Клаудиа Дэйн - Сгорая от любви

• Название: Сгорая от любви
• Автор: Клаудиа Дэйн
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-021555-Х

Римляне, с которыми он сражался без страха и упрека, называли его ВАРВАРОМ И УБИЙЦЕЙ…

Братья по оружию, знавшие его отвагу и мужество, называли ВЕЛИКИМ ГЕРОЕМ…

Но еще ни одной женщине не удалось назвать его СУПРУГОМ!

Ни одной – пока отважный светловолосый сакс не повстречал наконец девушку, которая стала его судьбой, – прекрасную римлянку, способную внушить не только ПЛАМЕННОЕ ЖЕЛАНИЕ, но и ПОДЛИННУЮ, страстную и чистую ЛЮБОВЬ!

---

Ей ли просить пощады у саксов!..

Но если она здесь останется, то раскаленные стены, потолок и пол печи убьют ее. И тайное убежище, прикрытое сверху железной решеткой-отдушиной, станет ее могилой. Мелания вздохнула всей грудью, насколько ей позволяли узкие стены печи.

Однако ведь бывали могилы и еще хуже…

По крайней мере, она умрет, избежав прикосновения их грязных рук! Мерзкие саксы не получат удовольствия видеть ее валяющейся в крови у их ног!

Но все же она умрет…

Умрет…

Вопрос теперь заключался лишь в том, какой смертью… И все же во всех случаях она предпочла бы умереть не от рук саксов…

Мелания наклонилась вперед, погрузив ногти в мягкую глину стен печи. Да, она должна умереть! Но через отдушину в потолке проникал свет. И она, несмотря на всю свою смелость, все же не хотела закончить жизнь в темноте…

Вулфред нетерпеливо ходил вокруг отдушины, и по мере проникновения в комнату жара от нагревавшейся внизу печи его шаги ускорялись.

– Подбавьте дров! – громко приказал он. – Живее! Разожгите огонь так, чтобы она выскочила из своей дыры.

Синрик поспешно выбежал из комнаты передать приказ Вулфреда, который воины могли не услышать, хотя его громовой голос вряд ли оставлял на сей счет какие-либо сомнения. Вулфред редко бывал в таком бешенстве, как сейчас. Причиной стала римлянка с ее глупым упрямством. Ведь попроси она хоть раз о помощи, то тут же оказалась бы в полной безопасности и могла бы дышать прохладным, свежим воздухом.

Решетка над отдушиной лежала на кафеле, к которому была примазана простой штукатуркой. Вулфреду ничего бы не стоило вырвать ее из пола. А сама отдушина была достаточно широкой, чтобы женщина могла пролезть через нее. Пусть даже с трудом. Да он бы сам помог ей! Только бы она открыла наконец рот и закричала, умоляя о пощаде. Так бы сделал любой нормальный римлянин!

Вращая бедрами, Мелания понемногу поднималась вверх, пока не оказалась совсем около отдушины. Здесь было чуть прохладнее и значительно светлее. Жар наплывал снизу волнами, сопровождаемый треском горящих в топке дров. Казалось, он высасывал из воздуха всю влагу и делал его непригодным для дыхания. Он обволакивал Меланию. Ее глаза высохли, лишив веки возможности мигать. А раскаленный воздух грозил вот-вот сжечь легкие.

Скоро она умрет. Умрет достойной и гордой смертью. Не дав прикоснуться к себе рукам врагов. Рукам бесчеловечных, гнусных саксов. Ее тело не будет растерзано. Ее глаза больше не увидят омерзительных варваров, которые ее убьют. Она уйдет из жизни такой же неоскверненной, какой только и должна быть убитая честная женщина.

Она неминуемо должна умереть! Каждая новая волна нестерпимого жара не оставляла никаких сомнений. Но Мелания хотела, чтобы смерть была безболезненной и по возможности без чьих-то посторонних глаз. Как раз там, где она и находилась!

Однако больше всего сейчас ей хотелось, чтобы тот, кто отдал приказание о ее убийстве, не почувствовал себя победителем. И если она умрет здесь, то он никогда не будет до конца уверен, что сам смог убить ее. Только тогда она станет победительницей…

Вулфред не помнил, испытывал ли он когда-либо подобный жар. Горячий воздух обволакивал и крепко сжимал его, как удав, высасывая все, даже память.

Сорвав с себя плащ и бросив его на пол, Вулфред подошел к отдушине. Обнаженный по пояс, он стоял, нагнувшись к самому отверстию и внимательно вглядывался в царившую под полом абсолютную темноту, стараясь что-либо рассмотреть.

«Как она может такое выдерживать? – думал Вулфред. – Или она уже мертва? Умерла, не произнеся ни слова мольбы об освобождении? Невозможно!»

Подойдя к прикрепленному к стене горящему подсвечнику, он снял его и, встав на колени перед отдушиной, опустил туда свечу, пытаясь немного разогнать темноту и увидеть хоть что-нибудь…

…Из тьмы пышущего жаром подземелья на него смотрели два горящих ненавистью глаза.

Ни рыданий, ни истеричного крика, ни мольбы о пощаде…

Невозможно!

Но может быть, там пряталась вовсе не женщина? И уж конечно, не женщина, принадлежащая к побежденной расе!

