Елена Горбачевская - Другая проекция

• Название: Другая проекция
• Автор: Елена Горбачевская
• Жанр: Научная Фантастика

Героиня романа, Елена Горбачевская, только что закончившая физический факультет Университета, попадает на работе более чем в неприятную ситуацию — получает сильнейший удар током. Однако Елена не погибает, а попадает в какие-то странные, непонятные миры, лишенные всех привычных очертаний. В частности, в одном из них перед ней как перед зрителем проходят эпизоды из ее жизни, и она должна догадаться, понять, что она в этом случае сделала правильно, а что — нет. В другом ей срочно приходится научиться летать. И, наконец, она попадает в совершенно фантастический мир, который является другой проекцией нашей, привычной Земли. Если допустить, что размерность мирового пространства гораздо больше, чем 3, то такое вполне может быть. Итак, этот мир населен очень милыми и обаятельными существами, целиком сотканными из чистой энергии и к тому же сплошь телепатами. Одна проблема — они имеют как бы общий единый разум, и поэтому их жизнь чрезвычайно бедна эмоциями. Поэтому сила эмоций обычных людей, таких, как героиня-недотепа, являются для них не только непостижимым явлением природы, но и возможностью спасти свой мир в минуту опасности. Изложенный сюжет здорово оживляют практически документальные и очень забавные сценки из жизни обычного советского НИИ эпохи поздней перестройки.

---

Счастливый доктор бросился открывать крышку камеры, и наш новый друг сразу же выпорхнул из нее:

— Здравствуйте, люди! Спасибо вам большое! Я очень признателен за то, что вы смогли стабилизировать мой энергообмен и вернуть меня к полноценному существованию!

— Привет, Крестник! Больше не попадай в такие истории! — улыбнулся Сережа.

Это уже что-то новенькое. Обычно я давала прозвища обитателям желтой и розовой страны!

Фиолетовый доктор был просто в эйфории, носился взад-вперед и разбрасывал веселые искорки.

— Люди! А возможно ли осуществить регулировку энергетического баланса всех остальных пострадавших индивидуумов? — робко спросил он.

— Попробуем, — пожала я плечами. — Только для этого необходима ваша помощь.

Кроме Малыша и доктора, помогать нам вызвались еще два шарика: изумрудно-зеленый и серебристо-голубой. Порывались так же Салатовенький и Крестник, но были отстранены ввиду недостаточности собственных сил и слабости здоровья.

Вшестером дело пошло значительно быстрее. Один за другим сморщенные и сплющенные комочки превращались в прекрасные грациозные создания и выпархивали из камер. И это было так прекрасно, так чудесно, что хотелось петь или обнять весь мир. Наверное, такое же ощущение бывает, когда рождается ребенок.

Через некоторое время у меня уже форменным образом рябило в глазах от воспоминаний и впечатлений. Чисто умом я сознавала, что мы с Сережей оба с трудом держимся на ногах. Тоже, между прочим, встряску перенесли не абы какую. Но эмоциональный подъем был таким сильным, что усталости не чувствовалось.

Наконец, камеру покинул последний «пациент» — совсем маленький шарик, алый, как пионерский галстук. Ученик, который самовольно втихаря увязался за группой контакта и поймал на свою задницу кучу приключений. Хотя, впрочем, у них ведь этих частей тела-то и нету. Но приключения есть. И неприятности, как оказалось, тоже.

Я посмотрела на изможденное Сережкино лицо. Самое забавное, что в этом удивительном сверкающем мире он был моим единственным зеркалом. Похоже, что я сама выглядела аналогично. Нам срочно нужен был отдых.

— А можно нам немного водички попить? А еще лучше, выкупаться, а то мы что-то… — застенчиво промямлил Сережа.

Фиолетовый доктор, который сейчас был, наверное, самым счастливым существом в мире, тут же бросился нас провожать к водопаду, который был в соседнем помещении, на ходу приговаривая: «Конечно, разумеется!»

Ой, как хорошо! До чего же классно! Будто заново на свет родишься! Не вылезая из-под упругих животворных струй, я сказала:

— Сережа! А все-таки не напрасно мы с тобой сюда прибыли! Хоть какой-то толк есть!

— Толк-то есть, да только рано радоваться пока. Конечно, хорошо, что нам удалось им помочь, но опасность еще не ликвидирована. Пока не уничтожена основная причина, эта Черная Утроба, мы не можем успокаиваться.

Вот уж, скептик несчастный! Даже порадоваться толком не даст! Помолчав, он добавил:

— Интересно все-таки получается. Положительные эмоции, добрые чувства как бы нейтрализуют воздействие Черной Утробы, восстанавливают энергетический баланс.

— Ты знаешь, это похоже некоторым образом на реакцию нейтрализации в химии. Когда произошел ожог кислотой, не будешь же ты поливать обожженное место еще более сильной кислотой для того, чтобы ликвидировать последствия первого ожога. Ты же обработаешь пораженное место щелочью и тем самым нейтрализуешь действие кислоты.

— Ну да, ты же у нас большой специалист по кислотным ожогам в мирных целях, — пробурчал Сережка, вспоминая мои коричневые пальчики.

Освеженные и обновленные, мы вылезли из-под водопада, растирая последние капли воды и бултыхая при каждом шаге полными желудками.

