Владимир Колычев - Сыщик и вор — братья навек

• Название: Сыщик и вор — братья навек
• Автор: Владимир Колычев
• Жанр: Детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-008600-8

Скрипач — коронованный вор в законе. Никита — мент. Когда-то они учились в одном классе. А теперь непримиримые враги. Но старая дружба не ржавеет. И когда в городе вспыхивает кровавая резня, а власть бессильна перед отморозками, только вору и менту по плечу навести порядок…

---

— Зато я злой. Ну что, выйдем? Женя оставался невозмутимо спокойным. Как будто за мороженым с добрым другом собрался идти.

— Женя, что ты делаешь? — как на покойника посмотрела на него Лена.

Но он не слушал ее.

За рестораном, на открытой площадке со штабелями ящиков у кирпичной ограды, Женя должен был расстаться с жизнью. Но он так не думал.

— Ну что, фраерок, допрыгался? — В свете качающегося на ветру фонаря лицо Лохматого казалось особенно зловещим. — Кончай его, Рыба!

Значит, его спутника кличут Рыбой. А рыба хороша в жареном виде…

Послышался характерный щелчок откидываемого лезвия. В руках Рыбы блеснуло жало ножа. Женя быстро отскочил назад. И в его руках появился нож.

— А он подкован! — рассмеялся Лохматый. — Уделай его, Рыба!

Крепыш подскочил к Жене и выкинул вперед руку с ножом. Но тот ушел в сторону и нанес ответный удар. Рыба тоже сумел уклониться.

Женя показал мастерское владение ножом. От второго и третьего ударов Рыба уйти не смог. Лезвие ножа по касательной два раза распорола ему кожу на груди. Рубаха пропиталась кровью.

— Э-э, ты черт! — удивленно посмотрел на Женю Лохматый и сам схватился за нож.

Теперь Женя должен был противостоять сразу двум противникам. Лохматый умел обращаться с ножом, и Рыба все еще твердо стоял на ногах — Жене грозила верная смерть.

Женя яростно оборонялся. Но они вместе уверенно зажимали его в угол. Он извернулся, удачно поднырнул под руку Лохматому и всадил нож ему в ногу. И тут же отскочил назад.

Но Лохматого это не остановило. Только еще больше разозлило. Не обращая внимания на рану, он упорно пробивался к цели. Еще немного, и Жене придет конец.

— Ша, Лохматый! Стопори грабли! — послышался вдруг чей-то властный окрик.

Лохматый и Рыба замерли на месте как привороженные. Остановился и Женя. Он с интересом смотрел на приближающегося к ним человека.

В дорогом костюме-тройке, с тросточкой в руке и шляпой на голове, его можно было принять за какого-нибудь профессора. Только очков не хватало. Лицо его показалось Жене знакомым. Да это же «гражданин Оверцев»! Так его, кажется, именовали менты.

— Двое на одного. Не нравится мне такой расклад…

Лохматый под его взглядом стал вдруг мягче пластилина. Значит, большая шишка в воровском мире этот «гражданин Оверцев»…

— Что не поделили? — спросил он.

— Да так, фраер тут возбухал…

— Фраер? Этот, что ли? — кивнул он на Женю.

— Ну да…

— Ничего себе фраер. Как он вас красиво раскрасил. Ты узнаешь меня, пацан? — Он повернулся к Жене.

— Как не узнать… — недрогнувшим голосом ответил тот.

— И я тебя узнал… Это ты мента с «лопатником» моим кинул?

— Почему твоим? Я первый на тот бумажник глаз положил…

«Гражданин Оверцев» внимательно всматривался ему в глаза. Как будто что-то в них искал. После затянувшейся паузы сказал:

— А ты нравишься мне, пацан. Есть в тебе кость… Я перед тобой в долгу…

— Так это он ментов обул? — восхищенно протянул Рыба. — Не хило…

— А ты на него пику дрочишь…

— Да не знал я этого, Цирюльник. Гадом буду, не знал…

* * *

Николай Геннадьевич Оверцев, он же вор в законе Цирюльник, с малых лет промышлял по чужим карманам. «Звездохваты» всегда принадлежали к элите воровского мира. Они котировались не меньше, чем «медвежатники», взломщики сейфов. Ведь это только на первый взгляд кажется, что вытащить кошелек и бумажник легче, чем взломать сейф. Тут нужна фантастическая ловкость рук, да еще особый нюх на опасность.

Таким нюхом Цирюльник обладал. Но менты его все же обхитрили. Ловко выпасли его, повязали с поличным. Ему светил срок. Зона — его второй дом, там он хозяин. Но все же хотелось бы еще хоть немного погулять на свободе. АН нет, не получалось. И «лопатник» с его пальчиками у ментов, и понятые, и протокол изъятия. Не отвертеться. И вдруг оказалось, что главной-то улики у ментов и нет. Потеряли они бумажник. Но это они так думали. А Николай Геннадьевич хорошо помнил, как заговорщически подмигнул ему какой-то незнакомый пацан. Прилично одетый, ухоженный, с невинным выражением лица, он совсем не похож был на вора. Но это ведь и должно так быть. Как же ты вытащишь у человека кошелек, если от тебя за версту несет уголовщиной? Да от тебя люди будут шарахаться как черт от ладана…

Короче, отпустили менты Цирюльника за отсутствием состава преступления.

