад
Я слышала вокал певца Цекало…

- Ну знаешь, Вика, у меня нет слов!
Езжай-ка ты обратно в свой Чернигов…
Я говорю про диких кабанов,
А ты мне называешь минипигов!
Твой нервный организм совсем больной,
Ты пребываешь в состоянье стресса…

- Не смей так грубо говорить со мной,
Ведь как никак, я все же – баронесса!
И я пока что не сошла с ума,
Тебя я старше на четыре года!

- Тогда иди, ищи его сама!

- Кого искать?

- Да своего урода!

* * *

В ту ночь приснился Вике странный сон:
Она сидит в кафе с названьем «Колос»
И слушает по радио «Шансон»
Мужской приятный хрипловатый голос.

В табачных кольцах меркнет тусклый свет,
Качая люстру, как на ветке грушу,
А он поет сквозь дым от сигарет,
И песня Вике разрывает душу:

«Я взрослый бородавочник Анри,
Я сдерживать уже не в силах крика:
Поговори со мной, поговори,
Красючка-сучка, ежевика-Вика.

Разлука-злюка мне пришила срок
В поганом зоопарке за решеткой.
А ты живешь на воле, как цветок,
И мне не светит ночь с такой красоткой!

Вика-Вика, не дури,
Покури-ка дури.
Бородавочник Анри
Не козел в натуре.
Бородавочник Анри
Вовсе не паскуда.
Вика-Вика, забери
Ты меня отсюда!

За что сюда попал – не знаю сам,
Но я сижу в загоне год за годом.
Спасибо, блядь, за это небесам,
Что родился на свет таким уродом.

А я хочу слоняться по кустам,
Чтоб сердце распускалось, как гвоздика.
Волкам позорным и козлам-ментам
За ночь с тобой продам я душу, Вика!

Вика-Вика, не дури,
Усмири свой норов.
Бородавочник Анри
Только с виду боров.
Вика-Вика, не смотри
На мое увечье,
У кабанчика Анри
Сердце человечье!»

Она в тумане смотрит на кабак,
И вдруг из дыма грустно и уныло
Является щетинистый пятак
И два клыка, торчащие из рыла…

- Какой же у него отвратный вид!
Что это за уебище такое? –
При взгляде на него ее тошнит,
И, быстро, прикрывая рот рукою,

Она в слезах бросается к нему,
Кричит: «Не надо! Умоляю! Хватит!»
Рыдает, задыхается в дыму,
И, просыпаясь, падает с кровати.

- Какой кошмарный сон, черт побери!
Шептала Вика в диком изумленье, -
Какой-то бородавочник Анри…
Что означает это сновиденье?

И тут ее прошиб холодный пот
От мысли, что мелькнула пулей мимо:
- А может, он как раз и есть урод,
Которого найти необходимо?

И внутренне горя, как Жанна д^Арк,
На огненного цвета «ламборгини»
Она рванула с ходу в зоопарк,
Купив травы в цветочном магазине.

И, миновав вольеру со слоном,
А следом – клетку с грустноглазым пони,
Нашла загон с барьером, а на нем
Доску с названьем «Антилопа Конни»,

И рядом на решетке у двери
Она прочла, зардевшись, как клубника:
«Масайский бородавочник Анри»,
«Анри Масайский»,- повторила Вика.

- О, Господи, неужто это он?
Неужто я его слыхала голос
Тогда во сне, когда он пел шансон
В прокуренном кафе с названьем «Колос»?
Но я его не вижу… Ёжкин пёс!
Где этого загона обитатель?

- Эй, сторож, я хочу задать вопрос:
Скажи, где бородавочник, приятель?

Небритый сторож высморкал соплю:
- Не бойся, не останесся в накладе.
Чичас, я антилопу покормлю
И выпущу его, будь он неладен…

Поблизости раздался чей-то лай
И Вике стало нестерпимо жарко.
Ей показалось – это вертухай,
А вовсе не служитель зоопарка!

Внезапно к горлу подступил комок
И Вика в сердце ощутила жженье:
- За что? За что Анри мотает срок?
Какое совершил он преступленье?

