Пэлем Вудхауз - Дживз уходит на каникулы

• Название: Дживз уходит на каникулы
• Автор: Пэлем Вудхауз
• Жанр: Проза

---

-- Я по очень важному делу. Мне нужно переговорить со слугой, который упаковывал мои вещи. Как его имя?

-- Дживз.

-- Так вот. Он по небрежности забыл положить тезисы к моему завтрашнему выступлению в средней школе в Снодсбери.

-- Что вы говорите! Какая жалость!

-- Что вы сказали!

-- Я говорю "жалость".

-- Что?

-- Не шалость, а жалость.

-- Вустер!

-- Да, мистер Апджон?

-- Вы что, пьяны?

-- Нет, мистер Апджон.

-- Тогда прекратите паясничать, Вустер.

-- Да, мистер Апджон.

-- Срочно найдите этого вашего Дживза и спросите у него, куда он подевал мои тезисы.

-- Да мистер Апджон.

-- Немедленно, слышите? Что вы стоите и поддакиваете. Мне необходимо срочно получить свои бумаги обратно.

-- Да мистер Апджон.

Конечно, честно говоря, разговор наш становился неинтересным, может поэтому Бобби выхватила у меня трубку, прошипев "Тряпка!"

-- Как-как вы меня назвали? -- переспросил Апджон.

-- Я вас никак не называл, -- ответствовал я. -- Назвали меня.

-- Я хочу поговорить с этим вашим Дживзом.

-- Неужели? -- произнесла в трубку Бобби. -- А говорить вам придется со мной. Это я, Роберта Уикам, Апджон. Я хочу попросить минуточку вашего внимания.

Хотя я часто не одобрял поведения этой рыжеволосой Йезавель, должен признать, что она умела разговаривать с ветеранами школы. Она изъяснялась с ним в самых любезных выражениях. Конечно, у нее не было моих комплексов и она не общалась с этим Франкештейном от педагогики, когда тот был еще в силе, и все же -- ее можно было уважать. Выпустив для завязки "Слушай, дядя", она очень доступно объяснила, как она видит сложившуюся ситуацию, и судя по приглушенному жужжанию в трубке, было очевидно, что она прижала его к ногтю как муху.

Наконец трубка обессилено затихла, и тогда Бобби заключила:

-- Вот и прекрасно. Я была уверена, что мы сразу поймем друг друга. Ну что ж, я скоро приеду. И наберите в ручку побольше чернил.

Потом она повесила трубку и пошла прочь из комнаты, издав на выходе еще один воинственный клич, и тогда я снова обратился к Дживзу, как это часто со мной бывает, когда я оказываюсь свидетелем дел, вершимых женщиной.

-- Это надо же, Дживз.

-- Да, сэр.

-- Ты слышал? Я так понимаю, Апджон дал ей слово.

-- Что он больше так не будет, сэр.

-- Он отзывает свой иск.

-- Да, сэр. И мисс Уикам очень мудро потребовала сделать это в ее присутствии и в письменной форме.

-- Чтобы наступить ему на хвост.

-- Да, сэр.

-- Как предусмотрительно.

-- Да, сэр.

-- По-моему, она проявила большую волю.

-- да, сэр.

-- По-моему, это все ее рыжие волосы.

-- Да, сэр.

-- Я не думал, что я когда-нибудь доживу до того счастливого дня, когда кто-то обзовет его "дядей".

Я хотел поделиться с ним еще кое-какими соображениями, но тут дверь открылась и в комнату зашла Ма Крим. Дживз неслышно удалился. Он никогда не отсвечивает, если кто-то мнит из себя звезду...

ГЛАВА 20

За сегодня я видел ее в первый раз, так как с утра Ма Крим уезжала в Бирмингем на дружеский ланч. Я бы вполне протянул без ее общества и остаток дня, так почувствовал неладное. Сейчас она выглядела более чем когда-либо по-шерлок-холмсовски. Нацепите на нее халат и суньте ей в руки скрипку, и никто на Бейкер стрит и слова не спросит.

Просверливая меня взглядом, она сказала:

-- Вот вы где, мистер Вустер, а я вас везде ищу.

-- Вы о чем-то хотите поговорить со мной?

-- Да. Я хочу сказать вам, что теперь уж вы мне точно поверите.

-- О чем вы?

-- О дворецком.

-- А в чем дело?

-- А вот в чем. вы лучше сядьте. Это длинная история.

Я сел, и с большим удовольствием, так как почувствовал слабость в ногах.

-- Вы помните, я вам с самого начала говорила, сто не верю ему.

-- Ах, что вы говорите.

-- Я говорила, что у него лицо уголовника.

-Лица не выбирают.

-- Он проходимец и самозванец. Да какой же он дворецкий! Полиция выведет его на чистую воду. Он такой же дворецкий, как я горничная.

Я продолжал бороться за его честное имя:

-- Но не забудьте, что у него есть рекомендательное письмо.

-- Я слышала об этом.

-- Он не мог бы работать мажордомом у такого человека, как сэр Родерик Глоссоп, если бы он был бесчестным человеком.

-- А он и не работал.

-- Но Бобби сказала...

-- Я прекрасно помню, что сказала мисс Уикам. Что он много лет проработал в доме сэра Родерика Глоссопа.

