Алфред Мэхэн - Влияние морской силы на французскую революцию и империю. 1793-1812

• Название: Влияние морской силы на французскую революцию и империю. 1793-1812
• Автор: Алфред Мэхэн
• Издательство: АСТ
• Жанр: О войне
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-012960-2, 5-17-015213-2

Эта книга является вторым фундаментальным трудом Алфреда Т. Мэхэна, посвященным изучению влияния морской мощи государства на историю. Сформулированная им концепция, сыграла огромную роль в развитии теории военно-морского искусства и до сих пор продолжает влиять на выработку военных и геополитических доктрин ведущих морских держав мира.

Материалом для исследования автору послужила история революционных и наполеоновских войн.

Первый том охватывает период 1793–1802 годов и содержит подробное описание событий, разворачивавшихся на море.

Второй том охватывает период 1802–1812 годов. Именно в это время Наполеон был ближе всего к окончательной победе над Англией, но катастрофа при Трафальгаре положила конец всем его планам вторжения.

Книга будет интересна как специалистам, так и любителям военной истории.

---

Некоторые французские писатели, так же, как и английские, умаляют сообразительность Нельсона, делая неблагоприятное для него сравнение с Наполеоном и основывают свою оценку в значительной мере на том, что он ошибочно принял Египет за цель французов. Ввиду вышеприведенных выдержек из писем императора, а также на основании других ошибочных предположений, которые он делал в течение этой замечательной кампании, нужно допустить, что во мраке неизвестности, при отсутствии верных сведений, оба гениальных вождя должны были довольствоваться соображениями, более или менее остроумными, но не опирающимися на какие-либо солидные данные и потому, как сказал Нельсон, поднимающимися немного выше догадок. Подобным образом сложилось убеждение, что Колингвуд якобы разгадал план Наполеона, а его проницательность ставилась выше, чем проницательность Нельсона потому, что он, после возвращения последнего из погони за Вильневом в Вест-Индию писал, что плавание туда французов имело целью отвлечь морские силы британцев, забывая при этом высказанную им двумя лишь строками ранее догадку, что не Англия, а «Ирландия составляет настоящую цель этих операций». Скорее каждый мог бы подписаться под следующими словами Наполеона: «Я в своей жизни так часто ошибался, что более уже не краснею за это». Нельсон, когда его фрегаты ночью 31 марта потеряли из виду Вильнева, не пошел ни к востоку, ни к западу; он сосредоточил свои силы для прикрытия того, что считал наиболее вероятным из всех объектов противника, и ждал известий о движениях последнего. «Я не пойду ни к востоку от Сицилии, ни к западу от Сардинии до тех пор, пока не узнаю чего-либо положительного».[134] Можно с уверенностью сказать, что при подобных условиях Наполеон сделал бы то же самое.

Ошибочность расчетов Наполеона состояла в том, что он придавал слишком большое значение Индии, а также в том, что он не принял в соображение проницательности британского правительства и организации им разведочной службы. Он сам, со свойственной ему здравой логикой, изложил образ действий, которому британское правительство должно было следовать:

«Если бы я был в британском Адмиралтействе, я послал бы легкие эскадры в Ост– и Вест-Индии и собрал бы сильную эскадру из двадцати линейных кораблей, которую не отправил бы до тех пор, пока не узнал бы о назначении Вильнева».[135] Именно так и поступило Адмиралтейство. Легкая эскадра была на пути в Индию, а восьми кораблям было приказано идти в Вест-Индию под начальством Колингвуда. Колингвуд же, узнав, что Нельсон уже шел туда, удовольствовался тем, что послал два корабля свои ему в подкрепление, а с остальными шестью занял позицию перед Кадисом, блокируя таким образом картахенские корабли. Сильная эскадра из двадцати судов стояла перед Брестом, чрезвычайно беспокоя Наполеона. «Если Англия понимает серьезную игру, какую ведет теперь, то должна снять блокаду Бреста». Но здесь, так же как и в вопрос об Индийских экспедициях, мысль Наполеона была подсказана ему его желаниями. Ослабление блокады Бреста, как он признался позднее, было делом большой важности для Франции.

В самом деле, трудно представить себе что-либо более замечательное и более достойное, чем благоразумие и настойчивость, с какими британские морские власти сопротивлялись усилиям Наполеона вынудить их на выгодные тому движения. Это было следствием точного понимания значения отдельных эскадр неприятеля, инстинктивного сознания чрезвычайной важности Бискайских позиций и того, что британское правительство знало о действиях противника на море гораздо более, чем он сам воображал и чем обыкновенно знал он о морских операциях британцев. «Эти хвастуны англичане, – смеялся Наполеон, когда думал, что они не знают о вторичном отплытии Вильнева, – которые претендуют на то, что им известно все, у которых есть везде агенты и курьеры – конные и пешие, не узнали ничего об этом». А между тем по странному совпадению именно в тот день, 25 апреля, когда Наполеон думал, что Адмиралтейство было обмануто, последнее спешило доставить письма Нельсону и в Вест-Индию с важными известиями. «Вы рассуждаете так, – писал император к Декре, – как будто бы неприятель был посвящен в тайну». И действительно, если британцы и оставались в неведении, то лишь по отношению к деталям действий неприятеля, а не по отношению к главным чертам его плана. В то время как Наполеон рассчитывал наугад воображаемые эскадры, будто бы торопившиеся в Индию, и гадал о том, где был Нельсон, тот, как и его правительство, знал, куда ушел Вильнев, и британский адмирал был уже в Вест-Индии. Примерно в начале мая в Англии было известно не только об отплытии Тулонского флота из порта, но и о том, куда он направился. Около 1 июня, вопреки предосторожностям, принятым Бонапартом к тому, чтобы все оставалось в тайне, один пленник известил британцев, что «союзный флот из шестидесяти линейных кораблей даст сражение нашему флоту (balayer la Manche), тогда как большие фрегаты придут в Канал для конвоирования перехода через него флотилии. Войска нетерпеливо ожидают появления кораблей, которые должны дать им свободу». Выражение «balayer la Manche» – очистить Канал – гораздо сильнее, чем перевод его в строках хроники (fight our fleet), сохраненный автором в выдержке оттуда.