А может, это злое колдовство? -
Подумала Виктория в досаде,
Но в тот же миг увидела ЕГО,
И взгляд ее в его растаял взгляде.

Он лег и в лужу погрузил живот,
Взглянув на Вику с чувством превосходства.
- О да! – шепнула Вика, - он урод!
Но как прекрасно у него уродство!

Кусок травы, торчащий на клыке,
На шее и спине седая грива
И бородавка на его щеке,
Такая, как у Роберта де Ниро.

И, глядя на щетинистый пельмень,
Она проговорила обреченно:
- Так вот какой ты, северный олень,
Анри Масайский, русский заключенный!

Она открыла фирменный пакет,
Который украшала надпись «Gucci»,
И осторожно извлекла на свет
Пучок травы и цикламен до кучи,

И, ощутив вибрацию внутри,
От сильного волненья чуть не плача,
Проговорила: «Это вам, Анри,
На кичу как бы с воли передача!»

Кабан лениво поднялся с колен,
С невозмутимым видом, как профессор,
Обнюхал магазинный цикламен
И стал жевать подарок баронессы.

Внезапно пищу отрыгнув назад,
Он ужин со второго съел подхода…
- Да, он, конечно, не аристократ,
Скорей - дикарь, но в нем видна порода!

О женщины – исчадья доброты!
Ну как, скажите, вами не гордиться?
Придумав призрак собственной мечты,
Вы в свой фантом стараетесь влюбиться:

В козла, в барана, в свинку или в мышь,
В орла, в кентавра, в чайку или в овощ…
Но сердцу ведь любить не запретишь:
Как говорят в народе - Бог вам в помощь!

Над парком зажигались фонари,
А Вика все шептала у барьера:
- Не плачь, я помогу тебе, Анри!
Ведь благородство женщин не химера!

Когда вовсю стемнело, через час
Ей на мобилу позвонила Ксюша:
- А ты не хочешь в «Золотой Палас»
Зайти сегодня музыку послушать?

Концертная программа будь здоров!
Короче – вечер должен быть улетный:
Там будут Розенбаум и Днепров,
И новая звезда Гордей Залетный!

- А кто это?
- Какой-то странный хер…
Ну типа исполнитель из народа,
Но внешность, Вика – это твой размер,
Твой гардеробчик, круче Квазимодо!
Чтоб излечиться от сердечных ран
Ты в нем отыщешь для себя забаву…

Когда они поднялись в ресторан,
Заканчивал программу Розенбаум.
Он что-то пел, мотая головой
Про глухарей и про судьбу-бродягу.
На адмиральском кителе его
Сверкали семь медалей за отвагу.

Закончив, Розенбаум зачехлил
Гитару, и с ухмылкой мимолетной
Ведущий Игорь Верник объявил:
- Встречайте, господа – Гордей Залетный!

С гитарою, зажатой в кулаке,
Он вышел, как посол иного мира
С пикантной бородавкей на щеке,
Такой же, как у Роберта де Ниро.
На лоб спадала прядь седых волос,
Которые, сплетаясь в паутину,
Красиво обрамляли мощный нос,
И на щеках небритую щетину.
И Вика задрожала изнутри,
Когда Гордей зашелся в песне дико:
- Я взрослый бородавочник Анри,
Я сдерживать уже не в силах крика…

Не в силах больше сдерживать себя,
Шепнула Вика: «Я пошла пописать…»
И от волненья платье теребя,
Отправилась к Гордею за кулисы.

Внезапно за кулисой у дверей,
Куда спешила Вика Траховицер,
Дорогу перегородила ей
Заплаканная пьяная певица.

- Не плась, есе одна осталась ночь,
Не бойся, я артистка, а не слюха,
Но мне узе ничем нельзя помочь:
Меня зовут Буланова Танюха!
Я полюбила футболиста, но
Теперь узе сама тому не рада…
Все музыки – скоты, а зызнь говно!
Да здравствует российская эстрада!

