Владимир Малик - Шёлковый шнурок

• Название: Шёлковый шнурок
• Автор: Владимир Малик
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1985

Историко-приключенческий роман известного украинского писателя, завершающий его тетралогию о борьбе украинского народа против иноземных завоевателей во второй половине XVII века. Читатели встретятся с героями предыдущих книг тетралогии: «Посол Урус-Шаитана». «Фирман султана», «Чёрный всадник», дружба которых как бы олицетворяет братские отношения, издавна сложившиеся между народами России, Украины, Болгарии и Польши. В 1983 году за произведения на историко-патриотическую тему для детей автор удостоен литературной премии имени Леси Украинки.

---

— Ой, горюшко! Куда?.. Не успел на порог ступить, как опять в дорогу торопишься! Арсенушка, сыночек мой дорогой, сколько лет ты вот так мыкаешься! Ну хоть немножко отдохнул бы дома… Чтобы я насмотрелась на тебя, кровинушка моя родная!

Арсен подошёл к матери, обнял, прижал её посеребренную голову к груди.

— Не плачь, мама! Придёт время — вернусь навсегда. Тогда уж никогда не оставлю тебя, голубка моя седенькая! А сейчас — должен…

— Опять в Туретчину? — сквозь слезы спросила мать.

— И в Туретчину, и в другие края, — уклонился от прямого ответа Арсен. — На этот раз должен вернуться со Златкой.

— Дай боже тебе счастья, бесталанная твоя головушка! — И мать, рыдая, поцеловала Арсена в буйную, давно не стриженную чуприну. Потом, слегка отстранив его от себя, вытерла платком заплаканные глаза и сказала: — Не буду вам мешать — говорите…

Весь вечер в тёплой хате шёл разговор. И если бы не напоминание Стёхи, что Арсену нужно отдохнуть, никто бы до утра не сомкнул глаз.

Только после полуночи Арсен вымылся, побрился, оставив небольшие тёмные усы, переоделся в чистое бельё Романа и лёг спать. А с восходом солнца был уже на ногах.

Накормленный и почищенный конь тихо ржал у крыльца, нетерпеливо бил копытом землю, будто чувствовал дальнюю дорогу. Дедушка Оноприй с Якубом приторочивали к седлу саквы[39] и то и дело поглядывали на своего любимца, который в это время прощался с матерью. Посреди двора стояли Палий с Феодосией, Роман со Стёхой и Иваник с Зинкой. Все были опечалены. Когда-то ещё увидят его?

Вышли за ворота. Арсен в последний раз поклонился, и Якуб передал ему повод коня. Но тут Палий положил руку на плечо казаку.

— Не торопись! Я провожу тебя немного…

Все поняли, что полковнику нужно поговорить с Арсеном наедине, и потому остались стоять у ворот, а они вдвоём пошли вдоль улицы. Вороной конь легко ступал позади, кося чёрным глазом на стаю воронья, с криком поднявшуюся над вербами.

— Значит, во Львов? — спросил Палий, поворачивая за церковью к западной окраине села.

— Да, во Львов… Сперва разыщу пана Мартына и уже с ним поеду к королю. Спыхальский знает Варшаву, знаком со многими шляхтичами — он поможет мне…

— Было бы лучше, если б ты выдал себя тоже за шляхтича, — посоветовал Палий. — Тогда получишь свободный доступ к владетельным панам. Сам знаешь, каким чёртом они на казаков смотрят.

Арсен засмеялся:

— Ну, за этим дело не станет. Назовусь, примером, Анджеем Комарницким. Разве не по-шляхетски звучит? Я естэм пан Анджей Комарницкий. Неплохо придумано?

— Совсем неплохо, — усмехнулся Палий. Затем достал из кармана небольшой кошелёк. — А если к этому имени добавить ещё и кошелёк со злотыми, то можно быть уверенным, что перед тобой откроются не только двери дворцов, но и сердца их хозяев…

— Да что ты, батько! — воскликнул Арсен. — Вы здесь, в Фастове, живёте впроголодь. Лучше купите на эти деньги зёрна для посева или несколько хороших коров для расплода, а то ведь телушка у матери не скоро станет стельной коровой…

— За нас не беспокойся! Мы гуртом проживём как-нибудь. А тебе деньги понадобятся. Да и не мои они, а казённые. Из нашей полковой кассы. Бери — не перечь!

— Спасибо, батько. — Арсен спрятал кошелёк в карман. — Думаю, и вправду пригодятся…

— Ну, а теперь прощай! И пусть не споткнётся твой конь на далёкой и трудной дороге! — Полковник обнял казака, поцеловал в щеку, потом быстро оттолкнул от себя, будто оторвал от сердца, и строго, чтобы скрыть печаль, сказал: — Садись — и айда! В путь!

4

Разыскать во Львове Спыхальского оказалось нетрудно. Поскольку Арсен прибыл ко дворцу Яблоновского вечером и на подворье, кроме часовых, уже не было никого, он обратился с расспросами к пожилому жолнеру, стоявшему с напарником у ворот.

— Пана Мартына Спыхальского? — переспросил жолнер. — А как же, знаю!

— Где его найти?

— Так пускай пан приходит сюда завтра пораньше…

— Сегодня нужно.

— Ну, если у пана найдётся лишний злотый…

— Найдётся.

