Эдуард Лимонов - Палач

• Название: Палач
• Автор: Эдуард Лимонов
• Жанр: Современная проза

---

Как бы там ни было, Оскар понял, что их отношения с Наташкой могут продолжаться еще полстолетия, до их смерти, что это тщательно сбалансированные отношения. И в этих отношениях, понимал Оскар, он был страдающей слабой стороной. Инициатива принадлежала Наташке.

Только ненадолго, как сегодня, приковав ее тело к кровати, хлеща плеткой по ее груди и щели, рукою насильно вскрывая Наташкин рот и всовывая туда член, мог Оскар насладиться доминантной позицией, побыть хозяином этой неверной женщины… «Марк Хатт тоже был доминантным, играл «хозяина», — подумал Оскар. — А вне постели настоящим «хозяином», вне всякого сомнения, был «шофер». Мастэр… Профессиональный садист Марк Хатт был садистом только на сцене и на сцене постели…»

Нужно было подумать. Почему-то размышления эти необычайно взволновали Оскара. В этот момент Оскар проходил мимо Линкольн-центра. Перейдя один поток Бродвея, он уселся на скамейку, стоящую посередине каменного возвышения, разделяющего два встречных потока Бродвея, и, не обращая внимания на неумолчный шум и скрежет проносящихся мимо автомобилей, погрузился в размышления…

Когда спустя полчаса он встал со скамейки и направился вверх по Бродвею, по направлению к отелю «Эпикур», Оскар уже знал, что у него есть новое секретное оружие. И куда более могущественное, чем философская книга. Он будет профессиональным садистом в этом мире. И не таким маленьким макдональдсовским садистом, каким был Марк Хатт. В постели Оскар будет хозяином богатых и сытых. Он будет Палачом.

глава вторая

1

Жюльет Мендельсон — пятьдесят пять. «Официально» ей, однако, всегда сорок. Сорок лет ей было, когда она познакомилась с Оскаром в Варшаве, куда Жюльет приезжала семь лет назад, в 1973 году, сорок лет ей и сейчас.

Жюльет Мендельсон — продюсер ТВС, одной из крупнейших американских телевизионных корпораций. Оскар сидит напротив Жюльет в ее офисе на тридцатом этаже небоскреба, выходящего окнами на 42-ю улицу. Если подойти к окну, — , а окном является практически вся стеклянная стена офиса, — то можно увидеть далеко внизу нью-йоркскую Публичную Библиотеку, деревья сквера, расположенного за библиотекой, и маленькие точки, символизирующие человеческие существа, сходящиеся и расходящиеся в странных сочетаниях, мгновенно соприкасаясь и опять расходясь. Оскар знает, что это драг-пушеры общаются с клиентами и между собой. В оживленном месте находится офис ТВС.

— Ты стал настоящим американцем, Оскар! — восторженно восклицает Жюльет. Она всегда восторженна. Пробиться сквозь ее профессиональную восторженность и понять, что происходит в ней, в Жюльет, невозможно. Оскар пробовал когда-то. — Да-да, настоящим американцем. И прическа. Тебе очень идет этот новый стиль. Давно ты переменил прическу? Сколько я тебя помню, у тебя всегда были длинные волосы.

— Три года уже, Жюльет, мы с тобой не виделись три года.

— Ох, как быстро летит время, — радостно подхватывает Жюльет. — Кажется, недавно еще ты приехал в Нью-Йорк, такой, прости, перепуганный. — Жюльет улыбнулась, и бело-розовая кожа на ее подбородке дрогнула в улыбке.

«Опять сделала себе перетяжку лица, — подумал Оскар. — Опять. В какой, интересно, раз?» Живучесть этой женщины вызывает в нем даже зависть. Так хотеть жить и ебаться, не кончать ебаться никогда. ЕБАТЬСЯ. Умирая от старости, держать крепкой костлявой рукой за яйца мужчину. Художника, писателя, тракдрайвера, плотника. «Жюльет Хуесос» — как ее за глаза зовут в ТВС.

Жюльет пришла работать в ТВС много лет назад. Молоденьким монтажером начала она свою карьеру — склеивала и обрезала вместе с другими девушками целлулоидную ленту. Но прославилась Жюльет на всю ТВС не своим умением обращаться с лентой, но необыкновенной талантливостью в области хуесосания. Когда-то об этом поведал Оскару, смеясь, один из ее пьяных гостей. Оскар в первые годы своего нью-йоркства посещал парти миссис Мендельсон. До тех пор, пока не перестали приглашать.

— Как Роджер? — спрашивает Оскар, видя, что Жюльет, кажется, почти исчерпала весь свой запас дежурных любезностей и вот-вот замолчит. Оскару нужна миссис Мендельсон, и потому он не позволит раздражающим паузам испортить настроение миссис Мендельсон. Ему стоило таких трудов добиться аудиенции. Две недели ежедневных телефонных звонков позади. Пробился.