- Да будь она неладна, черт возми! –
Подумала Виктория зверея,
И в это время перед ней возник
Щемящий душу силуэт Гордея.

Она, не поднимая головы,
Спросила, от волненья заикаясь:
- Признайтесь, это правда? Это вы?
- Да, это правда. Это я. Признаюсь.

- Выходит, значит, я была права:
Гордей Залетный и Анри Масайский…
- Не надо, Вика повторять слова,
Здесь всюду уши… Я боюсь огласки!

Они спустились через казино
На улицу, где ночь в дожде шаталась.
В её машине он открыл вино.
- Портвейн?

- Портвейн. А как ты догадалась?

- Хотите выпить?

- Да, я буду пить…
Да, я нажрусь сегодня, как скотина.
Тебе меня не следует любить,
Ты адресом ошиблась, Викторина!
Я взрослый бородавочник Анри
Я не хочу казаться моралистом,
Но я не понимаю, хоть умри,
Кем хуже быть: свиньей или артистом?
Я лишь наполовину человек,
Когда я ночью в образе Гордея
Пою про свой лихой недолгий век,
А после пью, от мысли холодея,
Что этот мир бессмыслен и жесток,
Что снова ночь окажется короткой,
И что с утра опять мотать мне срок
В поганом зоопарке за решеткой.
Но ровно в полночь, как взойдет луна,
Я прорываю дырку у забора,
И, понимая то, что мне хана,
В ночного превращаюсь в гастролера.
Не разберешь, где я, а где не я,
Смешались, в общем, в кучу кони, люди…
В ночи – артист, а поутру – свинья,
Таких, как я, Виктория, не любят!

- Зачем же вы тогда в том странном сне
Словами песни тронув вечер дымный,
В любви открыто признавались мне
И намекали на контакт интимный?
Не знаю, не могу сказать, Гордей,
В чем ваше обаяние и сила…
Я не люблю артистов и свиней,
Но вас я почему-то полюбила!
Возможно, потому что только я
В душе переживаю, как ребенок,
За то, что днем вы – взрослая свинья,
А ночью – гастролер, артист, подонок!
И мне на мненье общества плевать,
Я не такая, как они, поймите…

Я вас могу сейчас поцеловать
Туда, куда вы сами захотите!

- Что ты посмела, девочка, сказать?
Нет, повтори, что ты сейчас сказала?
Откуда ты могла об этом знать,
Ведь ты не в бровь, а в глаз сейчас попала!
Да, к сожаленью, заколдован я,
И здесь и там я узник заключенья.
И только ты, о девочка моя,
Способна прекратить мои мученья.
Дотронешься губами до щеки
И в тот же день рассветным часом мглистым
Исчезнут бородавки и клыки,
И стану я заслуженным артистом!
А если поцелуешь ты меня
Лаская язычком до основанья, -
Останусь бородавочником я,
Зато не в зоопарке, а в саванне!
Я буду вольным, как морской прибой,
Я буду быстрым, как свободный ветер,
Но только, Вика, мы тогда с тобой
Вдвоем рассвет любви уже не встретим!
Итак, моя судьба в твоих руках!…

Его рука скользнула ей под платье.
Она невольно прошептала «а-ах!»
И отдала себя в его объятья.

И в тот же миг у ней снесло чердак.
Давно у Вики не было такого.
И тот случайный половой контакт со Стриптизером Митей Рудаковым –

Он был забыт. Кружилась голова,
Она стонала и дышала в ухо,
И повторяла вечные слова:
- Не надо! Да! Распни меня, как шлюху!
Гордей! Гордейчик! Горюшко моё!
Я никогда так прежде не любила!
Скотина! Бородавочник! Зверьё!
Порви! Убей и съешь меня, мудила!..

Разрушь мне мозг! Вонзи под сердце нож!
Я умираю! Мама, я балдею!…-
Гордей в ту ночь и вправду был хорош.
В ту ночь и я завидовал Гордею!

Она проснулась через три часа…
Струился пар от мокрого асфальта.
С водительского зеркальца свисал
Её бордовый кружевной бюстгальтер.

