Window Dark - К последней полуночи (повесть о настоящем Деде Морозе)

• Название: К последней полуночи (повесть о настоящем Деде Морозе)
• Автор: Window Dark
• Жанр: Научная Фантастика

О том, как становятся Дедами Морозами. Настоящими… И о бедах и несчастьях, которые свалятся на головы тех, кто сумел. Впрочем, трудности даются, чтобы их преодолевать. Итак, перед вами Дед Мороз с мешком, наполненным волшебными подарками. И по его следам идёт Зимний Снайпер, отстреливающий красношубых дедушек. А в последней полуночи прячется тот, кто заказывает Дедов Морозов.

---

Впрочем, тут нет даже оврагов…

Только ты и только я. И невидимая ниточка, которая держит эту связь ровно три секунды.

Дай же мне хоть что-нибудь из своих запасов.

О! Я вижу сундучок. Я могу прикоснуться к отполированным временем доскам. Я могу наслаждаться узорами окантовки. И откуда-то я знаю, что ты называл его ёрои карабицу. Я так услышал, и если ошибся, то не гневись. Пианист играет как умеет.

Что же прячется за деревянными стенками? Может быть оги — складной веер, который так легко спрятать и который оборачивается надёжным оружием… для тех, кто постиг искусство им управлять. Нет-нет, дай мне что-нибудь попроще.

Но одно я знаю точно. Умадзура, если она там есть, останется тебе. Я больше не хочу надевать маски. Мне надоел злобный карнавал. И облик Зимнего Снайпера я успел примерить. Ты презрительно кривишься, указывая на мою шубу. Нет, уважаемый, Дед Мороз — это уже не маска. Это уже я сам. Этого не отнять.

И защитную накидку — хоро — тоже примерять не буду. Шуба, которая тебя так насмешила, защитит не хуже. Потому что я верю в неё. Как верю в то, что сейчас разговариваю именно с тобой. С тобой, не верившим в бога, но ставший богом для многих и многих тысяч.

Как там было написано…

„Неважно, веришь ли ты в бога. Важно, верит ли он в тебя“.

Поверь, ну, пожалуйста.

Удели мне внимание на три секунды. Больше не требуется.

И дай, дай же мне поскорее то, чем можно сражаться.

Ага! Ты услышал, сундучок уже у моих ног. Остаётся только нагнуться…

Что? Кто сказал, что три секунды закончились?..

Сундучок заволакивается туманом. Отчаянным рывком я пробиваю доски, не веря, что могу…

Туман. Белый туман скрывает весь мир…

…А потом подул сильный ветер. Такой, что пришлось согнуться, будто перед троном великого владыки.

И передо мной во всей красе предстал Новый Год.

27

К двенадцатой ступеньке
Пришел старик седой,
На первую ступеньку
Встал парень молодой…

Я не могу описать его. Думаю, если бы мне оставалось до полуночи не три, а десять секунд или одна-единственная, он бы выглядел как-то иначе. Может быть, вишней в кадушке, обмотанной сверкающей мишурой. Может быть, заброшенным особняком, украшенным веточками омелы, по которой пляшут огни Святого Эльма. Может быть, скрюченной сосенкой, посреди заснеженной поляны. А так… не приходит на ум ничего определённого.

Помню лишь впечатления, смутные образы, словно стою в темноте и смотрю на ёлку. Высоченную. Какие выставляют в местах народных гуляний. Мигают гирлянды, позволяя цветным огонькам перебегать с места на место. А на верхушке пылает, наливаясь мощью, звезда. Только не кремлёвский рубин, а кусочек льда. Ощущение такое, будто ёлка близко-близко. И вся украшена блестящими игрушками. И ты знаешь точно, что можно стянуть пару-тройку самых красивых, и никто не заметит.

Одуряющий запах хвои заставил глаза слезиться. И я забыл про ёлку. Теперь был только голос. Властный, не терпящий ни малейших возражений. Но тембр звучал настолько притягательно, что я готов был стоять в темноте и часами слушать этот голос. Только бы он звучал, и слова мягко ласкали бы уши. Камень и шёлк, слитые воедино в чём-то, не имеющем аналогов в оставленном до полуночи мире.

— Не забыл условия нашего поединка?

— Нет, конечно же, нет, — ответил я.

— И всё же почту за честь напомнить ещё раз. Время остановилось за три секунды до полуночи, значит, тебе придётся сражаться три раза. Я предстану перед тобой в трёх обличьях. Если во всех поединках победа останется за тобой, то ты выиграл. Если проиграешь хоть один, то плачь — не плачь, а за полночь тебе не шагнуть. Ты знаешь, на что шёл.

Я не мог объяснить его ледяной вежливости. Сейчас время динамичное, не принято его тратить на всяческие изыски и реверансы. Впрочем, смешно рассуждать о времени, которого осталось лишь три секунды.

Затишье перед боем затягивалось. Странно, сейчас нам предстояло решать, кто станет Новым Годом, а кого навечно спишут со счетов. Тем не менее, его лицо излучало искреннее участие. Может, он знал, что у меня не было шансов. Может, ему было просто меня жаль.