-- Ну так что же тогда...

-- Вы думаете, это все объясняет?

-- Разумеется.

-- А я так не считаю, и вот почему. У сэра Родерика Глоссопа большая клиника в Сомерсетшире в местечке Чафнелл Регис, там лечится одна моя подруга. Я списалась с ней и попросила ее, если она увидит леди Глоссоп, разузнать все насчет ее бывшего дворецкого по фамилии Сордфиш. Я только что вернулась из Бермингема, и меня ждало письмо. Моя приятельница пишет, что леди Глоссоп сказала, что у них в доме никогда не было дворецкого по фамилии Сордфиш. Как вам это понравится?

Я все еще пытался спасти ситуацию.

-- Но вы же лично не знакомы с леди Глоссоп?

-- Конечно нет. Иначе я бы сама с ней списалась.

-- Она очаровательная женщина, но у нее дырявая голова. Каждый раз, выходя в театр, она теряет по одной перчатке. Куда уж ей запомнить имя дворецкого. По ней что Фозерингей, что Бинкс -- все одно. Такой вид забывчивости часто встречается. Например, в Оксфорде у меня был один знакомый по фамилии Робинсон, и недавно как-то я пытался вспомнить эту самую его фамилию, но меня хватило только на Фосдайка. И я вспомнил только когда, когда пару дней назад прочитал в "Таймс", что Герберт Родинсон, двадцати шести лет, проживающий на Гроув Роуд, Поднерз Энд, задержан полицией за кражу в магазине штанов в желто-зеленую клетку. Конечно, это был совсем другой Робинсон, но вы понимаете. И я уверен, что в один прекрасный день леди Глоссоп хлопнет себя по лбу и воскликнет: "Конечно же Сордфиш: причем тут Кэтберд (12)".

Тут моя собеседница ухмыльнулась улыбкой Шерлока Холмса, который уже приготовил наручники для укравшего рубин махараджи.

-- Значит вы утверждаете, что он порядочный человек? Тогда как вы объясните следующее? Я недавно видела Вилли, и он сказал мне, что у него пропал дорогостоящий серебряный сливочник, который он купил у мистера Траверса. И знаете, где этот сливочник? Он запрятан в комнате Сордфиша, в ящике комода, между свежими рубашками.

Наверное, я все-таки ошибся, считая что Вустеры не сдаются. Ибо эти слова сокрушили меня окончательно.

-- Неужели? -- спросил я. Не ахти как много, но больше я ничего не мог сказать.

-- Да, сэр, сливочник именно там. Когда Вилли сообщил мне о его пропаже, я уже знала, где мне его искать. Я пошла в комнату к этому Сордфишу и обыскала ее, и вот вам результат. Я уже позвала полицию.

И снова я почувствовал, что Вустеры сдаются. Я ошарашено посмотрел на нее.

-- Вы позвали полицию?

-- Да, сейчас прибудет сержант. С минуты на минуту. И знаете что? Я пойду сейчас и встану под дверьми комнаты Сордфиша, чтобы никто не смог стащить улику. Я хочу исключить всякую возможность этого. Я не хотела бы утверждать, что я вам совсем не доверяю, мистер Вустер, но мне не нравится, что вы так защищаете этого человека. Мне кажется, что вы его слишком жалеете.

-- Я просто хочу сказать, что может быть он просто поддался минутной слабости или что-нибудь в этом роде.

-- Глупости. Он наверняка проделывал это всю свою жизнь. Могу поклясться, что он ворует с самого детства.

-- Только печенье.

-- Простите.

-- Ну как там оно называется, крекер что ли. Он рассказывал, что в свои зеленые годы он мог стащить один-два крекера.

-- Ну вот, видите! Сначала крекеры, потом серебряные сливочники. Таков закон жизни, -- сказав это, она побежала становиться в караул, оставив меня в смятении, ибо я не нашелся сказать ей что-нибудь насчет человеческого сострадания. Вдруг оно бы у нее нашлось.

Я все еще предавался этим размышлениям, перебирая в уме, что еще я мог бы сказать, как передо мной возникли Бобби и тетушка Далия. Они очень смахивали одна на молодую особу, другая на пожилую в минуты глубокой радости.

-- Роберта сказала мне, что она вынудила Апджона забрать иск, -сказала тетушка. -- Я очень, очень довольна, но провались я на этом месте, если я знаю, как ей это удалось.

-- Я просто воззвала к его лучшим чувствам, -- сказала Бобби и многозначительно посмотрела в мою сторону. Я ее понял. Тетушка никогда не должна узнать о том, что на карту было поставлено выступление в Снодсбери. -- Я сказала ему, что на свете есть такие вещи, как чувство сострадания... Что ты, Берти?

-- Ничего, просто смотрю на тебя и удивляюсь.

-- Чему ты удивляешься?

-- Мне кажется, что у нас в Бринкли каждый имеет право не только на сострадание, но и на удивление. -- Тут я хрипло рассмеялся. -- Нет, не подумайте, что я проглотил собственные гланды. Я просто хрипло рассмеялся. Я удивляюсь, что в тот самый момент, когда эта юная дева говорит, что все прекрасно, грядет катастрофа. Я расскажу вам нечто такое, что вполне подпадает под цитату с дикобразом.