Игорь Можейко - Конан Дойл и Джек-Потрошитель

• Название: Конан Дойл и Джек-Потрошитель
• Автор: Игорь Можейко
• Издательство: Современник
• Жанр: История
• Год: 1996
• ISBN: ISBN 5-270-01935-3

Известный историк и писатель на основе документов и свидетельств создал две увлекательные повести о преступниках и преступлениях прошлого. В них нет ни слова выдумки, но правда порой бывает страшнее и неожиданней любой фантазии. На страницах этих произведений читатель встретится с десятками монстров и невинных жертв, заговорщиков и сыщиков.

---

Никакого ответа от министерства внутренних дел получено не было. Но во второй половине 1906 года Джорджа неожиданно вызвали к начальнику тюрьмы и сообщили, что он может убираться на все четыре стороны. Он не был оправдан, не был амнистирован, он был просто «отпущен».

Выйдя из тюрьмы, Джордж оказался в жутком положении. Обвинения не были с него сняты. Он остался под надзором полиции. Следовательно, ни о какой работе в области права он и мечтать не смел.

«Скажите, что мне делать? — обращался он в письме к Конан Дойлу.- Я виновен или я невинен? Мне никто этого не говорит. Почему они хотят, чтобы я умер с голода в этой стране?»

Прочтя это письмо, сэр Артур Конан Дойл понял, что именно в защите невинного человека и есть смысл его жизни. Что это дело спасет его.

Конан Дойл признал наконец, что он и есть Шерлок Холмс. Нелюбимый, казалось бы, герой настолько сросся с автором, что писатель говорил, действовал и вел расследование так, как его провел бы Шерлок Холмс.

Конан Дойл отлично понимал, что дело Джорджа Эдалджи не изолировано, что оно лишь одно в ряду подобных дел, которые вот уже несколько лет вылезают на поверхность, как верхушка айсберга расовой ненависти, что питала русских черносотенцев, французских и немецких антисемитов, которая приведет (об этом Конан Дойл не знал, но его труд был обращен в будущее) к власти фашистов в Италии и Германии.

К тому времени подобные дела шумно прокатились по всей Европе. Достаточно вспомнить о деле Дрейфуса во Франции. Менее известно сегодня, но в те годы широко обсуждалось дело в венгерской деревне Тисаэслар.

Об этом деле Конан Дойл отлично знал, знал и о роли, которую оно сыграло в истории криминалистики.

В апреле 1882 года в венгерской деревне Тисаэслар на берегу Тисы пропала без вести четырнадцатилетняя девочка Эстер Шоймоши. Она пошла в лавку за краской. Краску Эстер купила и отправилась домой. Но до дому не дошла.

Хватились к вечеру. Мать и другие родственники побежали по деревне искать девочку. Возле синагоги (а в широко разбросанной по холмам деревне жили венгры, немцы, евреи) мать встретила синагогального служку Шарфа, и тот постарался успокоить женщину, рассказав, что в соседней деревне тоже недавно пропал мальчик, да нашелся на следующий день.

Девочку так и не нашли. А это было удивительно, так как по дороге ей не надо было проходить через лес либо пустынные места. Дорога шла по деревне берегом реки.

Прошел месяц, прежде чем по деревне поползли слухи, что Эстер убили евреи. Откуда вышел слух, неизвестно, но следует подчеркнуть, что в венском рейхстаге этот округ представлял ярый антисемит Оноди, который не раз утверждал, что евреям нужна кровь христианских детей для их дьявольских жертвоприношений.

Кто-то где-то сказал, что пятилетний сын Шарфа проговорился, будто тот заманил девочку в синагогу и там ее зарезали.

Почти через два месяца в деревне появились следователь Бари и несколько полицейских. Следователь Бари перед отъездом в деревню получил указания депутата Оноди обязательно отыскать еврея и доказать его вину. Для начала схватили и стали с пристрастием допрашивать сына Шарфа, но тот перепугался и готов был рассказать, что угодно, только чтобы злые дяди его отпустили. Тут следователь сообразил, что на показаниях пятилетнего мальчика дела не построишь — нужны свидетели покрепче. Для этой роли подходил четырнадцатилетний сын Шарфа, болезненный и нервный Мориц. Морица увезли из деревни и остановились на ночь в доме одного из помощников следователя. Там мальчика заперли в темном подвале, и, когда он, перепугавшись, стал проситься на волю, следователь объяснил ему, что никогда больше не выпустит его наружу, если тот не расскажет, как его отец убил несчастную Эстер. Мальчик всё не сознавался. Тогда следователь с полицейскими ворвались в подвал и колотили его до тех пор, пока он не лишился чувств. На крики мальчика прибежала служанка, тогда схватили и ее и жестоко выпороли, сказав, что убьют, если она хоть кому-нибудь промолвит слово, как они обращались с мальчиком. Затем стражи порядка вернулись в подвал и не вышли оттуда, пока Мориц не «сознался» в том, что именно его отец вместе со своими единоверцами затащили девочку в синагогу, там ее раздели, распяли на столе, затем мясник Шварц перерезал ей горло. Остальные евреи помогали убийце. Кровь жертвы собрали в кастрюлю.

