Вадим Еловенко - Власть. Пастухи на костылях

• Название: Власть. Пастухи на костылях
• Автор: Вадим Еловенко
• Жанр: Научная Фантастика

История, развиваясь по спирали, не дает нам выбора. Будут и революции, будут и воины. Но Бог никогда не отнимал у нас право выбора. И кем мы станем в очередной кровавой каше, зависит только от нас. Станем ли мы на сторону Мясника, или останемся на стороне того, что нам кажется Милосердием и Справедливостью. Это только наш выбор.

---

Им нужно было в центр. И они вышли к Москва реке к семнадцати часам дня. Вдали виднелись стены кремля, но туда Владимиру было не надо. Теперь ему, да и его людям был нужен отдых. Нужно было закрепиться. Нужно было наладить снабжение. Нужно было сделать так многое, и главное отдохнуть, набраться сил, раскусить действия противника и уже тогда решать что дальше.

Вся армия разбрелась по кварталам и под руководством более опытных бойцов или уцелевших офицеров готовилась к обороне. Владимир специально прижал все свои силы к реке. Хоть с одной стороны можно было не так напряженно ждать нападения. Да и для бегства или отступления река и ее берег были не худшим вариантом, правда, если бы не осень. Вода в Москве-реке была далеко не парное молоко.

Так или иначе, работы по закреплению в районе длившиеся до глубокой ночи, продолжались и потом. Только к утру разбудив Владимира, штабные доложили ему, что пора приступать к созданию мобильных групп для тылового измора противника. И время терять просто жалко.

Владимир в первый рейд пошел сам.

3.

Сергей спокойно взирал на карту Москвы и словно ощущение "dИjЮ vu" появлялось у него когда офицеры на ней передвигали фишки, значки, флажки и прочие элементы штабных игр. На электронной карте Москвы отображалось все то же самое, но воякам было удобнее работать с настольной картой. Осознавая, что чувство "dИjЮ vu" усиливается, Сергей так же спокойно пообещал:

- Тот, кто скажет, что мы горстке отребья сдадим Москву, будет расстрелян.

- Это не горстка! - возмутился смутно знакомый Сергею полковник.

- У вас сейчас тридцать две тысячи человек. Скоро будет еще больше. Две дивизии уже в пригородах. - Уверенно глядя на карту, сказал Сергей. - А их не наберется и десяти тысяч. Они локализованы в двух километрах отсюда. У вас какие-то проблемы их блокировать окончательно и уничтожить?

Один из капитанов нетактично сказал:

- Это не мы их локализовали. Это они сами остановились. Захотели бы и дальше продвинулись. Черт знает что такое. Население с ума сходит. Они не покидают районы, занятые бандитами они словно приветствуют этого отморозка. Нас больше, но мы беспомощны… Черт знает что такое… - В итоге повторил капитан.

Сергей посмотрел на него и сказал:

- Согласен с вами капитан. Именно черт знает, что это такое. Я знаю массу исторических примеров, когда меньшими силами уничтожали и рассеивали врага значительно превосходящего. Но вы забываете, что мы сейчас в столице. Тут грех проиграть, даже если за ним и правда сам дьявол стоит. Потому что другие за ним уже не стоят. Население хоть как-то борется с его армией? Их же тут миллионы.

- Нет. - Зло ответил полковник. - В городе упорные слухи, что Богуславский приказал всех через одного казнить… даже тех, кто не участвовал. Они табунами к противнику валят.

- Интересно, а как им можно сообщить, что Богуславский всё? - спросил Сергей.

- А никак. - Отозвался тоже уставший за эти дни Путник из угла, где забился, что бы его не задевали снующие офицеры.

Сергей посмотрел на него, взвесил все "за" и "против" и спросил на всякий случай у полковника спорящего о чем-то с генералом городской полиции:

- Мегафоны и объявления не помогут?

- Только больше дурдома станет. Объяснить все в мегафоны не сможем. Подумают невесть что. - Уверенно ответил полковник, и Сергей нехотя согласился.

Однако через минут пять он все-таки сказал:

- Пускайте к этим… пусть в мегафоны орут, что Богуславский погиб. Пусть уговаривают сдаваться. И с вечера начинайте до утра объяснять, что с рассветом мы просто разбомбим те районы, которые заняты мятежниками. Только сдача спасет им жизни. Сдача и ничего больше.

Путник с удивлением посмотрел на Сергея и спросил устало:

- Вы серьезно, Сергей Александрович?

- Абсолютно. В любой момент все эти миллионы, условно мирных жителей, могут обернуться против нас. Пойти за Владимиром. Он для них выглядит лучше, чем мы. Я не могу такого допустить. Лучше я уничтожу несколько кварталов или даже район авиацией, чем потом будут ровнять с землей Москву. Или вы думаете, я буду сдаваться? Нет, и вам не дам. Я никому не дам сдаться. Хватит. Осточертело. Если это не прекратить, анархия только будет расти. Я вам это, как доктор, говорю. Не надо улыбаться, ничего смешного. Господи… как же спать хочется.