Не в силах что-то вспомнить и понять,
Виктория чуть слышно прошептала:
- Он в щечку ведь просил поцеловать,
А я его куда поцеловала?
Какой-то бред…Какая-то фигня…

Добравшись до квартиры, баронесса
Не выходила из дому три дня,
Пытаясь как-то отойти от стресса.

Но все ж сорвавшись и спустив собак
По телефону на подругу Ксюшу,
Она рванула утром в зоопарк,
Надеясь втайне успокоить душу.

Найдя загон с решеткой у двери,
Она достала нервно сигарету:

- А где ваш бородавочник Анри?

- Он одичал. Его здесь больше нету!

- Как нет? Не понимаю ничего!

- Да тута все понятно и болвану:
Мы в Кению отправили его,
К сородичам, в масайскую саванну…

- В масайскую саванну… Вот те раз!-
Ее спина мгновенно стала потной. –
- Так… Надо ехать в «Золотой Палас»
Узнать, когда поет Гордей Залетный!

Она идти решила до конца.
Но в «Золотом Паласе» ей сказали,
Что, мол, с подобным именем певца
Здесь, к сожаленью, никогда не знали.

Покинув в шоке «Золотой Палас»,
Она серьезно напряглась на Ксюшу.
В тот вечер Вика сильно напилась
И позвонила президенту Бушу.

* * *

Прошло полгода. Начинался май.
Они сидели в казино «Гавана».
Вдруг Ксюша предложила: - А давай
Махнем с тобой в масайскую саванну.

Компания, поверь мне, будь здоров!
Все наши: ты их видела когда-то:
Рамзан с Умаром, пара шоферов
И с президентской гвардии ребята.

Почувствуешь сафари изнутри.
И кстати, Вика, я прошу заметить:
Ты не забыла своего Анри?
Хороший, кстати, шанс его там встретить

И посмотреть в бесстыжие глаза
Со всей его двуличной подноготной.
И глядя сквозь прицел ему сказать:
- Ну что, допелся, блядь, Гордей Залетный?

Как девочку в машине охмурить –
Так ты на это завсегда гораздый,
А как жениться – ты кабан Анри!
Ты не Анри, запомни - пидорас ты!..

Смотри, я преподам тебе урок
За грубость, хамство, наглость и строптивость!
И в это время ты нажмешь курок -
И тут восторжествует справедливость!

* * *

Спустя неделю, зарядив патрон,
И скрывшись за кустом, как за диваном,
С винтовкою системы «ремингтон»
Она сидела в зарослях саванны,

И сквозь глазок прицела изнутри
Внимательно следила, взяв на мушку,
Как взрослый бородавочник Анри
Рыча, гоняет молодую хрюшку.

- Я так и знала, - думала она, -
Блядун, скотина, тупорылый Урод!
А я вот здесь, в кустах лежу одна
И кабана к свинье ревную, дура…

А он при мне блаженства не тая,
Катается, как сыр «виола» в масле…
Ну почему так счастлива свинья?
И почему так женщина несчастна?

- Смотри, я преподам тебе урок
За все, что в жизни я перетерпела! -
Она хотела надавить курок,
Но смазала слеза глазок прицела.

Ладонью Вика вытерла глаза:
- А может это все опять мне снится?
Внезапно за спиной возник Рамзан.
Раздался выстрел – и вспорхнула птица.

- Не убежал, шакал позорный, бля.
Хотел уйти, а я подумал: «хули!».
Он чем-то мне напомнил Шамиля
И я в него всадил четыре пули!

- Что ты наделал? Это был Анри!
Анри Масайский. Я его любила!

- Клянусь аллахом и держу пари:
Я видел наяву свиное рыло!
Четыре пули – это мой ответ,
Для входа в рай перед аллахом ксива.

Я поступил, как истинный поэт.
Я зверю небо подарил красиво!

- Но как же после этого мне жить
Кого теперь любить на белом свете?

- Могу сказать тебе, кого убить.
Кого любить - ответит только ветер!

Сентябрь 2005г.