— О, тогда, мосьпане, другое дело! — обрадовался жолнер и подмигнул своему напарнику, прислонившемуся к воротам: — Слышишь, Яцек, ты побудь пока один, а я провожу пана. Тутай недалеко… Пошли, пан!

Они завернули за угол и нырнули в густую тьму. Шли недолго.

— Тутай! — оповестил жолнер, показывая на мрачный домишко, притаившийся, словно гриб, под высокими безлистыми деревьями. — Я сейчас позову…

— Нет, не нужно, — остановил его Арсен. Протянул монету. — Благодарю. Я сам.

Жолнер поднёс монету к глазам, повертел в пальцах, даже понюхал зачем-то и, убедившись, что это настоящий злотый, быстро ушёл.

Арсен приблизился к освещённому окну, постоял немного, чтобы справиться с невольным волнением, которое внезапно охватило его, а потом тихонько постучал в стекло. Просто не верилось, что сейчас откроется дверь и он сможет обнять пана Мартына.

Дверь не открылась. Зато большая мужская рука приподняла занавеску, и к стеклу придвинулось усатое лицо с вытаращенными глазами. Это был Спыхальский.

— Кто там? — послышался его зычный голос.

— Пан Анджей Комарницкий.

— Кто?.. Что за глупые шутки, пан? — Спыхальский продолжал всматриваться в тьму за окном, пытаясь разглядеть незнакомца. На его лице застыло выражение растерянности. — Ещё раз спрашиваю: кто тутай?

Арсен засмеялся. Он не хотел громко называть своё настоящее имя.

— Не узнаешь, пан Мартын? Вот как! А совсем недавно клялся, что до смерти не забудешь друга!

Спыхальский тихо охнул. Занавеска опустилась.

Через мгновение хлопнула дверь — и он вихрем вылетел во двор.

— Холера ясная! Голуба! Неужто ты, Ар…

— Т-с-с-с! — Арсен зажал ему рот. — Я ж говорю — пан Анджей Комарницкий. Ну что — узнал?

Спыхальский фыркнул, как кот, и, захохотав, сграбастал Арсена своими ручищами.

— Узнал! Сразу узнал! Ей-богу! Только сам себе не поверил. Откуда? Какими ветрами? Заходи…

Они вошли в просторную, но неуютную комнату. Одного взгляда для Арсена было достаточно, чтобы понять — пан Мартын ведёт холостяцкую жизнь. Всюду — неимоверный беспорядок. Одежда висит просто на гвоздях, валяется, разбросанная, на стульях, даже на полу. Кровать не убиралась, пожалуй, недели две. На столе — грязная тарелка с куриными косточками, краюха черствого хлеба, надрезанная луковица…

Небольшая сальная свеча давала мало света, зато копоти — с излишком.

Спыхальский убрал тарелку, рукавом смахнул крошки со стола, швырнул на кровать какую-то тряпку, подвинул ногой табурет гостю.

— Садись! — Сам он примостился напротив, рассматривая товарища. — Рассказывай! А то у меня совсем мало времени.

— Ты торопишься?

— С третьими петухами должен ехать в Варшаву.

— Так это чудесно! Я тоже — в Варшаву… Значит, у нас будет время поговорить.

— Правда, чудесно! — обрадовался Спыхальский, но сразу же стал серьёзным. — Арсен, ты-то зачем туда едешь?

— Через стену не слышно? — повёл глазами Арсен. — Соседей у тебя нет?

— Когда-то был один, да сгинул… Наш общий знакомый — полковник Яненченко.

— Где же он?

— Тогда ещё… — Спыхальский сделал многозначительную паузу. — Расстреляли… По приговору военного суда…

Арсен помолчал. Напоминание о Яненченко вдруг вызвало в памяти Дубовую Балку, пожарище, похищение Златки и Стёхи… Затем он поведал Спыхальскому о своих скитаниях и мытарствах.

— Однако ты так и не сказал, какая беда гонит тебя в Варшаву. Или это тайна? — спросил поляк. — Если так, то не говори…

— Не обижайся, пан Мартын. У меня от тебя тайн нет и не может быть, ибо мы с тобой съели не один пуд соли, дружище. Еду я к самому королю… — И Арсен рассказал о причине своего путешествия. — Вот почему не хочу, чтобы здесь знали моё настоящее имя. И не только из-за того, что кое-кто из вельможного панства сделает все, лишь бы не допустить казака к королю… Во Львове и Варшаве наверняка есть султанские лазутчики. А дело моё совершенно тайное, как сам понимаешь…

— Понимаю, — согласился Спыхальский. — Ты решил правильно, и я помогу тебе!

— Я верил в это, вот и завернул к тебе во Львов, не поехал сразу в Варшаву.

— Твоё счастье, что прибыл сегодня. Если б опоздал — так мы и не встретились бы, холера ясная!

— А тебя что заставляет ехать в Варшаву?

— Не меня одного. Коронный гетман воеводства Русского Станислав Яблоновский едет на вальный, то есть всеобщий сейм. Я вместе со свитой должен сопровождать его. Завтра утром выступаем… Ты поедешь с нами!

— Как к этому отнесётся твой хозяин? Вдруг будет против?

— Хозяин, разрази его гром! — воскликнул Спыхальский. — Ты правильно сказал — мой хозяин! Должен сознаться: твой лучший друг, урождённый шляхтич Мартын Спыхальский, стал мальчишкой на побегушках у владетельного пана Яблоновского, сто чертей ему в печёнку!

— Так оставь его!