- А мы вас всегда гуманистом считали… - с усмешкой сказал Путник и кивнул стоящему рядом с ним специалисту: - подготовьте обращение. Что бы оно вменяемо звучало. Подготовьте ультиматум. И передайте тексты по подразделениям. Мегафоны на складе в ГУВД. Давайте не подкачайте. А то Сергей Александрович издевки ради меня пошлет на баррикады орать.

В штабе все нервно улыбнулись, и такое странно веселое настроение в нем царило до новых сводок поступивших от заградительных отрядов.

- Он вывел небольшие отряды из локализованного участка. - Сообщил полковник и Сергей покивал.

- Ничего нового. Присматривают места для дополнительных очагов сопротивления. Что бы мы распылили силы. Ему же только теперь держаться и время тянуть. С такими слухами даже не долго тянуть. Скоро полмиллиона навскидку себе вытянет. Я прав, Путник?

- Нет, но тысяч двести он может поиметь. Он их даже вооружить сможет. Арсеналов в Москве с оружием… как будто для него специально разместили.

Через пять минут после этого разговора им сообщили, что в город вошли первые части ВДВ. Словно опомнившись, Сергей скомандовал.

- Отменить агитацию! Срочно! Отменяйте!

Удивленно на него взирая, Путник не спешил выполнять указание.

- Все наши части преданы исключительно Богуславскому. Это он из них сделал элиту и прочее. Скажем сейчас что он погиб и нам с пачкой новых Пиночетов придется еще воевать. Каждый начнет думать, а чем он хуже? Отмените агитацию и пусть только ультиматум диктуют. Отменяйте не смотрите на меня. Ни я, никто не можем дать гарантии, за кем пойдут войска в случае массового распространения известий о смерти Ильи. То, что я его друг и первый советник ничего ни для кого не значит.

Сергей устало сел на стул и, потирая лицо, сказал отдавшему указание путнику:

- Голова не работает. Надо поспать немного. Ум за разум заходит, такую чушь несу… Хоть исправлять успеваем.

- Мэтров в этом деле нет. - Подбодрил Путник Сергея. Присев рядом он спросил его тихо и на "ты": - Ответь честно, чем мы тебе мешали? Зачем были все эти попытки меня лично убить? Ведь ты же не Владимир и не Богуславский, кому мы как кость в горле с нашими интересами. Ты ведь нормальный человек. Разумный. Я не шучу. Ты понимаешь, что можно и нужно решать многие вещи не с позиции силы. Ты ведь умнее этих двоих? Так откуда такая ненависть была к нам?

Сергей посмотрел на озабоченные лица офицеров штаба склонившихся над картой и сказал:

- Ненависти не было.

- А что же тогда было? - спросил насмешливо путник и Сергей с удивлением отметил, какой же тот все-таки молодой.

- Что было? - спросил Сергей, пытаясь мозги вернуть на место. Но тяжелая перегруженная голова не понимала даже, что от нее хотят. - Не знаю. Потом скажу. Сейчас не понимаю ничего.

- Потом может не быть. - Усмехнулся Путник.

И тогда Сергей поднялся и сказал:

- Будет. Потом будет всегда. Может не для нас. Но оно будет. И не я так другие ответят на вопрос, чем вы нам противны. Не обижайся Путник. Я мягче не могу сказать.

Сергей, уведомив, что за старшего остается Путник, вышел из штабной комнаты и пошел по коридорам. В курилке он присел на мягкий обитый красной тканью диван на толстых ножках и, закурив, устало откинул голову на спинку.

Он давно не говорил с родителями. Он очень давно не говорил с Ольгой. В Екатеринбурге после свержения Богуславского тоже не бог весть что творится. Как она там выкручивается? Нашелся ли кто ей поможет?

С дымящейся сигаретой Сергей уснул. Выпав из рук на паркетный пол, сигарета протлела окончательно, оставив потемневшую полоску на лаке, и потухла. Человек спал без снов, и даже его дыхание еле угадывалось проходящими мимо сотрудниками Штаба. Он спал, а в двух километрах от него Владимир закреплялся в новом квартале. Ему, казалось, сон был не нужен.

4.

Богуславский лежал на спине на голом бетонном полу и смотрел в серый с желтыми подтеками потолок. Бывший бункер Штаба московского ВО ставший ему тюрьмой нуждался и давно в капитаном ремонте. Не столько чтобы размещать в нем высокопоставленных узников, сколько чтобы он сам по себе не обвалился. Ветхость сооружения чувствовалась во всем. Даже герметичные железные двери не внушали уважения к себе. Казалось при определенном умении и сноровке их можно чуть ли не со стальными косяками выдавить.

Тусклый плафон над головой Богуса, запыленный и тоже в каких-то подтеках давал настолько мало света, что глаза бывшего диктатора уже откровенно болели. Но Илья упрямо не смыкал веки рассматривая и считая трещины в потолке. И думая. Думая непрерывно о том, что его ждет и как он так прокололся.