Елена Горбачевская - Другая проекция

• Название: Другая проекция
• Автор: Елена Горбачевская
• Жанр: Научная Фантастика

Героиня романа, Елена Горбачевская, только что закончившая физический факультет Университета, попадает на работе более чем в неприятную ситуацию — получает сильнейший удар током. Однако Елена не погибает, а попадает в какие-то странные, непонятные миры, лишенные всех привычных очертаний. В частности, в одном из них перед ней как перед зрителем проходят эпизоды из ее жизни, и она должна догадаться, понять, что она в этом случае сделала правильно, а что — нет. В другом ей срочно приходится научиться летать. И, наконец, она попадает в совершенно фантастический мир, который является другой проекцией нашей, привычной Земли. Если допустить, что размерность мирового пространства гораздо больше, чем 3, то такое вполне может быть. Итак, этот мир населен очень милыми и обаятельными существами, целиком сотканными из чистой энергии и к тому же сплошь телепатами. Одна проблема — они имеют как бы общий единый разум, и поэтому их жизнь чрезвычайно бедна эмоциями. Поэтому сила эмоций обычных людей, таких, как героиня-недотепа, являются для них не только непостижимым явлением природы, но и возможностью спасти свой мир в минуту опасности. Изложенный сюжет здорово оживляют практически документальные и очень забавные сценки из жизни обычного советского НИИ эпохи поздней перестройки.

---

— Тебе надо спешить, человек, — мягко сказал Салатовенький. Он прав.

— Прощай, Малыш! Расскажи обо всем своему хранителю жизни и передай от меня привет.

Малыш взвился с моей ладони и мгновенно затерялся среди других. Мы подошли к строению, которое я сразу даже не заметила, такое оно было прозрачное. Даже не совсем строение, некая структура из сильного поля, издававшая равномерное гудение.

— Ты должен встать в середину этого пространства, человек. Когда почувствуешь толчок, лети со всей возможной скоростью и силой. И помни: как бы не было тебе трудно, ты должен сохранить контроль над своим сознанием. Помни, у тебя будет только несколько секунд, — напутствовал меня Салатовенький.

Я бросила последний взгляд на ажурный город, на видневшихся вдали розовых хранителей жизни, на серебристое небо.

— Неужели я больше никогда не увижу всего этого, не повстречаюсь с вами? — спросила я.

— Все может быть, — хитро улыбнулся Салатовенький, — это будет зависеть от силы и ориентации твоих эмоций. А с нашими наблюдателями ты увидишься в теплый сезон в то время, когда низвергается сверху энергоносящая жидкость и велики значения электрического поля. А сейчас торопись, и да сохранит тебя Высшая Добрая Сила.

Я не очень-то поняла, что он тут нагородил про энергоносящую жидкость и электрические поля, но спрашивать было некогда.

— Прощай, друг! Прощайте все! Спасибо вам за все. Ваш мир — самый удивительный, который только может представить себе человек! — произнесла я, старясь вложить в слова всю любовь и признательность, которые я испытывала к ним, ко всему их удивительному и прекрасному миру.

Ответом мне была волна их доброты, которая буквально подхватила меня и вынесла в середину поля. Я не должна их подвести, твердила я себе, словно заклинание. И мне было уже абсолютно не важно, буду я жить или нет, я уже знала, что заткну этот холерный туннель, несмотря ни на что.

Гудение усиливалось. Я сжала кулаки, сцепила зубы. Как сжатая пружина, как натянутая струна, я ждала только пуска. Я была готова.

Гудение перешло в высокочастотный свист, который становился все тоньше и резче, пока не оборвался.

* * *

И все померкло вокруг меня. Снова дикое коловращенье, мельканье, круженье. Хорошо, что за последнее время, почти за год, ничего не кушала, а то бы точно стошнило, мелькнула мысль. Сознание ускользало, мутилось. Держать! Я расправила руки, что есть силы устремившись вперед, держа в памяти свою лабораторию, мысленно видя каждый квадратик пола, каждый болтик установки. Быстрее, время, время! Только несколько секунд! Даже когда я удирала от жующих стен лабиринта, я не неслась с такой скоростью. А вот и горловина воронки. Меня снова стало сжимать и плющить, сдавливая не только мою структуру, но и само сознание. Но я уже не была материальной точкой, одинокой и потерянной. Я боролась за существование двух миров, которые были мне дороги почти в равной степени. И даже когда лететь было почти невозможно, я все равно прорывалась вперед. Секунды, имевшиеся в моем распоряжении, стучали в мозгу надоедливыми молоточками. Почти не было сил, уплывало сознание. И вдруг передо мной возникло лицо Сережи. Его голубые глаза нежно и немного насмешливо смотрели на меня. Милый, я смогу! И словно лопнула натянутая струна.

Я кубарем влетела не куда-нибудь, а конкретно в свою родную, до боли в коленках знакомую лабораторию. Все как обычно. Все на месте, даже я сижу за установкой и держу в руке злополучную кружку с чаем. Лаборант Валерка только собирается влезть на стеллаж, значит, у меня есть немного времени. Это, конечно, хорошо, но что теперь делать? Незаметно подкрасться и выхлебать чай из кружки? А вдруг при этом мне плохо станет или моя структура потеряет вновь приобретенные свойства? Или вообще схлопнется? Чай, помнится, был неплохой, но я все-таки почти год ничего не ела. Лучше не рисковать. Эх, была бы поумнее, заранее продумала бы, что буду делать.

