Елена Горбачевская - Другая проекция

• Название: Другая проекция
• Автор: Елена Горбачевская
• Жанр: Научная Фантастика

Героиня романа, Елена Горбачевская, только что закончившая физический факультет Университета, попадает на работе более чем в неприятную ситуацию — получает сильнейший удар током. Однако Елена не погибает, а попадает в какие-то странные, непонятные миры, лишенные всех привычных очертаний. В частности, в одном из них перед ней как перед зрителем проходят эпизоды из ее жизни, и она должна догадаться, понять, что она в этом случае сделала правильно, а что — нет. В другом ей срочно приходится научиться летать. И, наконец, она попадает в совершенно фантастический мир, который является другой проекцией нашей, привычной Земли. Если допустить, что размерность мирового пространства гораздо больше, чем 3, то такое вполне может быть. Итак, этот мир населен очень милыми и обаятельными существами, целиком сотканными из чистой энергии и к тому же сплошь телепатами. Одна проблема — они имеют как бы общий единый разум, и поэтому их жизнь чрезвычайно бедна эмоциями. Поэтому сила эмоций обычных людей, таких, как героиня-недотепа, являются для них не только непостижимым явлением природы, но и возможностью спасти свой мир в минуту опасности. Изложенный сюжет здорово оживляют практически документальные и очень забавные сценки из жизни обычного советского НИИ эпохи поздней перестройки.

---

Пиво было так себе, ни в пять, ни в десять, но все-таки это было значительно лучше, чем ничего. С каждым волшебным глотком этого целительного напитка уходило прочь напряжение последних дней. Очень хотелось курить, но ужасно лень было вставать и тащиться в промороженный тамбур.

Я расслабилась и стала думать. Ни под что не думается так хорошо, как под плавный перестук вагонных колес и бутылочку пивка. Надо же, сам Комлев. Кроме памятной встречи, когда я изволила висеть под потолком, я все-таки повстречала его снова. Он еще раз внимательно выспросил меня о тематике работы лаборатории, а также о перспективных направлениях, которыми мы собираемся заняться в ближайшее время. Попросил оттиски последних работ. И что-то там еще говорил, что-то очень важное. Ах, да. Вроде бы есть какой-то грандиозный заказ со стороны «оборонки», который очень тесно перекликается с нашей тематикой. Это же просто великолепно! Я уже начала внутренне напевать, представляя открывшиеся перспективы. И тут в мои приятные и плавные размышления ворвался возмущенный голос Олежки:

— Нет, ты только послушай! Это же просто ужас! Такое и в голову никогда не могло прийти! — он искреннее возмущался, потрясая журналом. При этом, оказывается, не только меня оторвал от привычного течения мыслей. Иван Аркадьевич вынырнул из-за «Советского спорта» и вопросительно уставился на Олежку. А Тамара так вообще забыла про свою курицу, так и застыла с недожеванным куском ножки во рту. Только капля жира, не обращая никакого внимания на Олежкины выкрики, продолжала спокойно и неторопливо катиться по ее подбородку.

— Ты чего разоряешься? — спросила я.

— Ты что-нибудь слышала об авиаконструкторе Поликарпове?

— Ну, естественно. Его самолеты в Испании воевали, и даже в начале войны еще использовались. «И-16», которых называли «ишаками», — блистала я эрудицией. — Потом он, по-моему, «И-17» разработал, который испытывал Чкалов, а что?

— А то, что и он, и многие другие авиаконструкторы, оказывается, в тюрьме сидели. Не совсем, конечно, в тюрьме, как мы себе ее представляем. Просто по разным «липовым» обвинениям их забирали и помещали в особые «зоны», которые назывались «шарагами». И там они должны были работать над своими самолетами. А когда им нужен был какой-то специалист, то этого специалиста хватали и запихивали в «воронок». Потом фабриковали против него какое-нибудь обвинение в шпионаже или вредительстве и аккуратненько отправляли в «шарагу», работать на благо родной страны.

Олежка завелся не на шутку. Действительно, сейчас публикуется столько фактов, о которых раньше мы не имели понятия, что порой волосы шевелятся, как подумаешь о том, что за мрачное время было. А по истории КПСС, которую мы успешно сдавали в Университете, нам говорили только о том, что во времена культа личности Сталина были допущены «некоторые перегибы». Оказывается, миллионы уничтоженных, сломанных, растоптанных людей — это, всего лишь, «некоторые перегибы». Только сейчас, последние год-полтора после прихода к власти Горбачева, стали обнародовать материалы о тех ужасах. Между тем Олежка эмоционально и красочно пересказал практически всю статью, дополняя рассказ своими возмущенными комментариями по адресу представителей МГБ и НКВД. Надо же, никогда не думала, что практически все известные, а тем более неизвестные конструкторы, были по сути своей обычными зеками.

Что-то было не так. Орган, где у меня проживает интуиция, усиленно нашептывал, что что-то неуловимо изменилось, причем в худшую сторону, в самой атмосфере тихого и доброжелательного купе. Не долго думая, я включила свое энергетическое восприятие. Так и есть. Энергетическая оболочка нашего интеллигентного Ивана Аркадьевича уже полыхала всеми красками гнева. Олежка был не лучше — прямо-таки искрил своим возмущением. Их коконы более всего походили на две грозовые тучи, которые вот-вот столкнутся, разбив спокойное небо вспышкой молнии и оглушительным раскатом грома. Ужас-то какой! Они уже готовы были сцепиться по полной программе.