Я не собирался отступать! Если отбросить горделивые позывы, я понимал, что отступать некуда. Что три секунды — это даже не призрак жизни, не отблеск, а так… Вдох и выдох. Стало жарко. Руки вспотели от волнения. Поэтому я покрепче сжал зелёную пластмассовую рукоятку невесть откуда объявившегося кинжала.

— Хочешь примерить латы? — приветливо спросил он.

А почему бы и нет? Я кивнул. Сейчас могла пригодиться любая защита. Он щёлкнул пальцами. Появился старый, но ещё крепкий человечек со взбитой седой шевелюрой. Не Дед Мороз и не Зимний Снайпер. Наверное, просто слуга. Он приволок груду сверкающего металла и разжал руки. Железо с бряцаньем рассыпалось у моих ног. Из этой кучи я с трудом вытащил тяжеленные штаны. Вытащил и обвёл неприятельский стан печальным взглядом. Я не имел ни малейшего представления, как надевать эту штукенцию.

— Затруднения? — хмыкнул враг.

На идиотские вопросы отвечать не хочется. Впрочем, тут всё было ясно и без ответов. Дабы не затягивать смешную ситуацию, они поступили исключительно просто: подошли, вдвоём приподняли меня и точнёхонько опустили внутрь конструкции из клёпаного металла.

Штаны оказались великоватыми. Посторонний зритель мог бы подумать, что на меня натянули бачок от унитаза. Но я решил не ворчать, отважно сделал три шага, после чего почувствовал, что дальше идти мне уже не под силу. Пришлось перевести дух, утереть вспотевший лоб и молча указать на штаны.

Видя мои мучения, он всё понял без слов. Подошёл, ухватил за железный обод в районе поясницы и вытряхнул меня на груду тряпья. Сражаться, определённо, придётся без лат.

— Может, там чего выберешь? — спросил он с неподдельным участием.

Я не стал отказываться от предложения и подцепил тёмную тряпку. Ей оказались заношенные джинсы „Wrangler“. Подцепил другую, обернувшуюся донельзя истёртой рубахой неопределённой масти. В это рваньё переодеваться мне тем более не хотелось. Я не представлял, как оно может меня защитить.

— Ну что, выбрал? — осведомился он.

Пришлось замотать головой, отказываясь от вещичек, которые не приняли бы и в заштатный „Сэконд Хэнд“. Он отошёл, а я поднялся и только тут обратил внимание на робота, сжимающего в руках клинок, напоминающий заточенный напильник.

Местечко, где мы обретались, вряд ли кто бы назвал нормальным. Его словно слепили из кусочков, выхваченных из разных времён. Нештукатуренные цементные стены, кое-где измазанные разноцветными пятнами, словно кто искал самую подходящую краску, но передумал и навсегда оставил эту обитель вечного ремонта. На стенах висели изысканные, но совершенно бесполезные подсвечники. Помещение озарялось мертвенным сиянием, сочившимся из длинных кирпичиков, каждый из которых прятал за узорной поверхностью связки ламп дневного света.

Какие-то двери словно доставили сюда из дворцов. Другие же сложили из криво отпиленных листов прессованного картона, грубыми мазками закрашенного в защитный цвет. По всему полу рассыпались шариковые ручки, карандаши, фломастеры, маркеры и палочки непонятного предназначения, по граням которых пробегали алые закорючки. Куча тряпья напоминала преддверие свалки. Но рядом с ней расположился изящный круглый столик на тонкой ножке. Зато к стене привалился исцарапанный, заляпанный бурыми пятнами стол, вытащенный из мастерских прошлого века. На нём угрюмо темнела холодная масса слесарных тисков. У стола валялись разбитые деревянные башмаки. Рядом приткнулись прорванные кроссовки „Пума“. На них лежал обломок древнего копья, какие можно увидеть только в музеях. И тут же топтался робот. И я точно был уверен, что время, которое я покинул, такими чудесами техники не располагало.

Робот предназначался для сражений. На это недвусмысленно указывал клинок. Единственное, что утешало, длина клинка была несколько покороче моего. Впрочем, никто не гарантировал, что в сверкающее тело не вмонтирована лазерная пушка. По всей вероятности, робот тоже готовился принять участие в нашей битве, но пока стоял тихо, только подмигивал разноцветными лампочками на груди.

— Ну что, готов?

Я хотел сказать, что пока нет, но опоздал. Ещё мгновение назад лицо, лучившееся добротой, исказилось уродливой гримасой. Передо мной стояло зло, собранное воедино в одном существе.

Он отступил назад, предлагая выйти из комнаты в тускло освещённый коридор. По каким-то неуловимым признакам я догадался, что ему дорога неизменность этого убежища, и он не хотел бы осквернять его чьей-то победой или поражением.

Размахивая для профилактики кинжалом, я двинулся за ним. По пути я пару раз оглянулся на робота, но он продолжал топтаться у стола, не выражая готовности напасть со спины. Тогда я решительно выпрыгнул в полумрак, где нос к носу столкнулся с главным противником. Секунд двадцать я ловко отбивал удары кинжала, объявившегося в его руке. Пока он сражался честно: его оружие выглядело точной копией моего.