Есть ли у Вас план, мистер Фикс? Есть ли у меня план? У меня есть план!

Если положительные эмоции нейтрализуют энергопотери отдельных существ, то, может быть, они могут нейтрализовать и общее воздействие Черной Утробы с ее холуями-недоумками на этот мир в целом, на всю желтую и розовую страну? Очень даже может быть. По крайней мере, попробовать стоит.

* * *

Эти соображения мы высказали на «военном совете», который проходил там же, в Сапфировом дворце в присутствии Пурпурного, Малыша, доктора, нескольких незнакомых шариков, наших спутников по разведке — «группы прикрытия» и бодрого, жизнерадостного Салатовенького. Он ни за что не хотел оставаться в сторонне, когда речь шла о том явлении, которое едва не сгубило его.

— Разумеется, нам понадобится ваша помощь. Судя по тому, что при восстановлении энергетических функций ваших товарищей вшестером мы справлялись значительно легче, чем втроем, необходимо будет участие как можно большего количества ваших сограждан, — закончила я свое предложение.

— На счет участия — не вопрос, как скажешь, — ответил Салатовенький, снова заставив меня онеметь и отвесить челюсть от удивления его лексикой. — Но что мы должны при этом делать? Ведь мы не можем испытывать такие сильные эмоции, как вы!

— Скажите, а вы любите свой мир? Не такой, какой он сейчас, когда гибнут разумные существа и хранители жизни, когда разрушение энергетического баланса может привести к полной катастрофе. А тот, прекрасный, добрый, гармоничный мир, в котором вы жили все это время? — спросила я, обведя взглядом всех присутствующих.

Большинство глубоко задумалось, и только Пурпурный неуверенно промямлил:

— Наверное…

— Поймите меня правильно, — продолжала я. — Вы жили в прекраснейшем из миров, стабильном и спокойном, и не замечали, насколько он хорош и красив. И поэтому относились ко всему окружающему как к чему-то само собой разумеющемуся, что было и будет всегда. И теперь всему этому грозит гибель. Вдумайтесь в это! Ведь может случиться так, что ваш мир разрушится, а вы погибнете. И не будет ничего: ни серебристого неба, ни могучих хранителей жизни, ни вас самих. Посмотрите на разрушенные растения, которые валяются на сером песке, словно битое стекло. Неужели не сжимается душа от жалости? Малыш, доктор, вы же испытывали любовь и сочувствие к своим друзьям, когда вспоминали их здоровыми и полными сил! Так подумайте также обо всем своем мире! Поймите, любовь — это не просто сильная симпатия. Это еще и осознание хрупкости и уязвимости того, кого или что ты любишь, это постоянное опасение потерять и стремление защитить!

Боже мой, как же они засверкали! Бедные существа, они жили в таком благополучном мире, что просто не знали, что такое любовь к нему! И только сейчас это поняли. Я сама не верила, что мне удалось до них достучаться. Я взглянула на Сережу и тут же услышала:

— Ну, Алена, ты молодец! Посмотри на них, они просто светятся от обуревающих их чувств! Теперь нам никто не страшен, а Черной Утробе я просто не завидую.

И мы оба прекрасно знали, что в это же самое мгновенье такие же эмоции проснулись у всех остальных обитателей желтой и розовой страны, всколыхнув и перевернув их представления о привычном мире.

Кажется, войско готово к походу!

* * *

Я стояла недалеко от того места, где мы впервые столкнулись с черными пришельцами. Издалека даже виднелся остов погибшего хранителя. Рядом со мной сверкал Салатовенький, который несмотря на то, что только что оправился от энергопотери, все равно настоял на своем участии в военных действиях. А с другой стороны был Малыш, через несколько шаров за ним — Пурпурный. И длинный-длинный разноцветный круг сверкающих бойцов в несколько рядов. На другой стороне этого круга, охватившего всю зону агрессивного воздействия, находился Сережа. Ну прямо адмирал с контр-адмиралом!

Мальбрук в поход не долго собирался. После того, как сверкающий народец осознал и, главное, прочувствовал все произошедшее, собрать их особого труда не составило. Они подтягивались к зоне поражения из самых отдаленных уголков желтой и розовой страны, занимая позиции по периметру. Какое все-таки благо — такая безграничная коммуникация всего общества! Ими даже руководить не приходилось. Все «солдаты», как говорил Суворов, и так уже «знали свой маневр», как только мы разработали приблизительный план действий.

А план наш состоял вот в чем. Мы с Сережей, как существа более эмоциональные, должны будем задавать «основную частоту» — сосредоточиться на любви и восхищении миром удивительной красоты и гармони, стать чем-то вроде генератора. Все остальные должны выполнять функции многократного усилителя, четко реагируя на все наши эмоциональные оттенки. Дело в том, что мы не совсем были уверены, какие именно наши эмоции окажут на пришельцев максимальное воздействие, и поэтому планировали при необходимости их корректировать. В этом случае чрезвычайно важна полнейшая синхронность как самих эмоций, так и их малейших изменений. Мы с Сережей даже некоторое время потренировались, пропуская через свое восприятие целую гамму чувств, и добились неплохого взаимодействия. О шарах даже и говорить не приходится — такое взаимодействие просто свойственно их природе.