Что же в словах Олега могло возмутить нашего попутчика до такой степени? Я решила подключиться к нему, посмотреть, о чем он думает. С большим трудом я пробиралась сквозь завесу негативных эмоций. Интересно, или я постепенно теряю свои навыки, или подключение к совершенно незнакомому человеку, к тому же находящемуся в состоянии крайнего раздражения, действительно дается значительно сложнее? Ладно, потом выясним.

Батюшки, наш-то Иван Аркадьевич, оказывается, кадровый сотрудник КГБ! Вот это да! Я постепенно начала ориентироваться в обрывках его мыслей и эмоций.

* * *

Восемнадцатилетним юнцом пришел коренной москвич Ваня в МГБ по комсомольскому набору. Как он гордился, когда одел новенькую, с иголочки форму с синими петлицами! Как уважительно смотрели на него все соседи! Те самые соседи, которые до этого за человека не считали Ваньку-замухрышку. Каким сильным и могучим чувствовал себя Иван, когда вместе с почтением в глазах знакомых проскакивал страх. Холодный, липкий, животный страх!

Нет, Иван никогда не использовал свою должность для сведения мелких счетов.

Разве что один-единственный раз. И все из-за нее, белокурой красавицы Зои. Которая так и не стала его женой. Кто же мог знать, что она так сильно любит этого Толика, студента, который учился на авиационного конструктора. Думал же, что если Толик исчезнет, то Зоя погороюет-потоскует, да и обратит внимание на него, блестящего офицера.

И ведь что главное, ничего же Иван не предпринимал специально, чтобы извести этого Толика. Тот сам связался с какой-то организацией. Иван просто ничего не сделал для того, чтобы спасти Толика, предупредить его. Жили они все трое в одном доме, только в разных подъездах, и поэтому все происходило прямо на глазах. Иван даже потихоньку радовался, зная, какие тучи сгущаются над головой соседа-соперника. А тут — поди ж ты. Зоя так и не смогла забыть своего бунтаря. А на Ивана с той поры смотрела с такой брезгливостью, что когда предложили переехать с повышением в Минск, он и пяти минут не раздумывал.

Всю жизнь честно служил, выполняя свой долг. Копейки лишней в карман не положил. Повоевать вот только не пришлось, хотя ранен был, и не один раз. Надо же было кому-то диверсантов выслеживать, шпионов вражеских ловить! Иван всю жизнь гордился тем, что ни разу не было такого, что он не смог или не сумел выполнить приказ. Не зря же его награждали, по службе повышали, в пример молодежи ставили.

И он знал, ради чего жил. Он берег безопасность родной страны от шпионов и саботажников, от диверсантов и вредителей. Сколько раз, уже выйдя в отставку, он рассказывал обо всем этом молодым курсантам, как внимательно слушали они его, как горели их глаза! А теперь мало того, что всякие бездарные писаки стремятся втоптать в грязь то, чему он посвятил всю свою жизнь, так еще этот очкарик, сопляк зеленый, мораль читать вздумал!

* * *

— Молодой человек! Вряд ли Вы в Вашем возрасте можете судить о том, что происходило в те годы! Страна готовилась к войне, самой страшной и кровавой войне. И у тех, кто руководил страной, не было никаких иллюзий по поводу мощи врага. Жизненно важно было создать оборонный потенциал, поэтому приходилось идти и на непопулярные средства, — Иван Аркадьевич, надо отдать ему должное, умел сдерживаться, хотя гнев уже перехлестывал через край. Ну, вот, началось!

— И Вы все это называете всего лишь «непопулярными средствами»? — Олежка в сердцах стукнул ладонью по журналу. — У людей жизнь отняли, а если и не отняли, то изломали, и не только им, но и их близким!

Караул! Их коконы уже вцепились друг в друга, раздирая соперника на клочки. Комьям гнева тесно было в маленьком купе, и они летели во все стороны. Я-то постаралась заблокироваться, но бедной Тамаре досталось по первое число. Эти комья так и липли к ее беззащитной оболочке, а она, забыв про курицу, съежилась, забилась в уголок, ничем уже не напоминая прежнюю грациозную кошечку. Срочно нужно было что-то предпринимать. Я постаралась прилепить на физиономию самую лучезарную из моих улыбок, прикинувшись полной и безнадежной дурой.

— Товарищи, товарищи! Ну что это такое, как только двое мужчин соберутся вместе, так сразу начинают говорить, а то и спорить о политике. Нам, женщинам, — подмигнула я Тамаре, — это скучно. Сколько есть интересных тем! Например, я давно уже присматриваюсь к джемперу Тамары. Вы, наверное, сами его вязали?

Тамара так и не смогла проглотить застрявший поперек горла кусок курицы и судорожно закашлялась. Иван Аркадьевич, как истинный джентльмен, тут же бросился стучать ее по спине и отпаивать собственной минералкой. Пользуясь моментом, я чуть ли не за шиворот вытащила Олежку в тамбур, бросив попутчикам с невинной улыбочкой:

— Мы ненадолго, только покурим.