Филипп Керр - Знак алхимика. Загадка Исаака Ньютона

• Название: Знак алхимика. Загадка Исаака Ньютона
• Автор: Филипп Керр
• Издательство: Изд-во Эксмо; СПб.: ИД Домино
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14944-9

1696 год, Англия. В мрачных стенах лондонского Тауэра, видевших немало ужасных казней, ныне кипит оживленная деловая жизнь: Монетный двор производит чеканку новых денег, работают мастерские оружейников и военные склады. Исчезновение одного из работников Монетного двора объясняют тем, что он сбежал, испугавшись наказания за чеканку фальшивых монет. Неожиданно на дне крепостного рва обнаруживается тело этого работника со следами зверских пыток. Вскоре страшная смерть настигает еще одного человека, связанного с Монетным двором. На трупе, который лежит в окружении алхимических знаков, находят зашифрованное письмо, написанное кодом, который не поддается прочтению. Разгадать секрет кода и заодно раскрыть убийства под силу только величайшему ученому современности, сэру Исааку Ньютону. Однако его жизни тоже угрожает таинственное сообщество, вынашивающее какие-то зловещие планы.

---

В шесть часов, почти не отдохнув, я встал и решил пройтись по стене, вдохнуть прохладного ветра, дувшего со стороны Темзы. Утренняя суматоха в Лондоне контрастировала с моим противоестественным спокойствием: баржи, груженные деревом и углем, подходили к причалам Тауэра, трехмачтовые корабли поднимали паруса, чтобы отплыть в Чатем или еще дальше; на западном берегу под прицелом двух с половиной дюжин пушек девушки в широких соломенных шляпах выставляли на руинах старых стен Тауэра большие корзинки с фруктами, хлебом и овощами, собираясь начать торговлю, поскольку на улицах уже появились первые пешеходы. У меня за спиной, словно парус, развевался флаг святого Георга; в семь часов пушка на бронзовом лафете выстрелила, салютуя началу нового дня; колонны солдат во внутренней округе принялись маршировать по часовой стрелке, словно игрушки на ярмарке. И все это время я ощущал, как мир течет мимо меня, словно пылинка, проплывающая в солнечном луче.

С тяжелым сердцем я вошел около восьми часов в наш кабинет на Монетном дворе и начал переписывать свидетельские показания по другим делам, которые мы продолжали вести. Вскоре пришел доктор Ньютон и тут же принялся рассказывать о результатах своей работы над шифром. У меня сложилось впечатление, что он совсем не ложился спать. Но пока он говорил, моя душа продолжала пребывать в смятении оттого, что я не мог узнать, как ко мне относится мисс Бартон и по-прежнему ли она считает себя оскорбленной.

– У меня есть решение, – сказал Ньютон, имея в виду шифр.– Или что-то вроде этого.

Глава 4

И тогда нашел на меня страх вместе с радостью, ведь увидел я новый свет, причем был он ярче света дневного.

Апокалипсис Петра

Гравюра из книги Барента Конберса ван Хелпена «Escalierdessages» ( «Лестница мудрости» ). 1689

Я был настолько погружен в себя и свои воспоминания о ссоре с мисс Бартон, что меня не слишком заинтересовала разгадка шифра, хотя я и делал вид, что внимательно слушаю Ньютона. Единственная вещь, которую я понял со всей ясностью, была та, что мисс Бартон не говорила с дядей о нашей ссоре, и я решил поступать так же, хотя страшнее этого события в моей жизни не случалось ничего.

– Моя гипотеза касательно данного шифра обременена многими сложностями, – с воодушевлением объяснял Ньютон.

Он сидел за столом, на котором были разложены его бумаги, а Мельхиор устроился у него на коленях.

– Как слепой не имеет представления о цветах, так и я пока не знаю, как устроен этот шифр. Ключ все еще ускользает от меня. Но мне кажется, я понял, как шифр связан с убийствами. И то, что я не догадался об этом раньше, представляется мне настоящим абсурдом. Я начинаю думать, что работа на Монетном дворе притупила мой разум. Ни один человек, обладающий философским складом ума, не должен совершать подобных ошибок. Вы, мой дорогой друг, жаждете простоты во всем, и я постараюсь дать объяснения с максимальной краткостью. Три убийства сопровождались шифрованными посланиями. Я с таким усердием работал над ними, что мои труды были подобны подвигам Геракла. И все же, несмотря на все мои усилия, на использование орудий божественного происхождения, я всякий раз сталкивался с математическими противоречиями. А противоречие, если понимать это слово буквально, есть не что иное, как несоответствие речи. Иными словами, логика шифра противоречива, как я подозреваю, из-за того, что шифр иногда использовался кем-то, кто не знал, как устроен этот шифр. Именно вы, мой юный друг, помогли мне вновь обрести почву под ногами. Именно вы предположили, что убийства могли быть совершены разными людьми. И теперь я тоже так думаю. С убийством Джорджа Мейси все понятно, в том смысле, что в нем отсутствуют характерные особенности, если не считать звериной жестокости, с которой оно совершено. Никаких шифров, никаких ссылок на алхимию. Затем все стало интереснее. Убийства мистера Кеннеди и мистера Мерсера содержали намеки на алхимию и шифры, и это заставило меня считать, что в убийстве Мейси присутствовали аналогичные улики, но время их уничтожило и они просто не попали к нам в руки. Однако при убийстве майора Морнея картина вновь изменилась. На этот раз мы нашли шифрованное послание, но никаких намеков на алхимию. И еще одна любопытная деталь, Эллис: во втором и третьем убийствах присутствовала видимая логика, однако только во втором и четвертом видна логика математическая. В случае с третьим убийством – мистера Мерсера – послание оказалось самым коротким, оно было написано мелом на стене возле лестницы Салли-Порт, и шифр использовался без малейшей логики, из чего я сделал вывод, что третий убийца не мог совершить четвертого убийства. И шифрованное послание, написанное мелом на стене возле тела мистера Мерсера, было ошибочным. Или, если сформулировать эту мысль иначе, шифр использовался без всякого понимания, как я уже говорил.