Он с растущей злобой вглядывался в смотревшие на него глаза. Потом на мгновение отклонился и сделал их обладательнице знак подняться через отдушину. Ответом была все та же звериная ненависть во взгляде. Женщина смотрела на него, ни разу не моргнув.

Жар тем временем стал совершенно непереносимым. Вулфред еще и еще раз спрашивал себя: как римлянка может все еще оставаться живой? Она спряталась в печи, сумев пролезть в узкую отдушину. За ней, до того как она попала сюда, наверняка гнались, и, испытывая смертельный страх, она искала любую щель, где можно было бы укрыться. Сейчас у нее не осталось никакого выхода, кроме как униженно умолять о пощаде. Ибо печь с каждой минутой все больше раскалялась, и воздух внутри обжигал легкие.

Но он поможет ей!

Вулфред схватил обеими руками решетку и рванул на себя. Она легко поддалась. Он отбросил ее в сторону. Отдушина была открыта. Пленница теперь могла вылезти тем же путем, каким пробралась в печь. А затем она умрет от его, Вулфреда, руки…

Однако римлянка продолжала оставаться внизу. Безумная женщина! Неужели она не понимает, что он открыл ей выход из горящего ада?! Римское упрямство давно не было секретом для Вулфреда. Но такого он еще не видел! Может быть, она и впрямь ненормальная?

Он протянул руку в отдушину, чтобы вытащить упрямицу. И сразу же почувствовал нестерпимый, обжигающий жар. В тот же момент острые зубы впились в его ладонь.

Вулфред вырвал руку и громко выругался. Нет, определенно она сумасшедшая! Но все равно ей придется вылезти наверх!

– Рука! – громко крикнул он по-латыни, вновь протягивая руку в отдушину и надеясь, что римлянка поймет и ухватится за руку.

– Задница! – раздался ответ из дышащего жаром подземелья.

Вулфред знал произнесенное ею слово и понял, что ему нанесено оскорбление.

Задница?

Она обозвала его «задницей»!

Задыхаясь от ярости, Вулфред со всей силой ударил мечом об пол. Как же так? Он терпеливо ждал. Пытался ее уговорить. Убедить. Но в ответ услышал только оскорбление. Что ж, тогда он возьмет силой упрямую римлянку! Нет, он не станет убивать ее там, где она сейчас лежит, на грязном полураскаленном полу. Он хочет видеть ее у своих ног умоляющей о пощаде. Она была смелой под защитой стен раскаленной печи. Посмотрим, останется ли она такой же, лежа перед ним обнаженной и беззащитной! Да нет же! Мерзкая римлянка! Конечно, она будет умолять и рыдать, а он – хохотать ей в глаза!..

…Пол в комнате покрывал толстый слой разбитого кафеля и осыпавшейся штукатурки. Вулфред бросил на него пленницу, без особого труда вытащив за руку из пышущего огнем подземелья.

Он смерил ее взглядом. Теперь не могло быть никакого сомнения, что на полу лежала женщина. Ее покрытые грязью волосы были черными, длинными и прямыми. В них запуталось несколько высохших древесных листьев.

Она казалась слишком маленькой, чтобы быть причиной бушевавшей в душе Вулфреда ярости, сила которой была подобна огню, разгоравшемуся все жарче и жарче в топке печи.

Пленница не умоляла о пощаде, не раболепствовала при виде его сверкающего меча, ее плечи не вздрагивали и не ссутуливались от рыданий. Нет, маленькая упрямая римлянка смотрела на Вулфреда своими светло-голубыми глазами со жгучей ненавистью. Ее взгляд не был взглядом побежденного и униженного врага, а скорее – воина, обдумывающего свой следующий удар.

Перед Вулфредом на грязном, засыпанном хламом полу лежала женщина, готовая сгореть заживо, но не просить пощады. Но такое сопротивление не вызывало у него восхищения. В его душе бушевала злоба, какой он не испытывал еще никогда. Она захлестывала его, проникала в самое сердце, гасила здравомыслие и разжигала бешеную страсть к разрушению, мести и уничтожению.

Глава 3

– Зачем же непременно выбирать смерть? – спросил он с присущей саксам тупостью и полным отсутствием элементарных правил вежливости.

Мелания же наслаждалась прохладой кафеля, на котором лежала, и мягкой свежестью вдыхаемого воздуха. Вулфред разрушил ее первоначальные планы найти достойную смерть в очистительном огне. Мелания с наслаждением бы его убила, но у нее перед глазами все плыло, и она жадно глотала воздух, чтобы надышаться. В таком состоянии она вряд ли могла быть опасной для злейшего врага, несмотря на всю его очевидную глупость.

Пусть ее освободили против воли из тесной клетки раскаленной печи. Но теперь по крайней мере Мелания могла немного отдышаться и воспользоваться относительным комфортом, перед тем как Вулфред убьет ее. Последние минуты жизни казались ей драгоценными. И она не хотела, чтобы грязный варвар отравлял их своей пустой болтовней. Тем не менее она посмотрела ему в глаза и гордо проговорила:

– Послушай, ты, урод! Напасть на мой дом и убить меня была твоя идея, а никак не моя. Я только хотела умереть сама, без свидетелей. Ты отнял у меня такую возможность. Тогда хотя бы убей меня, не сопровождая столь низкий подвиг своей чудовищной латынью. Она вызывает у меня головную боль!