Таким образом, Адмиралтейство понимало так же хорошо, как и Наполеон, что британский флот в своей диспозиции должен иметь целью прежде всего воспрепятствование соединению эскадр противника, и что главным театром операций будут Бискайская бухта и подходы к Каналу. Поэтому Адмиралтейство удовольствовалось увеличением сил здесь и содержанием перед Кадисом только одного отряда под начальством Колингвуда, так как сосредоточение в этом порту большего числа кораблей заставило бы британцев ослабить Бискайские эскадры. В то время, когда Вильнев отплыл, в Англии была снаряжена в Средиземное море экспедиция из пяти тысяч солдат, назначение которой, однако, сохранялось в глубоком секрете. Это подкрепление обеспечило морские базы – Гибралтар и Мальту, а в остальных отношениях «охрана» Средиземного моря была предоставлена фрегатам, при поддержке только двух или трех линейных кораблей. И в этом также образ действий Адмиралтейства согласовался с соображениями Наполеона. «Средиземное море, – писал он 7 июня своему морскому министру, – теперь не имеет никакого значения. Я скорее хотел бы видеть там два корабля Вильнева, чем сорок»; и он прибавил при этом полный глубокого значения совет, который пояснялся действиями британцев: «Мне кажется, что ваша цель не достаточно исключительна для большой операции. Вы должны исправить эту ошибку, потому что в том и состоит искусство достигать больших успехов и совершать большие операции».

Секретная экспедиция была встречена Нельсоном, как раз когда он отплыл в Вест-Индию. Во время трудной лавировки, стараясь выйти из Средиземного моря, он так же тщательно, как и Наполеон, изучал поле, на котором должен был действовать; но в то время как один строил планы со свободой и уверенностью наступающего, другой, хотя и в ограниченной сфере, испытывал затруднения обороняющегося, не знающего, куда будет нанесен удар. Один яркий луч, однако, всегда сопутствовал Нельсону, указывая ему, что всегда следует быть там, куда ушел французский флот.

Западный ветер, который задерживал его, скоро привел к нему, 19 апреля, судно[136] из Гибралтара с известием, что через два часа после того, как Вильнев прошел Гибралтар, английский фрегат направился к берегам Великобритании, и что французы и испанцы отплыли вместе из Кадиса. Из этого обстоятельства он совершенно верно заключил, что назначением последних были Британские острова, но он не разгадал глубоко задуманного плана сосредоточения сил противника в Вест-Индии. Поэтому он послал вперед своей эскадры в Лиссабон фрегат «Амазон», для разведок и с тем чтоб он присоединился к нему потом у мыса Сент-Винсент. С этим фрегатом он извещал письмами Адмиралтейство, так же как и адмиралов, командовавших эскадрами под Брестом и у Ирландии, что должен занять позицию в пятидесяти лигах к западу от островов Силли. Всякому, кто ознакомится с этой позицией по карте, будет ясно, что при господствовавших западных ветрах оттуда одинаково легко достичь Бреста или Ирландии. Коротко говоря, это была превосходная стратегическая позиция, известная властям Великобритании.

Остановившись только на четыре часа в Гибралтаре 6 мая, Нельсон 9-го был уже у мыса Сент-Винсент и там получил известие, что союзные эскадры, в количестве восемнадцати линейных кораблей ушли в Вест-Индию. Он сильно встревожился, потому что вполне понимал значение тех островов. Он служил там, отлично знал их и женился там. Менее года назад он писал: «Если наши острова падут, то Англия так закричит о мире, что мы будем сильно унижены». Однако при всей своей тревоге он «сохранил голову». Караван с войсками был поблизости, и Нельсон должен был позаботиться о его охране. 11 мая этот караван прибыл, когда эскадра Нельсона была на ходу. К двум линейным кораблям, конвоировавшим этот караван, он прибавил еще третий, «Ройял Соверин», плохой ход которого задерживал его. Этому обстоятельству был обязан тот факт, что упомянутый корабль, впоследствии вновь обшитый медью, нес флаг Колингвуда далеко впереди обеих британских колонн в битве под Трафальгаром. Через три часа после встречи с караваном, в семь часов вечера 11 мая, Нельсон был на пути в Вест-Индию, в погоне с десятью своими кораблями за восемнадцатью кораблями противника, опередившего его на тридцать один день.