– А как обстоят дела с шифрованным посланием, которое отдал нам мистер Твистлтон? – спросил я.– Оно также составлено без понимания?

– Нет-нет, – ответил Ньютон.– В нем присутствует логика, использованная в остальных сообщениях. Только надпись, сделанная мелом, выпадает из этого ряда. Вот почему я исключил ее из рассмотрения.– Он устало покачал головой.– Я потратил на нее много времени. Если бы не она, я бы уже давно закончил расшифровку.

Ньютон сердито постучал по столу кулаком. Мельхиор испугался и соскочил с его колен.

– Будь у меня еще одно послание, зашифрованное таким же образом, – сказал он и вновь стукнул по столу, выведя меня из глубокой задумчивости, – тогда я бы расшифровал все.

Следует отдать Ньютону должное: он не стал упрекать меня в том, что я неправильно переписал шифр со стены возле тела Мерсера, за что я был ему благодарен. Но его последняя фраза смутила меня.

– Вы говорите так, словно ждете пятого убийства, – недоверчиво сказал я.– Разве четырех недостаточно? – Я покачал головой.– Или вы готовы его спровоцировать?

Ньютон молчал, избегая смотреть мне в глаза; видимо, он ошибочно полагал, что моя мрачность вызвана неодобрительным отношением к нему.

– Вы слишком легко ко всему относитесь, доктор, – предостерег я.– Словно перед вами математическая задача, поставленная мистером Вернулли и мистером Лейбницем.

– Брахистохрона? – Ньютон нахмурился; так называлась математическая загадка, которую придумали Лейбниц и Бернулли, рассчитывая победить Ньютона.– Уверяю вас, Эллис, это было всего лишь упражнение, не более того. Когда ни один человек в Европе не способен найти решение, я справляюсь с поставленной задачей.

– Но это убийства, доктор. А у меня складывается впечатление, что вы относитесь к ним как к интеллектуальному развлечению.

– Чтобы увести меня в сторону, нужен мощный ум, – заявил Ньютон, слегка покраснев.

– Тем не менее ему это удалось, – сказал я.

– О чем вы?

– Что способно сильнее овладеть разумом математика, чем некий код? Что может быть более завлекательным для человека, интересующегося философскими аспектами алхимии, чем те таинственные алхимические знаки, которые сопутствовали убийствам мистера Кеннеди и мистера Мерсера?

– Верно, – согласился Ньютон.– Если бы у меня имелось больше информации, я бы решил проблему за одну ночь. Так, как я решил проблему с брахистохроной.

– Возможно, дело именно в этом, доктор, – сказал я.– Возможно, шифр не нужно разгадывать. Возможно, он не несет в себе ни малейшего смысла. Или Бог против того, чтобы вы его раскрыли.

Я упомянул Бога, чтобы выяснить, способен ли я вообще произносить его имя вслух. Кроме того, мне хотелось спровоцировать Ньютона, поскольку наш разговор начинал все сильнее меня раздражать: сказывались недостаток сна и боль разбитого сердца.

Ньютон неожиданно вскочил на ноги, словно ощутил воздействие клистира.

– Бог не хочет, чтобы я раскрыл шифр, – возбужденно проговорил он.– Или же роль Бога играет кто-то другой, тот, кто стоит за всеми этими убийствами.– Сорвав парик, он принялся расхаживать по кабинету, бормоча себе под нос: – Это заставит котелок закипеть, мистер Эллис. Обязательно заставит.

– Какой котелок, сэр?

Ньютон постучал указательным пальцем себя по виску.

– Ну, этот котелок, естественно. О, каким глупцом я был! Слишком велико мое тщеславие, вот в чем дело. Это должно было случиться со мной. Мне бы стоило почаще вспоминать о бритве Оккама.

– Следует учитывать только те вещи, которые являются совершенно необходимыми? – сформулировал я.

– Именно так. Это принцип Уильяма Оккама, нашего блестящего и мятежного соотечественника, который энергично выступал против Папы и пустой метафизики. Он обладал удивительно свободным мышлением, Эллис, он умел отделять вопросы разума от вопросов веры и положил основы современного научного метода. При помощи его острого, как бритва, афоризма мы разрежем наше дело на две равные части. Принесите мне еще сидра. Моей голове вдруг потребовались яблоки.