Бари был доволен. Дело сделано. Теперь изуверам не уйти от казни. Мальчика перевезли в дом стражника местной тюрьмы и спрятали там, а девятерых евреев арестовали. И хоть все арестованные утверждали, что не были в синагоге и ведать не ведают о судьбе Эстер, никого из них не отпустили. Свидетельские показания в их пользу игнорировались. По всей Австро-Венгрии прокатилась волна антисемитизма, погромов и грабежей.

Но не успело закончиться следствие, как 18 июня пастух обнаружил в реке Тисе женский труп в платье и с мешочком краски в руке. Никаких следов насилия на трупе не было.

Следователь перепугался. Если будет доказано, что это Эстер, то всё громкое дело провалится. Евреев придется освободить, а это немыслимо — политические союзники провала ему не простят.

Труп был в таком состоянии, что мать Эстер не смогла опознать свою дочь. Правда, сказала, что платье похоже на то, в котором ее дочь ушла из дому.

На следующий день в деревню были присланы три хирурга, которые должны были ответить на два вопроса: принадлежит ли труп девочке четырнадцати лет и как долго он находился в воде.

Врачи, неопытные во всём, что касалось криминалистики и даже анатомии, обследовали труп и после вскрытия констатировали в документе: утопленнице было не менее восемнадцати лет. Она уже жила половой жизнью. Несчастье произошло не более 10 дней назад — кожа белая, внутренности хорошо сохранились. Смерть наступила от малокровия, так как вены обескровлены. Кожа такая нежная, что ясно — тело принадлежало горожанке, которой никогда не приходилось ходить босиком и исполнять тяжелую работу.

Неизвестно, насколько искренни были врачи во время вскрытия и составления протокола, а насколько они выполняли указания следователя. Но в любом случае он мог торжествовать. Он нашел свидетелей, которые заявили, будто этот труп где-то раздобыли евреи, одели его в платье Эстер, сунули в руку мешочек с краской, чтобы отвести от себя подозрения. Доносчик даже сообщил, кто из оставшихся на свободе деревенских евреев и продавшихся им христиан участвовал в этом камуфляже. Так что Бари получил возможность расширить круг обвиняемых. Он арестовал еще трех человек.

Надо было получить показания от вновь арестованных. Методы допроса были простыми и эффективными. В глотку арестованному Фогелю до тех пор вливали холодную воду, пока он не согласился подписать любой документ. Христианина Мати били палками по ногам, пока и он не сознался в пособничестве кровопийцам.

И всё же Австро-Венгрия конца прошлого века не была фашистским государством. О методах следователя Бари стало известно газетчикам, тем более что процесс обещал стать сенсационным. Начался скандал, который достиг даже стен парламента, где был сделан соответствующий запрос со стороны левых депутатов. Тогда дело было передано новому прокурору Шайферту. Среди тех, кто встал на защиту арестованных, были видные будапештские адвокаты, в том числе депутат венгерского рейхстага Карл фон Етвеш, который, ознакомившись с делом, пришел к выводу, что оно построено на песке расизма и следствие не располагает ни одним серьезным доказательством причастности обвиняемых к преступлению. Если задуматься, то единственным свидетелем обвинения был мальчик Мориц Шарф, заточенный следователем в подвале и доведенный пытками до безумия. Что же касалось истории с утопленницей, она также вызвала большие сомнения — вскрытие велось людьми, не знакомыми с достижениями патологоанатомии и, весьма возможно, находившимися под давлением следствия. В то же время фон Етвеш понимал, что именно эта утопленница, если доказать, что она и есть Эстер, может спасти обвиняемых. Иначе следователи, прокуратура и депутат Оноди с его антисемитским лобби смогут воздействовать на присяжных — картина жертвоприношения, а затем подмены трупа была настолько драматична, что в мистическом и страшном романе, придуманном следователями, таилась роковая притягательность для суеверного мещанина.

Решив вести наступление именно со стороны опознания трупа, Етвеш обратился к тем патологоанатомам, которые, как он знал, уже ведут серьезные исследования в криминалистике. Три эксперта во главе с профессором Белки согласились участвовать в исследовании. Тогда Етвеш обратился к следователю Бари с просьбой об эксгумации трупа.

Следователь был встревожен. Он понимал, что, пока есть надежда на осуждение евреев, ему ничего не грозит. Осуждение будет той победой, после которой никто не станет разбираться, какими способами они добились признания и насколько они нарушили процедурные правила следствия и моральные нормы поведения. Но если кто-то докажет, что всё это дело липовое, возникнет угроза не только Бари, но и депутату Оноди. Так что Бари и Оноди предпочли шуметь в правых газетах о сионистском заговоре и еврейских наймитах, но по мере сил препятствовать эксгумации трупа.