Я обернулась. За мной, где-то в районе окна, затянутого светонепроницаемыми шторами, продолжал утробно круглиться вход в тоннель. Задача решена только наполовину. А секунды тикают. Хотя времени в моем распоряжении оказалось чуть побольше, чем планировал Лимончик. Наверное, я здорово постаралась в туннеле.

Похоже, моя нынешняя структура незаметна для окружающих. Вот и Лев Саныч сидит как раз напротив и совершенно не выказывает признаков удивления по поводу присутствия красноволосого полупрозрачного монстра. Это уже хорошо, надо этим воспользоваться.

Чай, как фактор риска, нужно ликвидировать в первую очередь, но, зная потрясающую бестолковость и «везучесть» инженера-физика Горбачевской, необходимо подстраховаться, поскольку вышеозначенная Горбачевская запросто может влезть в высокое напряжение и без кружки с чаем. Так прикольно двигаться среди знакомых людей, предметов, когда никто тебя не замечает!

Валерка начинает взбираться на табуретку. Он что, спит на ходу? Движения как в замедленной съемке. Нет, наверное, это я двигаюсь и ощущаю быстрее. То есть я-нынешняя, в виде энергетической структуры, поскольку я-обычная, отхлебнув из кружки, года два заношу руку, чтобы поставить чашку. Вот оно! Пока я-обычная, освободив обе руки, вожусь с настройкой напряжения, я-нынешняя стремглав бросаюсь к чашке и мигом доставляю ее на чайный столик. Думать о том, как воспримут случайные наблюдатели самопроизвольные перемещения посуды по воздуху, мне просто некогда. Хотя с большим удовольствием замечаю недоуменную физиономию Барбосса. Наверное, когда пройдет время, достаточное для того, чтобы поднять с пола челюсть и захлопнуть пасть, на весь остаток рабочего дня он будет озадачен вопросом, не слишком ли он вчера «расслабился».

Итак, первая часть выполнена. Ну и дурацкое у меня-обычной выражение лица! Надо же, только что чашка была рядом, а сейчас стоит преспокойненько на столике! И чаю хочется, и подниматься лень. Ладно, сама с собой я как-нибудь разберусь. Если останусь жива. Если перед этим ликвидирую тоннель. Если…

Валерка, этот морально-убогий идиот, уже уцепился за ящик. С одного конца. А подумать, что он соскользнуть может — нет, с этим у него напряженка, это ж не приколы про тещу рассказывать. Нельзя дать ему закричать и попросить меня о помощи!

Взвиваюсь с места. Слава Богу, «навыки энергетического баланса», как обозвал умение летать Салатовенький, никуда не делись. Вишу как полная дура сама над собой и изо всех сил держу этот холерный ящик. Почему он такой тяжелый, там же всего-навсего лампы, а не гири?! А этот лопух, ничего не подозревая, и не торопится! Да быстрей же ты его снимай, сил нет уже! Теперь уже сама подгоняю бег секунд, долго мне не выдержать.

А тоннель продолжает зиять ненасытной утробой. Значит, нужно терпеть. Значит, нужно держать этот проклятый ящик. Сцепить свои прозрачные зубы и держать. И я держу. Только краем сознания с удивлением отмечаю, как я-обычная внизу безмятежно наблюдаю за стрелкой вольтметра. Ну быстрее, Валерочка, миленький! Руки теряют плотность и упругость, поторопись!

И вот происходит долгожданное. Великий интеллектуал наконец-то догадывается перехватить ящик второй рукой. Он уже устойчиво стоит на табуретке. Неужели все?

Действительно, все. Он преспокойно спускается на пол, опускает ящик. И в ту же секунду раздается тихий гром, которого никто кроме меня не слышит. Дрожит и колышется энергетическая структура, но никто этого не замечает. С треском и разрядами захлопывается жерло тоннеля. На его месте еще вибрирует участок нестабильности, но вот исчезает и он. Все.

То есть не произошло ничего, просто снова будет идти и таять снег. Просто на деревьях по-прежнему будут сидеть вороны, словно огромные серые груши. Просто все будет.

А буду ли я? С исчезновением туннеля я почувствовала, что резко начинаю терять свою стабильность. Снова пальчики сделались почти бесплотными, а все тело — практически неосязаемым. Какая-то ерунда творилась и со мной-обыкновенной. Такое впечатление, что разрушалась энергетическая оболочка. Предстоял самый трудный шаг. Но бездействие означало однозначную гибель. Один шаг. Шаг внутрь себя самой. Как это немыслимо трудно! Но ведь теперь Сережа будет жить! И будет помнить меня. Если что. Боже, помоги мне!

Я буквально нырнула внутрь своего не самого прекрасного, но такого привычного тела. И попала снова в бешеную энергетическую карусель. Все мелькало, вспыхивало и кружилось, сначала неимоверно быстро, но затем медленнее и медленнее. Огоньки. Что-то светится. Это лампочки на панели блока питания. И стрелки. Я их вижу?!

Я их вижу, я вижу свои руки, я вижу все вокруг! Я жива! Я вырвала у судьбы эти 10 процентов, я снова в своем родном мире, и я снова нормальный человек, живой!

* * *

Я не только вздохнула полной грудью, я дышала и не могла надышаться. И запахи. Слабый запах озона. Чай. Сигаретный дым. Я дома.