А сегодня в кабаке он увидел этого пацана. С Лохматым он схлестнулся. За ресторан двинули выяснять отношения. Видно, девку не поделили. Идиоты!

Цирюльник направился вслед за ними. Видел, как пацан наказал Рыбу. Стойко держался он и дальше, когда Рыба и Лохматый навалились на него вдвоем. Лохматому даже кровь пустил. Но и его вот-вот должны были «покрасить». Отлично управляется он с ножом. Но Лохматый и Рыба тоже не лыком шиты.

Пришлось вступиться за него.

А пацан не только на руку крепкий. Чувствуется в нем стальной стержень внутри. Сам Цирюльник с ранних лет был таким. До вора в законе дорос. Всю блатоту тригорскую в кулаке держит. Все перед ним как по струнке ходят. Его слово здесь закон…

— Ты, Лохматый, и ты, Рыба, давайте в тачку и на хату. Раны зализывайте…

— Базара нет, Цирюльник, — покосился на пацана Лохматый.

— Я на тебя не в обиде, — прижимая рубаху к израненной груди, сказал ему Рыба.

Пацан оставался спокойным как удав. Железная выдержка. Далеко пойдет, если не остановят…

— И много «капусты» в моем «лопатнике» ты обнаружил? — спросил его Цирюльник, когда Лохматый и Рыба исчезли.

— Пусть будет в твоем… Это не важно, — с достоинством ответил он. — Сотня и три червонца…

— Негусто…

— Но и не пусто… Если ты не против, давай их вместе в ресторане просадим…

Предложение Цирюльнику понравилось.

* * *

Когда Женя и Цирюльник возвратились в ресторан, Лены там уже не было. То ли с Лохматым ушла, то ли сама по себе.

Но они встретились на следующий день. Она вошла к нему в комнату, когда родители были на работе. В коротком до самых трусиков платье, в босоножках на высоком каблуке, с распущенными волосами, припудренная и накрашенная, она казалась ему неотразимой.

Он сидел за учебниками, готовился к экзаменам. Он не изменил своему правилу даже сегодня, когда голова раскалывалась после вчерашней пьянки с Цирюльником.

Они почти не разговаривали. Так, обменивались общими фразами. Оба оказались не из породы говорливых. Цирюльник с интересом смотрел на него. Сказал, что Женя чем-то напоминает его в молодости. А еще наблюдал за ним, смотрел, как он держится во хмелю. С собой, что ли, сравнивал. Ну а он держал марку. И додержался. Когда он прощался с ним, все вроде было ничего. Но как только тот ушел, Женю развезло. Такси кое-как поймал, чуть салон не облевал. Но ничего, сегодня не умирает, хотя и плоховато…

— Ты это серьезно? — спросила она, кивнув на книги.

— Не понял. — Он действительно не понял, что она хотела сказать.

— Зачем тебе все это?

— Ученье — свет… В институт буду поступать…

— Зачем тебе институт? Ты же вор…

Она сказала это не с презрением. Напротив, в ее голосе звучало почтение, даже преклонение перед его персоной. Она привыкла уважать воров. И оказалось, что Женя был одним из них.

— Кто тебе это сказал? — удивленно спросил он.

— Ой, только не надо ля-ля. Я у Лохматого была. Он мне о тебе все растрепал… Ну ты, блин, даешь! Рыбу пописал, Лохматому ногу закрасил…

— Я же чемпион Союза по фехтованию, не забывай об этом…

— Но не по перьям же чемпион…

— Почти никакой разницы…

— А Цирюльника от ментов отмазал. «Лопатник» у мусора стибрил… Да тебе памятник ставить надо…

— На могилу?

— Ой, Женечка, я не то хотела сказать, — она испуганно посмотрела на него.

Она заискивала перед ним. Для нее он сейчас был даже покруче Лохматого. Совсем недавно о таком отношении он мог только мечтать. А сегодня это уже свершившийся факт.

— Да ладно…

— А Лохматый тебя зауважал. Ты теперь, говорят, у самого Цирюльника в крестниках числишься. Не одна падла теперь тебя не тронет…

— А я никого и не боюсь…

— Ты это зря. Бояться всего надо. Иначе осторожность потеряешь…

— Не тебе меня учить…

— Ой, Женечка, какой ты у меня! — Ее глаза заискрились радостью.

«…Ты у меня…» Так и сказала. Значит, теперь она принадлежит ему.

— Как ты насчет того, чтобы прямо сейчас в ресторан закатиться? Голова трещит, опохмелиться бы не грех…

— А может, не надо…

Она загадочно улыбнулась ему. Глаза заволокла дымка желания. Она хотела его!

— Что значит не надо?

— У меня есть бутылка вина. Давай прямо здесь по бокальчику и пропустим…