— Улетел в Италию к клиенту, — улыбается Жюльет. Роджер Мендельсон — крупный адвокат, хорошо известный в городе Нью-Йорке. Интернациональный адвокат. Оскар терпеть не может тихого жулика в крокодиловой кожи туфлях и вечных серых, мышиного цвета, дорогих костюмах. Тихий, небольшого роста, адвокат Роджер, везде сливающийся с фоном, очевидно, женился на Жюльет Хуесос также из-за ее редкого дара.

Из двух энергичных пауков-супругов Оскар все-таки предпочитает Жюльет. В ней хотя бы иногда, но можно увидеть проблески человечности. Жюльет даже может быть по-настоящему влюблена. Оскар помнит, что несколько лет подряд Жюльет, да, была влюблена в ленивого здоровенного художника, соотечественника Оскара — Густава Гедройца. У Гедройца всегда такой вид, как будто он только что проснулся. Но вид обманчив. Густав — пронырливая личность. Сейчас Гедройц в Париже, и роман, из которого Густав выжал все, что мог, закончился. Но в свое время… о, в свое время!..

Отрабатывая свое счастье, Жюльет носилась по Соединенным Штатам между Калифорнией и Нью-Йорком и совершала подвиги. Она не только нашла Густаву издателя для его книги в стиле Генри Миллера, повествующей о сексуальных приключениях Густава и его приятелей в Варшаве шестидесятых годов, но нашла и продюсера для мюзикла, который должен был быть поставлен по книге Гедройца. Ведь так хотел Густав! Очень известного продюсера нашла Жюльет, не захудалого. Вот что делает любовь!

По не зависящим от Жюльет причинам мюзикл так никогда и не появился на сценах бродвейских или небродвейских театров, и морщинистый ленивый верзила Густав, убедившись, что из пару раз уже перетянутой Жюльет он вряд ли что-либо выжмет, переместился в Париж, проволочив за собой свой вечный шарф «эстета». Но Оскар хотя бы наблюдал Жюльет окрыленной, озабоченной и устраивающей чужие дела. Свои, впрочем, дела.

Роджера же влюбленным Оскар не может себе представить. Может быть, он, когда-то и любил Жюльет или ее метод хуесосания, но ко временам Оскара между ними существовало только взаимное отвращение и, может быть, интимность двух криминалов, соучаствовавших вместе в таком количестве преступлений, что расстаться без риска разоблачить друг друга они уже не могут.

«Роджер ханжа и сукин сын, — думает Оскар с улыбкой. — Настоящий паук». Еще со времен Гедройца в дом приглашали молодых поляков, вначале друзей Гедройца, потом друзей друзей, Всех их. Роджер непременно поучал, объясняя им, что такое Америка, как они должны, себя вести, в Америке. Отечески учил жить. Роджер, однако, не постеснялся содрать со своих учеников 500 долларов за услугу, стоившую максимум 50 долларов. Теперь Оскар понимает, каким образом Роджер стал интернациональным адвокатом и почему, у, него много денег. Метод Роджера был очень прост — он не брезговал, ничем, даже польскими эмигрантскими деньгами, и спокойно, обманывал нищих, если нищие позволяли себя обманывать. Желающие быть по-американски деловыми, поляки, прослышав, что, в Америке возможно получить от различных фондов деньги, решили создать свою организацию, которая бы обратилась в фонды за помощью. Зарегистрировать организацию, сказали им, можно только с помощью адвоката. Ближайшим к ним адвокатом был Роджер. И зарегистрировал. Через год. И за 500 долларов. Позже кто-то сказал дуракам, что регистрацию возможно было осуществить за неделю и всего долларов за 30–50. Паук не погнушался эмигрантскими деньгами, большинство из приехавших даже еще и не работали. Деньги каждый выкроил из пособия или из скудных личных средств.

2

Оскар видит, что Жюльет с нетерпением ожидает, когда он уйдет. А до ухода, боится Жюльет, Оскар что-нибудь у нее попросит. И ей придется, может быть, что-то для Оскара сделать. Дело в том, что семь лет назад в Варшаве Оскар кое-что сделал для миссис Мендельсон, которую туда прислал Гедройц. Кое с кем познакомил, и кадры фильма, отснятые миссис Мендельсон в результате этих знакомств, принесли ей в свое время славу первого продюсера-документалиста года.

— Так что ты живешь, я вижу, неплохо, — продолжает Жюльет. — Выгладишь ты очень хорошо. Очень. Ты возмужал, стал мускулистым. Мужчиной стал, мужчиной… Раздался в плечах… — Жюльет опять сложила свою бело-розовую кожу у рта в улыбку. — И у тебя прекрасный загар. Где ты загорал, ты был где-нибудь летом?

— Джамайка… — не моргнув глазом врет Оскар. Он уже давно знает, что несчастных не любит никто и никто их не приглашает, а ему нужно попасть к миссис Мендельсон на парти. Сезон только что начался. Сезон нью-йоркских парти. Жюльет — его оснозная светская знакомая. И единственная. У Жюльет бывают люди с именами. В свое время Оскар видел у нее на парти Ширли Маклейн и Лайзу Минелли, правда, тогда не совсем себе еще представляя, кто они такие, эти дамы.